Роберт Шекли - Белая смерть

— Я ничего не могу с этим сделать, — сказал врач. — От этого нет лекарств. Вам нужно обильное питание и абсолютный покой. Ложитесь сюда на кушетку, я уберу ваши туфли.

— Оставьте мои туфли в покое, — возразил Отт. — Я отдохну, когда доберусь до Бейрута.

— Видимо, я недостаточно ясно выразился, — сказал врач. — У вас крайне серьезное заболевание. Без должного ухода гепатит зачастую приводит к летальному исходу. Но ваш организм сам о себе позаботится, если предоставить ему такую возможность. А для этого организму требуется абсолютный покой, причем немедленно. Вам нельзя даже вставать и ходить по комнате. Теперь вы меня поняли?

— И сколько я должен так лежать? — спросил Отт.

— Месяц, возможно, два, — ответил врач. — А теперь будьте так добры снять рубашку и туфли.

— Отстаньте от меня! — воскликнул Отт. — Ничего я не буду снимать! Я отдохну в Бейруте. Просто сделайте мне какой-нибудь укол, и все. Я сегодня вечером выезжаю поездом в Хартум.

— Никакой укол вам не поможет, — сказал врач. — В вашем нынешнем состоянии для вас опасен даже перелет в Бейрут. Что же касается поезда… Вы когда-нибудь ездили на поезде из Эль-Обейда в Хартум?

— Нет.

— Вот и мне так кажется. Если вы все-таки настоите на своем, вы можете превратиться в покойника еще до того, как проедете Вад-Медани.

— Я крепче, чем вам кажется, — бросил Отт, потом повернулся к Эберхардту и Эчеверрье. — Вы мне поможете в поезде?

Оба путешественника выглядели смущенно и неуверенно. Наконец Эчеверрья сказал:

— Я болел гепатитом. Мне очень жаль, но лучше бы вы подчинились врачу.

— Да, вам лучше будет остаться здесь, — поддержал его Эберхардт.

Отт посмотрел на своих спутников и попытался встать. Врач рванулся удержать его. В этот момент открылась дверь н вошел вспотевший и запыхавшийся Прокопулос.

— Друг мой! — бросился он к Отту. — Я встретил мистера Мак-Кью, и он сказал мне, что вы заболели. Что с вами? Я могу чем-нибудь помочь?

Врач еще раз объяснил, что у Отта гепатит и что больному нужен абсолютный покой. Отт признал, что он действительно болен, но сказал, что поедет в Хартум, даже если ему придется ползти к поезду на четвереньках.

— Доктор, мне случалось встречаться с этой болезнью, — сказал Прокопулос. — Вы правы, больному необходим покой. Но что поделаешь? Этот человек желает отдохнуть у себя дома, в Бейруте. Вы ведь не привяжете его к кровати?

— Поездка на поезде его убьет.

— Но если он так решил, что мы можем сделать? При таком настроении его может убить и пребывание в Эль-Обейде, разве не так? Поезд в Хартум не очень хорош, но, возможно, если друзья будут присматривать за больным, обеспечат ему удобства, будут оберегать его от…

— Я поеду поездом, — повторил Отт.

— Вот видите? — сказал Прокопулос. — Он стоит на своем. Его можно остановить лишь грубой силой.

— Именно, черт побери, — согласился с ним Отт.

— Но я лично берусь присмотреть за ним, — сказал Прокопулос. — Я уверен, что остальные европейцы мне помогут. Не так ли, джентльмены? Благодарю вас. Я знал, что вы не откажетесь. Доктор, я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить больному покой.

— Ну что ж, мистер Отт, поступайте, как знаете, — махнул рукой врач. — Я не могу силой заставить вас лежать в постели. Но я предупреждаю, что это самоубийство. Неужели вы не можете подождать несколько недель, а потом улететь отсюда на самолете?

— Нет, я не могу ждать, — сказал Отт.

— Вы — полный идиот, — заявил врач. — Все, что я могу для вас сделать — попытаться забронировать место на авиарейс из Хартума в Бейрут. Там довольно оживленное сообщение, так что, возможно, вы улетите через день или два.

— Я вам очень благодарен, док, — сказал Отт.

— Не за что, — с горечью произнес врач. — Вы, конечно, понимаете, что броня пропадет, если вы приедете в Хартум в виде покойника. Вас просто закопают — и все. Надеюсь, у вас при себе достаточно денег, чтобы оплатить расходы на похороны.

— Что за страсти вы рассказываете, — поежился Отт.

— Я пытаюсь вколотить в вашу тупую башку простейшую мысль: вам нужен покой. Сейчас, немедленно, здесь, в Эль-Обейде. Вы же молодой человек. Потерянный месяц даст вам еще лет тридцать жизни. Ну что за гонка? Что такого важного в этом Бейруте?

— Это важно, — сказал Отт. — Я извиняюсь, но это действительно очень важно. Сколько я вам должен, доктор?

— Ничего вы мне не должны, — ответил врач. — Может, вы полежите здесь хотя бы до поезда? Или вы предпочтете пойти осматривать достопримечательности и убить себя прямо сейчас?

— Я побуду здесь, — сказал Отт. — Спасибо вам еще раз.

— Я останусь с ним, — предложил Прокопулос. — Джентльмены, вы потом вернетесь, чтобы помочь мне доставить мистера Отта к поезду?

Эберхардт и Эчеверрья кивнули.

— Я пойду поищу, чего тут можно выпить. Эберхардт, вы как?

— Да, мне тоже кажется, что выпить нам не помешает, — согласился ученый. Они ушли. Врач бросил на Отта еще один неодобрительный взгляд и тоже вышел из комнаты.

Отт прикрыл глаза. Он чувствовал сильную слабость, головокружение и боль в желудке, но это его не смущало. Гепатит, конечно, дрянь, но оставаться в Эль-Обейде нельзя. Если он проваляется здесь целый месяц, то к тому моменту, когда он встанет, под дверью его уже будут ждать детективы из Южной Африки. А на руках у них будут документы о его выдаче. И как только он сможет ходить, детективы тут же нацепят на него наручники и засунут его в самолет на Йоханнесбург.

Но нет худа без добра. Зато теперь в Хартуме ему обеспечено забронированное место на самолет до Бейрута. Возможно, таможенники не станут усердно копаться в его багаже, а на него самого и вовсе не обратят внимания. В Бейруте он будет в безопасности. И он будет богатым человеком. Все, что от него требуется — выдержать эти три дня пути до Хартума.

Отт почувствовал какое-то движение и открыл глаза. Рядом с ним стоял Прокопулос с большой подушкой в руках.

— Я подумал, что так вам будет удобнее лежать, — сообщил грек.

— Да, спасибо. Не знаю даже, зачем вы так себя утруждаете.

— В таких глухих углах мы, европейцы, должны держаться вместе. Вот и все.

— Спасибо. Я вам очень признателен.

— Я рад, что могу чем-то помочь, — сказал Прокопулос и посмотрел на часы. — До поезда еще пять часов. Может, снимете туфли, чтобы удобнее было лежать?

Они посмотрели друг на друга. Мгновение спустя Прокопулос отвернулся и закурил.

— Мне достаточно удобно и так, — сказал Отт.

— Как хотите.

— Доктор еще здесь, не знаете? — спросил Отт.

— Думаю, да. Ладно, вы бы подремали.

Отт закрыл глаза. «Так вот в чем дело, — подумал он. — Интересно, как этот пронырливый ублюдок узнал про алмазы? Заботится он обо мне, как же. Еще одна проблема на время поездки в поезде».