Сергей Галихин - Последний хранитель вечности

– Да, но как свернули! – продолжил следователь. – Я такого еще не видел. – И что же интересного вы нашли? – спросил Лукьянов. – Смерть наступила часа два назад, даже чуть больше. Точнее определят на вскрытии. Пока же могу сказать, что его приподняли над полом, держа за шею одной рукой, и встряхнули. Шейные позвонки не просто сломаны, они скорее разорваны. Понимаете, в чем фокус?

– А дедушка-то килограмм за сто весит… – удивился Иваныч. – Вот и я о том же. Это какой силой нужно обладать, чтобы не просто поднять одной рукой центнер, а еще и встряхнуть его?

– Да, весёлая у тебя задачка… – посочувствовал следователю дядя Леша. – И не говори. – Ну, тогда не будем мешать. Мы потопали, если не возражаешь. – Шагайте, – махнул рукой следователь. – Ты если что узнаешь, шепни на ушко, – уже стоя в дверях, попросил полковник. – Если, конечно, можно будет. – Хорошо. Спускаться по лестнице было так же противно, как и подниматься. У дверей подъезда стояли два милиционера, а позади Пашиного Фольксвагена желтый Рафик следственной бригады. Искатели приключений быстро погрузились в транспортное средство и ретировались с места столь драматических событий. Выехав на улицу Герцена, Васильков остановил машину. – Ну что же, попробуем сделать выводы?

– Давай попробуем, – поддержал его полковник. – У тебя есть уже соображения?

– Сомнений нет, это был Капюшон. Кто еще может с такой силой свернуть шею? Да, и это его любимый приём. – Отсюда возникает вопрос, – продолжил полковник. – Первое – приходил ли человек, который должен был принести летопись или нет? Второе – была ли она в доме в тот момент, когда убили Фомина или нет? Если была, то забрал её Капюшон или нет? Он же мог её просто не найти. – Мог. Тогда она где-то в квартире. – Я поговорю с Серебряниковым, он нас пустит в квартиру. Поищем. Может, что и найдем. На том и расстались. Через несколько дней, после очередного заседания клуба, сидя в машине Василькова, троица обсудила достигнутые успехи. Успехов не было. Почти две недели прошли впустую. Никаких следов, никаких зацепок. Ничего. – Вот такие вот дела, Паша. Серебряников сказал, что они проверили, с кем Фомин говорил в день смерти по телефону. Звонка было три. Один раз он звонил тебе, и два раза звонили ему из телефона-автомата, – рассказывал полковник. – Не отчаивайтесь. Найдём выход. Должны найти! – подбодрил Иваныч. – Да, должны, – согласился Васильков. – Дол-жны най-ти. Най-ти дол… – он вдруг перестал распевать, облизал губы и, подняв указательный палец вверх, торжественно провозгласил: – И-де-я!

Двое пашиных друзей вопросительно и нетерпеливо смотрели на него. Паша не торопился объявлять свою идею. Он додумывал её до конца, чтобы вдруг не потерять нить мысли. Когда, наконец, это свершилось… – Значит так. Когда меня колотили в ментовке, то там была одна барышня, она помогла мне подняться и сесть на скамейку. У меня выбился наружу вот этот медальон, – Паша продемонстрировал медальон. – Так вот эта барышня сказала, что где-то его уже видела. – Ну и что? – не понял полковник. – А то, дядь Лёш, что такой рисунок может быть только в одном случае. Если вещь имеет отношение к ордену «Хранителей вечности». А если это летопись?!

– Да, – согласился полковник, – занятная мыслишка. Надо заехать в отделение и узнать, что это за барышня? Где живёт, работает?

– Съезди, узнай. А где она работает, я и сам знаю. – Откуда?

– Задумайся, Иваныч. Красивая девушка сидит в кутузке. Местных ментов знает как облупленных. Тверская рядом. Ну, есть варианты?

– Только один, – отозвался Иваныч, – проститутка. – Ну, это еще не факт, – заметил полковник. – Конечно, не факт. Только… Слушай, дядь Лёш! Давай подождем с отделением. Может, на самом деле, она на панели? Лишний раз её светить, только неприятности подарим. Нас там и так долго помнить будут. – Она без твоей помощи засвечена под самый не балуй. Ну ладно, будь по-твоему, попробуем сами. – Спасибо, полковник. – Слушай, я до знакомства с тобой, столько раз не пользовался служебным положением, сколько теперь. – Сам навязался в помощники. Теперь терпи. – Я тебя уже пять лет терплю.

Погожим апрельским вечером Паша сидел в машине Иваныча и высматривал свою знакомую. Ничего особенного полковнику делать не пришлось. Он только было, заговорил, что надо бы посмотреть на путанок, как ему ответили: «ЛЕГКО». Как раз планировалась общегородская проверка в этой области человеческой деятельности. Вдруг, какая новая зараза? Так милиция всегда на чеку! Василькову и его спутникам любезно разрешили поприсутствовать на этом мероприятии, а после него обещали дать возможность поговорить с кем потребуется. Сказано – сделано. Жрицы любви повзводно грузились в поданные автобусы, а жрецы стояли в стороне, уныло посапывая греческими профилями. Среди пассажиров автобусов пашиной знакомой не было. Васильков даже отчаялся, подумал, что забыл, как она выглядит. Не мудрено. Видел-то он её один раз и всего чуть больше часа, а времени уже прошло о-го-го!

Ну что же, план рухнул. И такое бывает, подумал Васильков, как вдруг из подворотни вывели четырёх «бабочек», успевших упорхнуть при первом же шухере. Но они просчитались: в подворотне их ждала засада. Васильков чуть не подпрыгнул на сиденье. – Вот она!

– Ты уверен? – уточнил дядя Лёша. – Однозначно!

Полковник вышел из машины, подошел к Серебряникову, что-то сказал ему, тот понимающе кивнул головой. Они пожали друг другу руки, и полковник вернулся к машине. – Можем ехать. Они будут чуть позже. Восьмёрка мягко тронулась, аккуратно влилась в поток и уехала прочь от злачного места. Милицейские автобусы, под завязку набитые добычей, вскоре тоже заурчали и, как трамвай, направились, куда им было надо. А тем, кто не разглядел синего маячка на их крыше, пришлось испытывать свои тормоза на надежность. В управлении не было никакой сутолоки. То есть движение было огромным, но строго упорядоченным. Искатели приключений сидели в небольшой комнатке, в стороне от местных проблем, и ждали. Ждали молча, очевидно, каждый из них возлагал большие надежды на эту встречу. Сразу по прибытии отсеять нужную леди было нельзя. Полковник попросил всё сделать аккуратно и по-партизански. Девушек по очереди вызывали в четыре комнаты, где с ними проводили профилактическую работу, то есть капали на мозги и угрожали пожаловаться маме. После чего, предварительно взяв честное пионерское, что они больше не будут, отпускали на все четыре стороны. Путанки выучили наизусть эту процедуру и особенно не нервничали. Правда, на этот раз придётся пройти еще мед обследование. Направление на него выдавали вместе с пропуском на выход, и под расписку угрожающего содержания. В каждой комнате было по две двери. В одну человек входил, а выходил в другую. Так что те, с кем уже побеседовали, не встречались с теми, кто этой беседы только ожидал. Весь фокус заключался в том, что в комнате, куда зашла наша принцесса, была еще одна дверь, третья, которая вела в еще одну маленькую комнатку, где её ждали. – Это что, спец обслуживание? – спросила путанка с порога, ничуть не растерявшись.