Window Dark - Пионерская история

А покойники и впрямь казались смирными. Бородатого, как выяснилось, звали Матвеем. Он тоже был деревенским когда-то, но переехал в город, да так там и остался. От деревенской жизни он сохранил крепкую фигуру, которой позавидовал бы любой борец, и бородку, хотя подстригал он ее уже по-городскому. Второго звали Федором. Он изначально родился в городе и не собирался его покидать. Хлипкая и худощавая фигура словно намекала на перенесенные в детстве болезни. Что привело их в деревню, ни тот, ни другой уже не помнили. В памяти осталась лишь роковая встреча с подвыпившими местными, один из которых, повздорив, спьяну выхватил нож и этим решил все дело.

Кукушка на часах аккуратно появлялась через час и уже успела прокуковать и десять, и одиннадцать. Теперь маленькая стрелка приближалась к двенадцати, а длинная уже проскочила цифру восемь. Приближалась полночь.

Володьке как-то не верилось, что эти спокойные, добродушные мужики после неприметного движения минутной стрелки вдруг резко озлобятся. А Кольку уже пробирал испуг. Одно дело — при дневном свете бодро заявить, что тебе просидеть до утра с мертвецами (с уже ожившими мертвецами!!!) — раз плюнуть. И совсем другое — действительно провести эту ночь с покойниками. Это вам не баран чихнул! А покойники — вот они, сидят, улыбаются. Но что произойдет с ними после двенадцати?

Кузьминична со страхом поглядывала на часы. Наконец, не вытерпев, она соскочила с места и засеменила к двери, бормоча себе под нос:

— Связалась с вами, окаянные. Пойду-ка я лучше к Петровне заночую.

Пионеры не возражали (вслух). Оставшись вдвоем, они с беспокойством следили за ходом стрелки. Перескочив на деление, она замерла напротив цифры одиннадцать. В этот момент внезапно комната погрузилась в ослепительную тьму. Мгновеньем спустя свет вспыхнул снова, но теперь лампа светила лишь в полнакала.

В наступившей тишине зловеще скрипнула дверь. Взглянув туда, обомлел Колька. Тонюсенькая щель, появившаяся незаметно, увеличивалась в размерах, запуская в избу черноту мрака. Неподвижные мертвецы отбрасывали уродливые тени. Не в силах произнести ни слова, пионеры замерли, сжались. Что-то копошилось в сенях, что вот-вот должно было проникнуть в комнату.

— Может, хоть крестики нательные возьмете? — появилась в проеме голова Кузьминичны.

— Нет, бабушка, — на всю избу заорал взмокший от испуга Володька. — Все ваши предрассудки здесь не помогут.

Плюнуть с досады хотела Кузьминична, да вовремя вспомнила, что в своей избе стоит. Перекрестилась только, да еще раз взглянув на часы, испуганно исчезла, плотно прикрыв за собой дверь.

А большая и маленькая стрелки уже стояли почти рядом. Колька усиленно вспоминал всякие веселые случаи, но в голову ничего не лезло, кроме зловещих историй про мертвецов. Лампочка вновь мигнула, а когда вспыхнула, то ее свет едва освещал стол, вокруг которого сидели Володька, Колька и два мертвеца. Пионеры вовсю старались успокоить себя мыслями, что столь тусклый свет связан лишь с перебоями на станции, но эти слова почему-то казались сейчас совсем не убедительными. Шли последние тягостные секунды суток.

Тени мертвецов колыхались в неверном свете и, казалось, обретали свою собственную черную жизнь. Раздался щелчок в часах и створки окошка раскрылись.

Насмерть перепуганные взгляды мальчишек скакали с циферблата на неподвижные фигуры мертвецов и обратно.

— Ку-ку, — выпорхнула из своего оконца кукушка.

Готовясь дать деру, ребята кинули последний взгляд на покойников и…

Ничего! Ничто не нарушило их покоя. Как те сидели, так и продолжали сидеть в неподвижном забытье, не предпринимая никаких активных действий. В мутном взгляде остекленевших глаз пока не наблюдалось ничего угрожающего.

Мальчишки облегченно вздохнули и, как ни в чем не бывало, продолжили разговор, прерванный четверть часа назад. Страхи Кузьминичны и собственные опасения оказались безосновательными и смешными.

Бежали минуты, покойники не шевелились, а кукушка тем временем прокуковала и час, и два. После второго ее появления в избе уже нечем стало дышать. От мертвецов исходил противный сладковатый запах, от которого кругом шла голова. Не сговариваясь, Колька с Володькой выбрались на крылечко проветриться, оставив подопечных в комнате.

По черному небу неслись с огромной скоростью мелкие лохматые облака. Высоко, словно мертвый глаз, светила мутная Луна. Порывы сильного, задиристого ветра приминали кусты к земле, а невысокие деревца сгибали, чуть ли не пополам. Ночные декорации соответствовали разыгрываемому спектаклю. Кольке почудилось, что все мертвецы с деревенского кладбища вырвались из гроба и теперь идут в гости к ним. Полная Луна на минуту погрузилась в длинное облако, придав ему призрачную окраску, и в наступившем мраке даже Володьке стало не по себе.

Друзья тут же оказались обратно в избушке, оставив завывать ветер вне ее пределов. Первым, что им бросилось в глаза, был жуткий взгляд четырех глаз заметно изменившихся мужиков.

Неяркая лампа освещала их обоих. Синюшные лица злобно ухмылялись. У Федора была пробита щека, и обрывок кожи противно свисал вниз, открывая безобразную дыру. У Матвея лопнула кожа на виске, и оттуда торчало что-то уж чересчур отвратное. Луна, метнувшая пару лучей в оконце, блеснула в его глазах. Мертвецы поднялись и медленным тяжелым шагом двинулись к пионерам.

Не помня от ужаса ничего, Колька рванул дверь на себя. Та не сдвинулась места. Колька рванул ее еще сильнее. Дверь не поддавалась. Мертвецы безмолвно приближались.

— Матвей, — запинаясь от испуга, вымолвил Володька, — надеясь, что сейчас все образуется, и ожившие мертвецы снова станут обычными мужиками. — Матвей, опомнись. Это же я, Колька, В-володька.

Но это уже был не тот Матвей.

Видя безуспешные колькины попытки, Володька рванул дверь с удвоенной силой, но она даже не шелохнулась, словно прибитая к косяку зловещим заклятьем. Синяя разлагающаяся рука потянулась к колькиному горлу.

Завопив, Колька проскользнул под ней и ринулся в другой конец комнаты. Володька без промедления оказался там же. Мертвецы, не спеша, развернулись и снова зашагали к мальчишкам. Замедленные и бесстрастные движения словно говорили, что мальчишки обречены. Возможно, так и случилось бы, не вспомни Володька про лестницу на чердак.

Она располагалась у печки, а добраться туда не представляло особых усилий, так как покойнички не обладали увертливостью. Мигом взлетев на чердак, ребята захлопнули за собой крышку.

У неказистой избушки Кузьминичны и чердак оказался крохотным. Луна, вроде, стала светить ярче. Поток серебряных лучей вливался в широкое окно без ставен и стекла и освещал чуть ли не половину чердака.