Сергей Галихин - Последний хранитель вечности

Все, и король, и свита – были поражены его наличием. Девушка с золотыми волосами нерешительно открыла глаза. У висельника был медальон. Глядя на короля, она вытащила из-под одежды свой знак, сняла его с шеи и передала судье. Тот дрожащими руками взял медальон и, подойдя к Василькову, сравнил изображение. – Они одинаковые! – провозгласил он заметно дрогнувшим голосом. – Не виновен! Отпустить его! – послышались одинокие выкрики, быстро переросшие во всеобщий гул. – Рыцарей нашего ордена может судить только большая ассамблея лордов, – заявила златовласка, получив назад свой медальон. – Я прошу вас отпустить его. Королю явно не хотелось этого делать. В его глазах читалось недовольство, но другого варианта у Людовика не было. – Отпустите его! – крикнул он и после небольшой паузы добавил, медленно выговаривая слова: – До суда ассамблеи. Разумеется, под ваше честное слово!

– Я клянусь, что он будет на суде. Девушка встала и направилась к висельнику. Вынув из сапога нож, она разрезала верёвку на его руках. Палач снял петлю, Паша сорвал с головы мешок и соскочил с бочонка. Его взгляду предстали карие глаза, золотые волосы, красивое и не по-женски суровое лицо. – Ты самая прекрасная из всех волшебных фей! – преодолев волнение, выговорил Паша, – Я только что родился второй раз. Спасибо. – Меня зовут Берта. А спасибо ты скажешь маленькому Арни. Это он спас тебе жизнь. Но это позже. Сейчас нам нужно поскорее убираться отсюда. – Думаешь, я буду против?!

– Ты нет, а вот у Марса насчет тебя могут быть планы. Когда будем проходить мимо короля, нужно поклониться. Рыцари подошли к балкону и отвесили элегантнейшие поклоны, после чего взгляды принцессы и Паши встретились. Луизе с трудом удалось удержаться от улыбки. Кроме радости за освобождение пленника, в её глазах было то, что бывает в глазах женщины, когда…

Берте пришлось дёрнуть Пашу за рукав, чтобы вернуть его с небес на землю. Шагая гордо и неторопливо, рыцари пересекли помост и сели на лошадь. Шрам на лице Марса уже не багровел, а чернел. Лошадь тронулась с места. Толпа расступалась, освобождая дорогу. Паша молчал пока они ехали по городу, и заговорил, лишь оказавшись за его стенами. – А куда мы едем?

– Ты хотел сказать спасибо. Сейчас у тебя будет такая возможность. Метрах в трёхстах от города стояло одинокое дерево. Когда рыцари подъезжали к нему, из густых ветвей выпрыгнул мальчик. На вид ему было не более восьми лет. Одет он был в серую рубаху из ткани, похожей на мешковину и штаны, из той же материи. На босых ногах виднелось множество царапин и следов от уже заживших ссадин. Всадники спешились. Васильков без труда узнал милого мальчугана с голубыми глазами. – А вот и твой спаситель, – сказала Берта. Васильков подошел к мальчику и присел на корточки. – Спасибо тебе, маленький Анри, – сказал Паша и протянул ему руку. – Ты спас мне жизнь. А кстати, как ты обо мне узнала? – теперь Паша обращался к Берте. – Пока тебя топили и связывали, Арни занялся твоими вещами. На мече он увидел наш герб. Арни спрятал твои вещи пока тебя грузили на телегу. Когда тебя привезли в город, он убежал, чтобы предупредить нас. Наш замок в трех часах пешего хода отсюда. К счастью, я встретилась ему на пол пути.

– Почему же ты решил помочь мне?

– Потому что ты рыцарь – Хранитель вечности, – ответил Арни, – А все Хранители вечности смелые и добрые. Когда я вырасту, тоже стану рыцарем Хранителем. Правда, Берта?

– Конечно, Арни, – ответила Берта. – Ты обязательно станешь рыцарем. А сейчас отдай нашему гостю его вещи. Нам пора ехать, скоро вечер. Арни взобрался на дерево, ловко цепляясь за толстые ветви, и скрылся в листве. Через минуту рюкзак и меч глухо упали на траву. Вслед за ними прыгнул и мальчик. – Я считал, что с ним буду в безопасности, – сказал Паша, поднимая меч с травы. – Так и есть. Если бы не герб на его рукояти, тебя бы сегодня повесили, – Берта посмотрела в глаза мальчику. – Арни, ты отдал все вещи?

