НФ: Альманах научной фантастики 13 (1974)

В общем спекс - это нечто жирно-соленое, кардра - кисло-сладкое, ю-ю пахнет ананасами и селедкой, а соус 17-94 безвкусен, как вода, но возбуждает волчий аппетит. И я возбудил волчий аппетит, поужинал спексом и прочим, поскольку же Он все еще не звал меня, завалился спать. День был тяжелый. Я ввинчивался в пространство, потом вывинчивался, перегружался и невесомился в ракете, трясся на стальной макушке, попал не то в плен, не то в гости. И если в таких обстоятельствах вы не спите от волнения, я вам не завидую.

Поутру меня разбудили гости - тоже машины, но куда больше вчерашних, такие громоздкие, что они не могли влезть в помещение, вызвали меня для разговора в пустой зал, вероятно, в прошлом спортивный, с сухим бассейном в центре. В этом бассейне они и расположились, уставив на меня свои фотоглаза. У них тоже были ноги на кривошипах, подвешенные к ушам, и лбы с эмблемой "дважды два". Но у вчерашних машин лбы были узкие, плоские физиономии имели вид удивленно-оторопелый. У этих же глаза прятались глубоко под монументальным лбом, и выражение получалось серьезно-осуждающее, глубокомысленное. Вероятно, это в самом деле были глубокомысленные машины, потому что рядом с квадратиком у них были привинчены пластинки с восемью нулями. Сотни миллионов элементов вычислительные машины довольно высокого класса.

– Он поручил нам познакомиться с тобой, - объявили они.

Я подумал, что этот Он не слишком-то вежлив. Мог бы и сам поговорить со мной, не через посредство придворных-машин. Но начинать со споров не хотелось. Я представился, сказал, что я космический путешественник, прибыл с далекой планеты по имени Земля, осматриваю их шаровое скопление.

– Исследователь, - констатировала одна из машин.

– Коллега, - добавила другая. (Я поежился.) А третья спросила:

– Сколько у тебя нулей?

– Десять, - ответил я, вспомнив, что в мозгу у меня пятнадцать миллиардов нервных клеток, число десятизначное.

– О-о! - протянули все три машины хором. Готов был поручиться, что в голосах у них появилось почтение. - О! Он превосходит нас на два порядка.. Какой критерий у тебя? - спросила одна из машин.

– Смотря для чего! - Я пожал плечами, не поняв вопроса.

– Ты знаешь, что хорошо и что плохо? Я подумал, что едва ли им нужно цитировать Маяковского, предпочел ответить вопросом "а вопрос:

– А какой критерий у вас?

И тут всё три, подравнявшись, как на параде, и подняв вертикально вверх левую переднюю лапу, заговорили торжественно и громко, как первоклассник-пятерочник на сцене:

– Дважды два - четыре. Аксиомы неоспоримы. Только Он знает все (хором).

– Знать - хорошо (первая машина). - Узнавать - лучше (вторая).

– Лучше всего - узнавать неведомое (третья).

– .Де знать - плохо (мрачным хором).

– Помнить - хорошо. Запомнить - лучше. Наилучшее - запомнить неведомое.

– Забывать плохо (хором).

Там были еще какие-то пункты насчет чтения, насчет постановки опытов, насчет наблюдений, я уже забыл их (забывать плохо!).

А кончалась эта декламация так:

– Кто делает хорошо, тому прибавят нули.

– Кто делает плохо, того размонтируют.

– Три - больше двух. Дважды два - четыре.

– Ну что ж, этот критерий меня устраивает, - сказал я снисходительно. Действительно, дважды два - четыре, и знать хорошо, а не знать плохо. Поддерживаю.

И тогда мне был задан очередной вопрос коварной анкеты:

– А какая у вас литера, ваше десятинулевое превосходительство?

– У каждого специалиста должна быть литера. Вот я, например, восьминулевой киберисследователь. А - астроном. Мой товарищ В - восьминулевой биолог, а это восьминулевой С - химик.

– В таком случае я - АВС и многое другое. Я космический путешественник, это комплексная специальность, она включает астрономию, биологию, химию, физику и прочее.

И зачем только я представился так нескромно? Почтительность машин вскружила мне голову. "Ваше десятинулевое превосходительство"! Я и повел себя как превосходительство. И тут же был наказан. А восьминулевой первым кинулся в атаку:

– Какие планеты вы знаете в нашем скоплении? Я стал припоминать.

– Ць, Цью, Цьялалли, Чачача, Чауф, Чбебе, Чбуси, Чгедегда, Эаи, Эазу, Эалинлш, Эароп - ваша… Еще Оо.

– Нет, я спрашиваю по порядку. В квадрате А-1, например, мы знаем, затараторил А, - 27 звезд. У звезды Хмеас координаты такие-то, планет столько-то, диаметры орбит такие-то, эксцентриситеты такие-то… - Выпалив все свои знания о двадцати семи планетных системах, А остановился с разбегу; - Что вы можете добавить, ваше десятинулевое.

– В общем ничего. Я, хм, я новичок в вашем шаровом. Я не изучил его так подробно.

Затем на меня навалился С - химик.

– Атомы одинаковы на всех планетах. Сколько типов атомов знает ваше десятинулевое?

Сто семь элементов были известны, когда я покидал Землю. Я попробовал перечислить их по порядку: водород, гелий, литий, бериллий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, неон, натрий, магний, алюминий… В общем я благополучно добрался до скандия. А вы, читающие и усмехающиеся, знаете и дальше скандия наизусть?

– А изотопы? - настаивал дотошный С. И выложил тут же свой запас знаний: Скандий. Порядковый номер 21. Заряд ядра 21. Атомный вес стабильного изотопа 45, в ядре 21 протон и 24 нейтрона. Нестабилъные изотопы 41, 43 и 44. У всех бета-распад с испусканием позитронов. 46, 47, 48 и 49 - бета-распад с испусканием отрицательного электрона. У изотопа 43 наблюдается К-захват электрона с внутренней орбиты. Периоды полураспада: у изотопа 41 - 0,87 секунды, у изотопа 43… - И закончил сакраментальной фразой: - Что вы можете добавить?

Я молчал. Ничего я не мог добавить.

И тогда выступил В, чтобы добить меня окончательно:

– Но себя-то вы знаете превосходно, ваше десятинулевство? Что вы можете сообщить нам о химическом составе своего тела?

– Очень много, - начал я уверенно. - Тело мое состоит в основном из различных соединений углерода, находящихся в водном растворе. Важную роль играют в нем углеводы, жиры, еще более важную - белки, строение которых записано на нуклеиновых кислотах. Белки - это гигантские молекулы в форме нитей, перевитых, склеенных или свернутых в клубки. Все они состоят из аминокислот…

– Каких именно?

Я молчал. Понятия не имел. А у вас есть понятие?

– Входит ли в состав ваших белков аланин, аргинин, аснаргин, валин, гистидни? - Он перечислил еще кучу "инов".

– Понятия не имею.

И, уже не величая меня десятинулевым превосходительством, машины заговорили обо мне без стеснения, как я говорил бы о подопытной собаке:

– Он знает меньше нас. Возможно, он не десятинулевой на самом деле. Надо бы вскрыть его кожух и пересчитать блоки.

– У него темп сигнала медленнее наших, - заметил С. - Ему на каждое вычисление требуется больше элементов.