Сергей Галихин - Проект-Z

— Да… я про них слышал несколько раз. Хочется взглянуть, что это такое.

— Хорошо, завтра принесу.

После того как завез домой Монлиса, Салис отправился домой. День выдался нелегкий и инспектор немножко устал.

Прием в посольстве США закончился заполночь. Посол и первый секретарь сидели в полумраке каминной комнаты. Бил Уорен налил себе в стакан на два пальца виски и опустился в кресло, вытянув ноги к камину. Майкл Джеферс налил в свой стакан ровно столько же, того же самого, и сел во второе кресло.

— Как ты оцениваешь вечер, Майк? — спросил посол.

— Как всегда получилось очень неплохо. Фербийцы не сильно отличаются от Землян.

— Ты прав Майк, — согласился Уорен. — Те кто считают себя элитой везде похожи. Немножко арий, пара награждений и ты живешь светской жизнью. А что ты скажешь про законников?

— Дохлый номер, — Майк сделал глоток виски. — Мы рискнули, немножко приоткрыли карты. Они это заметили и намекнули нам, что их расклад лучше. Можно попробовать их запугать, но… из этого тоже ничего не получится.

— Я не думаю, что их расклад лучше, но в остальном, я с тобой согласен, — сказал Уорен и тоже сделал глоток. — К тому же я не могу фигурировать в этом проекте, больше чем сделал это сегодня.

— Не беспокойтесь сэр, все будет в порядке. Машина запущена уже давно.

Все отлажено, все работает.

— Когда вы планируете начать активную фазу?

— От двух недель до месяца.

Посол в один глоток допил виски, грузно поднялся из кресла и расправил плечи.

— Господи, до чего же было хорошо на островах, — сказал Бил Уоррен. — Почти как на Гавайях… Спокойной ночи Майк.

— Спокойной ночи, господин Уоррен, — ответил Майк.

Посол ушел, а первый секретарь посольства поставил в проигрыватель старенький винил Чайковского, подлил в свой стакан виски и вернулся в кресло у камина.

Как же хорошо вот так после тяжелого дня откинуться в кресле, со стаканчиком, и ни о чем не думать. Просто сидеть и слушать музыку. Но ни о чем не думать у Майка не получилось. Скоро проект войдет в заключительную фазу. Тогда начнется настоящая работа. А вот чем все закончится Майк не знал. Несколько раз по заданию правительства он участвовал в сомнительных мероприятиях.

Страна не афишировала свою принадлежность к этим акциям, но, тем не менее, в случае провала, нашла бы способ помочь своему агенту. Всегда находила.

Сейчас же все обстояло совсем иначе. Из тех, кто мог выручить в случае необходимости, помочь могли лишь два сенатора, один генерал и еще девять человек, не имеющих к официальным властям никакого отношения. И если проект провалится… Майк невольно вздрогнул от этой мысли. Ему было страшно даже подумать об этом.

В туалетной комнате зашумела вода, дверь открылась и в трусах, майке и шлепанцах из нее вышел Салис. Он вымыл руки, закрыл дверь, выключил свет, сложил вчетверо газету и, программой вверх, положил ее рядом с видеоэкраном.

Скинув шлепанцы инспектор заполз под легкое летнее одеяло. Нажав на пульте кнопку, он отложил его на тумбочку, стоящую возле кровати и устроился поудобнее. Через секунду экран вспыхнул. Салис не сразу понял, о чем рассказывает молодой журналист миллионам телезрителей Альверона, так как смотрел репортаж не с начала. Наконец он уловил смысл и спустя еще одно мгновение просто выпрыгнул из-под одеяла.

Десять минут назад, на ночной станции подземки тридцатилетний фербиец пытался покончить жизнь самоубийством. По счастливой случайности рядом с ним на платформе стояли четверо ребят, они ехали с тренировки по науварской борьбе. Один из спортсменов обратил внимание, как к краю платформы быстро пошел фербиец, до этого мирно стоявший возле стены. Спортсмен отдернул самоубийцу за воротник, когда тот уже начал делать последний шаг над краем платформы. Вместе с приятелями он скрутил его и дождался, пока не пришли законники. Сейчас же неудачливого самоубийцу заперли в изоляторе дежурного поста транспортных законников.

Меньше чем за тридцать секунд Салис оделся и на ходу застегивая ворот балахона выскочил в коридор. Инспектор уже вышел из квартиры и закрывал дверь, когда затрезвонил телефон. Салис на мгновение замер в растерянности, — вернуться или нет, — и решив что ничего важнее выжившего самоубийцы быть не может, захлопнул дверь.

Через двадцать минут инспектор вошел на станцию подземки. Перепрыгивая ступеньки он вбежал наверх, к посту законников, и рванул на себя дверь.

— А ты что здесь делаешь?

В узком коридорчике инспектор столкнулся с Шальшоком.

— Жду… Когда Илон напьется чаю.

— Какой Илон?

— Самоубийцу зовут Илон Тамес, — Монлис передал инспектору электронную карточку удостоверения личности. — Он постепенно приходит в себя. Повеситься он не сможет, чай в пластиковом стакане. Я и дежурного лейтенанта попросил уйти, чтобы не смущать нашего клиента.

— Он уже что-нибудь сказал?

— Ничего, — Монлис скривил губы и качнул головой.

— Где спортсмены, которые его скрутили?

— Уехали конечно же. Время позднее. Да держать их никто не собирался.

Они потоптались минут десять и уехали.

— Ну, пойдем попробуем его разговорить, — сказал Салис.

Когда имперские сыщики вошли в тесную комнатку, Тамес сидел на лавке в отгороженном сеткой углу, склонив голову и обхватив ее обеими руками.

На полу перед ним стоял белый пластиковый стаканчик, с остатками чая.

— Добрый вечер, — с порога поздоровался Салис.

Тамес поднял голову, посмотрел на вошедших.

— Здрасти, — тихо сказал Илон и снова опустил голову.

Это были первые слова, которые он произнес с того момента, как его оттащили от края платформы.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Монлис.

— Как чувствую… — в пустоту проговорил Тамес, не поднимая повисшей головы.

— Как дурак. Вот как я себя чувствую.

— Где-то я это уже слышал, — повернувшись к Монлису сказал Лоун.

— Мы можем задать вам пару вопросов?

— Задать-то вы можете, вот только не знаю смогу ли я на них ответить, — как-то обреченно ответил Илон.

— Почему вы решили свести счеты с жизнью? — спросил Монлис.

— Не знаю.

— У вас в жизни что-то случилось?

— Ничего такого, что могло бы подтолкнуть к краю платформы.

Имперские сыщики переглянулись. Им чертовски повезло. Очередная попытка необъяснимого суицида не закончилась смертью из-за вмешательства случайного позднего пассажира. Салис молча сел за стол дежурного.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

— Тогда вот что… Вы нам можете помочь, — сказал Монлис. — И не только нам.

Тамес поднял голову посмотрел на Салиса, затем перевел взгляд на Шальшока и спросил с удивленной усмешкой.

— Каким образом?

— За последние полгода по Альверону прошла волна необъяснимых самоубийств, — сказал Монлис. — Родственники описывают состояние погибших в последние часы жизни, как нормальное. В их жизни, как и в вашей, за последние несколько дней ничего серьезного не произошло. Вы единственный кто остался в живых.