НФ: Альманах научной фантастики 13 (1974)

– Вот и хорошо: здесь потеряешь, там выиграешь, - жизнерадостно говорит Мефистофель. - Имеете возможность переселиться с малой планеты набольшую. А тяготение там будет подходящее, привычное для вас. Заказываете кубический принцип? Обеспечим.

– Как-то не хочется, - возражаю я робко.

– Дело ваше, хозяйское. Давайте попробуем другой вариант, линейный. Пусть будет в знаменателе г в первой степени.

Сгорбившись, с коленками, согнутыми тяжестью, бредут по экрану мои земляки. Вокруг груды кирпича - рухнули от тяжести здания. В парках бурелом деревья сломаны собственным весом. В предгорьях озера лавы - отяжелевшие горы продавили кору, выжимают магму на поверхность. Море голов на космодроме толпы жаждущих переселиться на Луну.

– Для вас прямая выгода, - уговаривает Мефистофель. - Все луны пригодны для жизни, у вас их три десятка в вашей системе. И все тусклые звезды стали солнцами. Я бы рекомендовал вам это линейное тяготение. Хотите, разработаем проект?

– Спасибо… - Я встаю с кресла. - Очень благодарен вам за готовность, но мы на Земле привыкли к прежнему закону. Нам очень нравится квадрат в знаменателе.

– Вы ретроград, - шутливо возмущается Мефистофель. - Вы консерватор. Вот такие и ставят палки в колеса науки. Вы противник прогресса, да? Квадрат в знаменателе! Это же банально!

– Но так симпатично выглядит двойка возле r, - отстаиваю я родную физику. - И запоминается хорошо. Из-за вас придется школьников переучивать, учебники менять - хлопот столько! И Ньютона обижать жалко. Старик старался, открывал закон всемирного тяготения, прославился навеки, а мы возьмем и отменим закон. Невежливо. Неблагодарно.

– Но он ошибался, ваш Ньютон, - вступает и Дальмира. - В точной формуле имеется еще один член со знаком минус. Он второго порядка малости, но возрастает постепенно, так что сумма стремится к нулю.

– Не знаю, не знаю. В нашей солнечной системе сумма не стремится к нулю.

– Давайте покажем ему стремление к нулю. - Это толстяк открыл рот.

– Там и показывать нечего. Стандартная невесомость.

– А если резкая граница фаз? - промямлил толстяк.

Тут все разом повернулись к нему как на шарнирах.

– У тебя получилась резкая граница фаз? И по формуле? А третий порядок малости учитывал? График покажи.

Что именно открыл толстяк, объяснить не могу. Сам я не понимал ничего, а мой переводчик на житейский забыл свои обязанности. И про иронию забыл, восторгался, вздыхал:

– Вот голова! Не зря прятался на ночь. Дифференцировал-таки под подушкой.

– Шеф, разрешаете опыт?

– По ска-фан-драм!

В шлюзе мы все связались цепочкой: говорливый Мефистофель - толстяк Граве - я - Дальмира - Физик - все остальные, кого не называл…

Шлюз описывать незачем. Все они одинаковы, шлюзы, земные и звездные. Насосы, отсосы, герметический вход, герметический выход. Дверь открывается, снаружи пустота… И вот наш пышнотелый Боженька переступает порог…

Тут бы и полагалось ему вывалиться и поплыть в пустоте, лежа или кувыркаясь, или рухнуть и лететь-лететь, пока не натянется канат, привязывающий к борту.

Но толстяк никуда не падает, не плывет, не вываливается. Он стоит на чем-то невидимом. Он шагает по вакууму, как посуху. И мы за ним тоже шагаем по невидимому нечто. Оно - нечто - прозрачнее стекла и даже воздуха. Холодные немигающие звезды у нас над головой и холодные немигающие звезды под подошвами, отчетливые, словно камушки на дне горного озера. Даже страшновато. Ноги стоят неизвестно на чем.

