Алексей Калугин - Специалист по выживанию

Переводчик пару раз запнулся, но все же как-то перевел эту фразу на язык гудосов. Что уж там у него получилось, Чейт, естественно, проверить не мог. Но дикари после этого сразу как-то оживились.

— Ва-стук, — уверенно произнес Умный, поймав на себе вопрошающий взгляд Унылого.

— Ва-стук, — с благоговением выдохнул Унылый.

— Ва-стук!… Ва-стук!… — пронеслось по рядам собравшихся.

Что означало это «ва-стук», Чейт понять не мог, поскольку переводчик этого слова тоже не знал. Но когда Унылый перевел свой взгляд на него, он, ни секунды не колеблясь, кивнул:

— Ва-стук.

Унылый вырвал из рук Умного книгу Священного писания, которую тот держал в руках все это время.

— Ты уверен, чужак? — прищурившись, посмотрел на Чейта Умный. — Мы прежде никогда не слышали о средстве, способном исцелить ва-стук.

— Это новейшая разработка, — небрежно бросил Чейт.

— Имей в виду, чужак, если то, о чем ты говоришь, не подтвердится…

— Как эта штука действует? — перебив Умного, спросил у Чейта Унылый.

На мгновение Чейт задумался. У него не было времени на то, чтобы учить гудосов грамоте, а у них самих, судя по всему, не было ни малейшего желания этим заниматься.

— Очень просто, — улыбнулся Чейт. — Нужно прижать книгу к тому месту, где у тебя находится душа… Ну, то есть ва-стук… И подумать о том, что тебе больше всего хочется.

— Ха!

Вообще-то Чейт полагал, что средоточием души в человеческом теле является сердце. Однако гудосы на этот счет, похоже, придерживались иного мнения. Унылый бросил книгу Священного писания на землю и уселся на нее, сложив ноги крест-накрест.

— И когда твоя вещь подействует? — спросил он у Чейта.

— Ну, я так полагаю, что ты сам должен это почувствовать, — не очень уверенно ответил Чейт и быстро добавил: — Но для эффективного лечения ва-стук к помощи книг нужно прибегать ежедневно.

— Ты хочешь сказать, что с первого раза она не подействует? — угрожающе сдвинул брови Унылый.

— Ну что ты! — взмахнул руками Чейт. — Непременно подействует! Я просто имел в виду, что если пользоваться книгой каждый день…

— Действует! — полушепотом, словно сам еще не зная, верить тому, что происходит или нет, с благоговением выдохнул Унылый.

Все находившиеся рядом с ним, и в первую очередь Чейт, замерли в напряженном ожидании.

Унылый сидел неподвижно, положив ладони на бедра. Глаза его были полуприкрыты, а голова наклонена к правому плечу — он словно бы внимательно прислушивался к тому, что происходило у него внутри.

Даже дети, возившиеся чуть в стороне с рыжими облезлыми животными, будто проникшись всей торжественностью минуты, когда должна была открыться истина, прекратили свои игры.

— Действует!

Крик Унылого был настолько внезапным, что все вздрогнули, а один из рыжих зверей жалобно и протяжно завыл, словно ему ни за что ни про что врезали палкой по хребту.

— Действует!.

Унылый прыжком вскочил на ноги.

— Жди меня здесь, чужак! — ткнув пальцем Чейта в грудь, приказал Унылый. — Я должен проверить свой ва-стук!

Сказав это, он подхватил с земли книгу и быстро нырнул под шкуру, закрывавшую вход в принадлежавшее ему жилище.

Чейт посмотрел на тех гудосов, которые остались вместе с ним. Все они смотрели на него если и не с надеждой, то уж, по крайней мере, с восторгом.

— Если ты, чужак, умеешь пробуждать в людях ва-стук, — негромко произнес Умный, — то я готов признать, что ты величайший из всех людей, каких я видел за свою жизнь.

— Да что там, — смущенно махнул рукой Чейт. — В этом нет моей заслуги.

Умный только головой покачал, должно быть удивляясь небывалой скромности своего собеседника.

— А каким образом Унылый собирается проверять свой ва-стук? — осторожно поинтересовался у Умного Чейт.

— Как обычно, — ответил тот. — Как все мы это делаем.

Напустив на себя всепонимающий вид, Чейт многозначительно наклонил голову.

Умный ответил ему точно таким же исполненным невысказанного глубокомыслия, хотя и несколько менее изящным кивком.

— И сколько времени обычно занимает проверка? — спросил Чейт так, словно просто хотел уточнить то, что ему и без того было прекрасно известно.

— Ну, это как получится, — развел руками Умный. — Если ты уверен в своей книге, то жди спокойно.

Вот уверенности-то Чейту как раз и не хватало.

А тут еще слева к нему подобрался какой-то гудос, а от него воняло, как от дохлого козла, и зашептал в самое ухо:

— Знаешь, чужак, ва-стук Унылого молчит уже лет пять, а то и больше. Вначале-то он пытался это скрыть, но, сам видишь, поселок у нас небольшой, так что вскоре всем все стало известно…

— Не болтай лишнего! — одернул шептуна Умный, и не в меру разговорчивый гудос тут же отполз в сторону.

Чейта всего передернуло после таких слов. Поистине, было бы настоящим чудом, если бы вдруг заговорила душа у человека, который уже и думать о ней забыл.

Чейт в чудеса не верил. А потому стал, незаметно осматриваясь по сторонам, выискивать кратчайший путь к бегству. На беговой дорожке Чейт, вне всяких сомнений, обошел бы любого из низкорослых гудосов, но вот на пересеченной местности аборигены, наверное, будут иметь преимущество. К тому же у гудосов имелись копья, которые дикари обычно пускают в ход не задумываясь.

Напряженные размышления Чейта прервал радостный крик вновь появившегося на пороге своей хибары Унылого.

— Мой ва-стук снова говорит! Да еще как говорит! — Он отыскал взглядом Чейта, возвышавшегося над обступившими его со всех сторон гудосами. Сколько, ты говоришь, у тебя этих штуковин?

— Более чем достаточно! — радостно ответил Чейт.

— Это сколько? — Унылый, как обычно, обратился за толкованием непонятных ему слов к Умному.

— Это очень много, Унылый. — При этом Умный посмотрел на Чейта так, словно все еще подозревал его в каком-то подвохе.

— Я беру столько! — Унылый вскинул над головой руку с растопыренной пятерней. — Нет, столько! — В воздух взлетела вторая рука старейшего отца селения.

— Послушай, чужак, — дернул Чейта за рукав оказавшийся рядом с ним абориген. — Мне тоже не мешало бы поправить свой ва-стук.

— И мне тоже, — протянулась к Чейту еще одна рука.

— Мне тоже пригодится, — пролез к Чейту совсем молодой гудос. — Мало ли что…

Под натиском насевших на него аборигенов Чейт отступал до тех пор, пока не прижался спиной к столбу.

— Хватит! — Закричал он, взмахнув руками над головой. — Прекратите! Всем хватит!

Торговля шла бойко. Менее чем за час Чейт продал без малого три сотни экземпляров Священного писания. Каждый из аборигенов брал от пяти до десяти книг. Наверное, брали бы и больше, но считать гудосы не умели, а на руках у них было только десять пальцев. Кроме того, неохваченной оставалась женская часть населения, ни одна из представительниц которой даже не подошла к лотку Чейта. Но в этом вопросе Чейт не стал проявлять настойчивости, опасаясь нарваться на неприятности, нарушив по незнанию какой-нибудь местный обычай или запрет.