– Да. – Рыцари нашего ордена никогда не врут. Мальчик опустил глаза и после небольшого замешательства достал с дерева нож. – Она права, Арни. Врать нехорошо, – Паша говорил это по-доброму, но мальчику всё равно было стыдно. Арни боялся, что его сейчас прогонят. – Он тебе понравился? – Арни, не поднимая глаз, кивнул головой. – Оставь его себе, он твой. Паша взъерошил светлые волосы мальчугана и улыбнулся. Рыцари продолжили свой путь, а маленький Арни остался стоять у дерева. Он недолго глядел им вслед. В его руках был настоящий нож. Соседские мальчишки умрут от зависти. Всадники ехали молча. Паша, как и прежде, сидел сзади. От усталости его быстро сморило и он, опустив голову на плече Берты, задремал. Очнулся Васильков, лишь, когда они остановились у ворот замка. Издавая лязг и грохот, через ров с водой опустился мост. За стенами замка Василькову помогли спешиться. На стенах стояли солдаты, по двору сновали люди. В замке имелась своя кузница, своя пекарня и многое другое своё. В дальнем углу находился колодец. В случае осады здесь можно было долго продержаться. Навстречу Василькову вышел пожилой человек громадного роста. Борода и волосы у него были седыми, лицо сильно изрезанно морщинами, но двигался он легко. Рядом с седым рыцарем стояли ещё шесть человек в точно таких же плащах. – Великий Грог, это Павел, – сказала Берта. – Я чуть не опоздала. Эти безумцы хотели его повесить. Грог смотрел, как бы измеряя Павла взглядом, таким пронзительным, что ему сразу стало не по себе. – А это Грог, – продолжила Берта. – Великий магистр ордена «Хранителей вечности». – Я рад, что тебе удалось спастись, – сказал Грог. – Оставим расспросы на потом. И если нет ничего срочного…

– Мне нужен «Страж третьих ворот», – сказал Паша. – Он прибудет дня через три, четыре. Не раньше. Так что мы можем спокойно поужинать. – Тогда поужинать было бы очень кстати, – сказал Паша с улыбкой. Рыцари поднялись по каменной лестнице и вошли в зал для приема гостей. Васильков вдруг почувствовал, как будто на его плечи опустилась гора. Он еще раз отметил, что по-настоящему пугаешься лишь тогда, когда опасность проходит и в спокойной обстановке ты осознаешь чем все могло кончиться. Паша осознал. Да так осознал, что холодный пот выступил у него на лбу. Слава Богу, что все теперь было позади.

После неожиданного освобождения висельника, король покинул балкон в дурном расположении духа. Еще бы, в самый пик развлечения всё сорвалось. Людовик искренне сожалел об этом, ведь в его жизни праздники теперь почему-то случаются так редко. Министры, шаркая башмаками по тёмно-красному ковру, волочились сзади. Нет, они не предчувствовали грозу. Они были уверены в тайфуне. Одна Луиза шла с сияющими глазами и плохо скрываемой радостью на лице. Незнакомец сразу же привлёк её внимание. Впрочем, почему незнакомец? Его зовут Павел. Да и вырвать у толпы еще одну жизнь, разве это не удача? Нет. Она не ненавидела свой народ. Скорее любила. Луизе было его безумно жаль. За множество веков они деградировали до уровня покорного стада, которому нужно лишь хлеба и зрелищ. Тем более обидно это осознавать, когда ты являешься частью народа. Плоть от плоти. И родители твои часть этого народа, и дети твои будут его частью, и дети твоих детей. В огромной истории этого мира были взлёты и падения. Цивилизации рождались и умирали, но никогда еще в своём развитии не опускались так низко. А ведь принцессе не рассказывали всего. То, что она знала, было лишь верхушкой огромного айсберга зловонной действительности. Кай не хотел обрушивать на хрупкие плечи Луизы всю правду. Принцессе было всего лишь семнадцать лет, и ей незачем разочаровываться в жизни, в людях так рано. При дворе Кай занимал две должности. Он был первым советником короля. Не потому, что к нему всегда прислушивались, хотя и это было нередко. Король всегда его слушал первым. Это обстоятельство вытекало из другой особенности. Кай был свидетелем (скорее прозвище, чем должность). Он обладал исключительной памятью, кристальной честностью и был неподкупен. Никто и ничто не могло заставить его солгать. В королевстве был еще один бесстрашный человек. Марс. По влиянию на короля только Марс мог сравниться с Каем, и поэтому между ними была скрытая, извечная вражда. Да, честно говоря, не такая уж и скрытая. В те минуты, когда король прислушивался к Каю, Марс был похож на своего знаменитого тёзку, бога войны Марса. Казалось, еще мгновение – и его зубы раскрошатся от той силы, с которой они стиснуты. Пожалуй, это можно отнести к парадоксу. Хладнокровный и расчетливый при ведении военных операций и плетении замысловатых интриг, Марс очень редко мог сдерживать свой гнев. Самая заветная мечта Марса заключалась в том, чтобы сидеть на троне. Тронный зал поражал своим великолепием. В этом не было заслуги короля Людовика 64-го. Тронный зал он получил по наследству, вместе с короной от своего отца. У дверей зала Луиза попросила разрешения удалиться и король, лишь удрученно разведя руками, не возражал. Людовик 64-ый медленной, усталой походкой, со следами глубокой задумчивости на лице, пересёк зал и сел на трон. Подложив правую ногу под задницу и облокотившись правым же локтём о спинку, сцепил руки на животе в замок и окинул присутствующих тоскливо-вопросительным взглядом. Министры, два маршала, богатые купцы, всё в месте они составляло свиту, стояли перед королем полукругом. Лица их выглядели спокойными, но в внутри каждый чувствовал что, сегодня простым криком дело не закончиться. Кого-нибудь обязательно повесят. Не шпиона, так министра.