Кейдж БЕЙКЕР Array - Журнал «Если» 2008 № 02

В новых романах – «Распознавание образов» и «Страна призраков» – Уильям Гибсон в центр повествования ставит даже не столько персонажей, сколько их восприятие окружающего мира и происходящих событий. В сочетании с уже упоминавшимся чутьем к изменениям в обществе и культуре это предоставляет писателю возможность достоверно изобразить один из вариантов нашего близлежащего будущего.

В «Стране призраков» – три персонажа, от имени которых ведется повествование. Пожалуй, центральное место среди них занимает подвизавшаяся в качестве журналистки бывшая солистка некогда популярной рок-группы «Ке-фью». Еще один герой книги – выходец из семьи азиатского происхождения, эмигрировавшей с Кубы и замеченной в связях со спецслужбами. Третий – наркоман-интеллектуал, захваченный то ли какой-то из тех самых спецслужб, то ли хорошо организованными преступниками в качестве дешиф-ровальщика секретных сообщений на основе «волапюка». Вскоре выясняется, что все трое сообразно своим ролям участвуют в охоте за контейнером с загадочным содержимым. Охота ведется с помощью «айподов» и технологий систем глобального позиционирования, а одним из игроков является уже знакомый читателю по «Распознаванию образов» владелец рекламного агентства «Синий муравей» Хьюберт Бигенд.

Как и в предыдущей книге, автор промаркировал повествование известными брэндами, надежно связав его с современностью. Однако теперь в центре истории не информация в виде видеофрагментов, а пространство и локативная реальность, предоставляющая возможность «привязывать» творения и элементы виртуальной реальности к определенным местам реального пространства, тем самым подменяя его виртуальностью.

Собственно фантастического здесь немного – уже сейчас пользователи навигационных систем наряду с отображением карт местности получают информацию о наличии поблизости объектов того или иного рода. Так что вопрос «информационного перекраивания» пространства возникнет на повестке дня для человечества (точнее «золотомиллиардной» его части) в самом скором времени.

И футурологическая точность «Страны призраков» существенно выше, чем того же «Нейроманта», в мире которого, как мы помним, не было мобильных телефонов. Вот только достигнуто это за счет смещения фокуса внимания автора на ближайшее (в пределах десятилетия) будущее.

Впрочем, Гибсон не единственный автор, сместивший подобным образом действие своих книг во времени. Схожую эволюцию пережил и еще один столп киберпанка – Брюс Стерлинг. Если действие его «Схизматрицы» и других произведений из известного цикла о шейперах и механистах происходило в далеком будущем, то его недавние романы, например, «Zeitgeist» и «Зенитный угол», описывают практически современность.

Вероятно, подобное перетягивание будущего в настоящее в творчестве бывших киберпанков вызвано тем, что американская действительность сегодня требует большего осмысления, нежели виртуальная реальность и глобальные перспективы всего человечества.

Уильям Гибсон, обладая обостренным восприятием духа времени, в художественной форме (Стерлинг делает это более тех-нократично и системно) синтезирует будущее из тех его фрагментов и образов, которые распознает уже сегодня. Уместно будет привести здесь известную фразу Гибсона о том, что «будущее уже наступило, просто оно неравномерно распределено». В то же время собрат по писательскому труду Нил Стивенсон, причисляемый одно время к киберпанку, в своем «барочном цикле» занялся анализом причин возникновения настоящего именно в наблюдаемой нами форме и забрался в этом дальше и глубже, нежели осмелились это сделать авторы «Машины различий».

Если «Распознавание образов» открыло в творчестве Гибсо-на новый этап, определяющийся прежде всего отдалением от фантастики и миграцией в сторону «основного потока», то «Страна призраков» зафиксировала и закрепила эти изменения.

Впрочем, подобный исход был предопределен. Еще в начале своей писательской карьеры в одном из интервью Гибсон говорил о том, что 95% книг, издающихся под ярлыком «научная фантастика», он просто не может читать, а наиболее любопытные вещи появляются на стыках жанров. Да и само отнесение книги к жанру научной фантастики для него является прежде всего маркетинговым приемом. Применительно к книге самого Гибсона это означает, что читатели, которым она понравится, скорее всего, предпочитают книги «основного потока». Ведь «Страна призраков» и вышла в нежанровой серии. Однако, хотя она и существенно уступает «Нейроманту», настоящему любителю фантастики игнорировать ее не стоит.

Сергей ШИКАРЕВ

Писатель и критик Василий Мидянин предложил участникам нашего интернет-опроса окончательно разрешить вечный вопрос: «Кто виноват в кризисе отечественной фантастики?» Ответы распределились следующим образом:

Издатели, которым выгодно прививать читателю дурной вкус – 13%;

Книготорговцы, работающие с книгой, как с обычным товаром – 4%;

Критики, погрязшие в некомпетентности, клановых разборках и корпоративной солидарности – 1%;

Писатели, которые заботятся лишь о собственных тиражах и гонорарах – 9%;

Читатели, которые голосуют рублем за низкопробные боевики – 16%;

Никто не виноват, ибо, согласно закону Старджона, 90% выпускаемой литературы является браком – 28%;

Никакого кризиса нет, эти панические настроения стабильно возникают раз в несколько лет – 28%. Всего в голосовании приняли участие 702 человека.

Тема глубокого кризиса отечественной фантастики вот уже почти два десятка лет беспокоит читателей – с тех самых пор, как золотой век шестидесятых, серебряные семидесятые и бронзовые восьмидесятые превратились в черную дыру девяностых. Не перестает стучаться в сердца поклонников литературы о необычном пепел проклятого вопроса российской интеллигенции: кто виноват?..

Мне довелось примерить шкуру каждого из перечисленных в данном опросе «злодеев»: читателя, книготорговца, писателя, критика, издателя. Неоднократно побывав по разные стороны баррикад и на личном опыте оценив правдоподобие многочисленных легенд, витающих над каждой из них, я по просьбе журнала «Если» разработал опрос, результаты которого представлены вашему вниманию.

Около трети проголосовавших сочло, что главный виновник сложившегося положения вещей – Старджон, заявивший когда-то, что 90% всего написанного – макулатура. Но если в советское время в фантастике ежегодно выходило три десятка книг, и 10% шедевров сияли среди них, словно бриллианты, то сейчас, когда только дебютных романов на последней конференции «Звездный мост» в Харькове было заявлено больше ста, значительные произведения безнадежно теряются среди гималаев проходняка, однодневок и просто мусора. Качественные, серьезные, интересные фантастические тексты никуда не делись, вдумчивому читателю по-прежнему регулярно находится пища для ума, однако человек, плохо ориентирующийся в литературном процессе, пытающийся обнаружить такие произведения наугад, скорее всего, наткнется на дрянь – просто по теории вероятностей и закону больших чисел. И вполне закономерно окажется раздосадован.