Джордж Мартин - Неистовые джокеры

— Да, — хлоп! — проект электри… — шлеп! — фикации в Заире, — хлоп! — классический пример превосходной работы…

Непрекращающийся поток слов прервало вежливое покашливание.

— Сенатор…

— Да, слушаю?

— Джон Лэтхем из «Лэтхем и Стросс», — Адвокат склонился ближе, его светлые глаза были непроницаемы, — Мой клиент.

Он указал на азиата с золотой ручкой, и Хартманн обернулся, чтобы взглянуть на него.

— Генерал Кин, а вы здесь какими судьбами? Я и не видел, как вы сюда прокрались. Надо было подать голос.

Кин спрятал ежедневник в карман пиджака, поднялся и крепко пожал протянутую руку сенатора.

— Я не хотел вас беспокоить.

— Пустяки. У меня всегда найдется время для одного из моих самых верных сторонников.

Светлые непроницаемые глаза Лэтхема уставились на Кина, затем снова вернулись к сенатору.

— Дело вот в чем, сенатор… Сегодня утром генерал понес серьезный ущерб. Из его сейфа похитили несколько кляссеров с очень ценными марками, а полиция пока не слишком продвинулась на пути расследования. — Адвокат пробуравил Тахиона многозначительным взглядом, но такисианин не шелохнулся. Юрист пожал плечами и продолжил: — По правде говоря, они даже не чешутся. Я нажал на них, но мне было сказано, что ввиду более важных дел, связанных с Днем дикой карты, им некогда заниматься простой кражей.

— Возмутительно! Однако, боюсь, у меня почти нет связей среди нью-йоркских стражей порядка, и потом, мне не хотелось бы вторгаться на территорию мэра Коха. — Мимолетная улыбка мэру, который, все еще надеясь на что-то, топтался рядом с ними. Взгляд Хартманна задумчиво скользнул на туза, — …Хотя… Позвольте представить вам мистера Рэя, моего верного стража из министерства юстиции.

Кин весь подобрался и обменялся взглядами со своим невозмутимым адвокатом. Рулетке стало интересно, может ли лицо этого сухаря от юриспруденции выражать что-либо еще, помимо холодной расчетливости.

— Это было бы прекрасно…

— Сэр, — вмешался Рэй, — Моя задача — охранять вас, и не хочу никого обидеть, но вы куда важнее, чем какие-то марки.

— Спасибо за заботу, Билли, но твоя задача — выполнять все, что я тебе приказываю, а я приказываю тебе помочь мистеру Лэтхему.

В эту минуту никто не назвал бы сенатора добродушным, и туз кивнул.

— Благодарю вас, сенатор, — негромко проговорил Кин, и они с Лэтхемом удалились, прихватив с собой Билли Рэя.

— Так на чем мы остановились? — Улыбка вновь прочно заняла свое место на лице сенатора. — А, припоминаю. Мы говорили о вашем неоценимом вкладе.

Рулетка настойчиво прижалась плечом к плечу Тахиона, напустив на себя обезоруживающе уязвимый вид.

— О, сенатор, я вижу одного знакомого, с которым мне нужно поговорить. Посему я вынужден на некоторое время вас покинуть. Мадам, вы идете?

Он поднялся, подал Рулетке руку, и они быстро отправились на другую сторону трибун.

Людское море плескалось у самого края трибун, уходя вдаль широкой волнующейся гладью и заливая площадь перед Могилой Джетбоя. Перед ними возвышался сам мавзолей — огромные приподнятые крылья, устремленные в небо. Сквозь высокие узкие окна можно было видеть точную копию самолета «ДБ-1», подвешенную к потолку. А перед мавзолеем двадцатифутовый Джетбой стоял, устремив отрешенный взор куда-то поверх голов многотысячной толпы.

— Мы только что стали свидетелями любопытной маленькой драмы, — заметил Тахион.

— Да.

Он внимательно посмотрел в лицо своей спутницы.

— А ты недолюбливаешь сенатора. Почему?

— Я подозреваю, что он имеет долю в компаниях, получающих те самые многомиллионные заказы за государственный счет, о которых он тут разглагольствовал.

— Мне показалось, это пойдет на пользу народу Заира.

— Едва ли. Линию электропередачи разрабатывали с таким расчетом, чтобы невозможно было отводить энергию людям, которые живут вдоль нее. Если в двух словах, то весь этот миллиардный проект затевался для того, чтобы обогатить этого бандита Мобуту и чтобы разные международные корпорации могли погреть на нем руки — а еще для того, чтобы несколько крупных западных банков могли получить свой процент, причем немалый. Только народ Заира не получит ни черта и будет продолжать влачить жалкое существование, хотя их континент обладает богатейшими запасами минеральных ресурсов.

— Рулетка, ты — чудо.

Она обернулась и взглянула ему в лицо.

— Если ты собираешься начать рассказывать мне, какая я красавица, когда я тут перед тобой распинаюсь, отправишься вниз с трибуны!

Тахион шутливо поднял руки.

— Что ты, что ты, я восхищаюсь твоей страстью, и ты действительно очень красивая, но своим неравнодушием и увлеченностью ты… ты напомнила мне одну женщину.

Конец фразы вышел скомканным и повис в воздухе. Доктор сделал вид, что заинтересовался группой гостей праздника неподалеку от них. Рулетка от нечего делать тоже принялась разглядывать толпу и вдруг ахнула, заметив тень птеродактиля, накрывшую людей. Она подняла голову и в самом деле увидела птеродактиля — он направлялся прямо к ним. Тахион, обернувшийся на ее вскрик, вздохнул и замахал на незваного гостя руками. Доисторическое существо, нимало не смутившись, продолжило полет, а такисианин схватил ее за пояс и втащил обратно под навес ровно за миг до того, как на трибуны приземлилось несколько твердых катышков помета.

— Эй, Малыш! — крикнул Тахион, — Только попадись ты мне, я так тебя отделаю!

Мэр уже начал подавать знаки, и им пришлось вернуться на свои места. Через десять минут симпатичный парнишка в джинсах и футболке и с неумело замазанными прыщиками на подбородке пробился сквозь толпу и дерзко помахал такисианину.

— Эй, Тахи, а вот и я!

— Хорошо, хоть у тебя хватило ума одеться.

— Я все продумал. Оставил одежду в самолете. — Он махнул рукой в сторону мавзолея. — Решил, что ты надерешь мне задницу.

— Это и сейчас еще не поздно.

— А вот и не надерешь!

Мэр побарабанил по микрофону пальцем, и над площадью разнеслись оглушительные трескучие щелчки. Рулетка, которая переводила взгляд с мальчика на такисианина, увидела, как глаза парнишки тревожно расширились. Тахион, метнув на Коха виноватый взгляд, подскочил к краю трибуны. Малыш развернулся, нагнулся и услужливо подставил доктору тощий зад, и тот дал ему торопливого, но очень осторожного пинка.

— Малыш, не ввязывайся ни в какие авантюры.

— Так нечестно. Бессовестный такисианин пускает в ход инопланетные силы, чтобы подавить волю беззащитного ребенка, — объявил Малыш в стиле заголовков «Нэшнл информер».

— Малолетний преступник использует способности туза, чтобы досаждать горожанам.

— Досаждать? Почему не «наводить ужас»?