– Всемогущий, как же это тебе в голову пришло?

– Ну вот я лежал вчера и думал: что же показать гостю? Тут вроде бы кричат: "Неужели ты жидкую фазу не можешь превратить в твердую?" А мы столько рассуждали, столько рассуждали о консистенции вакуума. Ну, составил уравнение…

Он присел на корточки и начал что-то быстро выписывать на небесной тверди. Карандаш его оставлял светящиеся следы. Цветные строки повисли над чернозвездным стеклом. И тут…

– Ай, кто меня держит? - голос Дальмиры.

И меня кто-то схватил за ноги. Как я стоял наклонившись, с руками на коленках, разглядывая запись, так и остался с руками на коленях. Хочу оторвать, не могу, вросли в стекло запястья. Кто застыл, стоя на цыпочках, кто на корточках. Толстяк в самой странной позе - повернут вполоборота. Оглядывался на кого-то. Немая сцена из "Ревизора".

– Всемогущий, что за шутки? Прекрати сейчас же!

– Боюсь, что граница фаз сместилась. Мы вкраплены в твердую.

Мы вкраплены! Мы - изюминки в пироге, мы - камешки, вмерзшие в лед, мы гравий в цементе, мухи в янтаре. Сначала смешно, потом неудобно и страшно.

Я - изваяние, изваян с руками на коленях. Сколько можно так стоять? А вдруг навеки?

– Всемогущий, придумай что-нибудь!

– Что тут придумаешь? Дежурные увидят, догадаются отключить.

– А когда они догадаются?

Пауза. У всех самые мрачные мысли.

И тут мы разом проваливаемся. Летим всей связкой, дергая и толкая друг друга.

Потом оказалось, что мы всего две минуты изображали памятники. А показалось - часа два.

– Ну и как вы оценили наш полигон? - спросил меня мой толмач, прощаясь на следующий день. - Нам говорили, что вы потеряли способность удивляться. Мы очень старались вас излечить.

– Я оценил ваши старания, - ответил я в тон. -Безусловно, я удивился, когда вы впаяли меня в пустоту. И даже накануне удивился, когда висел на макушке дерева, растущего корнями вверх, как бы на потолке. Оценил старания. Но еще не очень оценил полигон… с точки зрения житейской. Будет ли правильно, если я запишу: "Величайшим достижением передовых звездных физиков является умение вклеивать живых людей в вакуум, как мошку в смолу"?

– Иронию понял! - воскликнул мой переводчик. - Ясненько. Вы жалкий утилитарист, вы хотели бы сделать науку прислужницей поваров и портних. Вы равнодушны к поискам истины и даже не прикрываетесь хотя бы легким смущением. Но боги физики всемогущи. Они способны ублажить и астрономов и гастрономов. Во всяком случае, когда вам понадобится мост для доставки хлеба с вашей Земли на вашу Луну, мы пришлем консультанта. Не спи, вечножующий, я за тебя обязательство даю.

– Ну и зачем все это?

– То есть?

– Зачем ускорять время и замедлять время? Зачем увеличивать тяготение и уменьшать тяготение, зачем сносить и возводить горы, зачем ввинчиваться в зафон и летать там на пять порядков быстрее света? Зачем вы, Граве, явились на Землю и зачем привезли меня оттуда? Что вы ищете в космосе, что вам дома не сидится?

Почему только сейчас я задал этот наиважнейший, в сущности, вопрос? Может быть, оттого, что, задумываться было некогда. Набивал голову сведениями, блокнот - пометками, собирал, запоминал, записывал, формулировал информацию, всасывал замечательное, ожидал сверхзамечательное. Ну вот свозили меня на генополигон, на биополигон, на галактический полигон, вклеили в пустоту как муху. Какое осталось впечатление? Физики забавляются. Пробуют так и этак, какая комбинация смешнее. Но стоит ли дергать время и мять пространство только для того, чтобы потешиться своим всесилием? Вот я и спросил: