Роберт Шекли - Белая смерть

Тело родезийца налилось свинцовой тяжестью. Это чертово тело пыталось убить его или засадить в тюрьму. Но до Хартума было всего три дня пути и еще несколько часов лета до Бейрута. Отт скрестил руки на груди, так чтобы правая рука касалась рукояти «беретты», лежавшей в наплечной кобуре. В другом углу комнаты Прокопулос листал старый журнал.

Полковник Рибейра решил, что все кофейни Эль-Обейда одинаково грязны, а потому вошел в большое, битком набитое заведение, расположенное в центре города. Он подумал, что в кофейне, где травят посетителей, не было бы столько народу. Зайдя внутрь, полковник отыскал свободный столик и попросил официанта принести стакан вина. Официант недоуменно посмотрел на него. Рибейра понял, что сказал это по-испански. Он повторил заказ по-английски.

Официант по-прежнему смотрел на него с недоумением. Посетители-арабы начали с любопытством рассматривать Рибейру и обсуждать, чего может хотеть этот иностранец. Официант громко и внятно спросил Рибейру по-арабски, чего ему нужно. Рибейра ответил по-английски, потом по-испански. Посетители придвинулись поближе к его столику, пытаясь придумать, чем тут можно помочь.

Рибейра порылся в карманах и обнаружил там англо-арабский разговорник. Арабского слова «вино» там не было, но зато полковник нашел фразу типа «Что у вас есть выпить?» и решил попытаться.

— Шу фи хаун лишширб? — спросил он. По утверждению разговорника, так это звучало на сирийском диалекте. Эта же фраза была приведена еще и на египетском диалекте. Не получив ответа, Рибейра зачитал и второй вариант:

— Э хене лишшурб?

Похоже, его опять никто не понял. Несколько секунд официант и посетители молчали, потом начали оживленно спорить, что же сказал иностранец. Некоторые утверждали, что он ищет место, где можно купить кувшин воды, другие же инстинктивно чувствовали, что он просит чего-нибудь выпить. Исходя из этого официант перечислил странному посетителю все напитки, имеющиеся в заведении, а также сообщил, где можно купить кувшин воды. Иностранец на это ничего не ответил.

Полистав разговорник, Рибейра обнаружил раздел, называющийся «В кофейне». Там он нашел следующие выражения: «Как пройти в кафе?», «Хозяин! Мне очень жарко, и я хочу чего-нибудь освежающего», «Мальчик! Принеси мне две чашки кофе», «Я бы выпил лимонада», «Я хочу бутылку ячменного отвара», «Стакан воды!» и «Есть у вас английское пиво?»

И ни малейшего упоминания о вине или виски. Рибейра решил заказать хотя бы пива.

— Джиблина каннинит бира инглизи'йи.

Не получив ответа и на этот раз, Рибейра жестом изобразил, что что-то пьет, потом похлопал себя по животу и закатил глаза. Официант энергично закивал и поспешил прочь. Завсегдатаи продолжали толпиться вокруг столика Рибейры, обсуждать его странные ужимки и спорить, на каком языке написана маленькая книжечка, которую иностранец пытался читать вслух.

Официант вернулся и принес чашечку кофе.

Рибейра холодно посмотрел на эту чашечку, потом кивнул, выпил кофе и жестом попросил еще. Официант ушел. Завсегдатаи тем временем наблюдали за движениями иностранца и обсуждали его одежду и его манеру пить кофе. Некоторое время Рибейра сидел молча и медленно багровел от такого количества любопытных зрителей. Потом он обратился к собравшимся по-испански:

— Говорит ли здесь кто-нибудь по-испански?

Никто не ответил. Рибейра улыбнулся и продолжил:

— В таком случае, господа, я имею полную возможность сообщить вам, что вы — банда паршивых ублюдков с манерами стада свиней, с которыми вы состоите в близком родстве.

Увидев дружескую улыбку Рибейры, завсегдатаи кофейни заулыбались в ответ.

— Более того, — тепло и дружелюбно заявил Рибейра, — у всех у вас в бородах вши, у ваших жен сифилис, а сами вы — шлюхины дети.

Завсегдатаи поняли по его тону, что иностранец их хвалит. Они заулыбались еще шире, покивали друг другу и решили, что иностранцы в общем-то не такие уж плохие люди. Вторую чашку кофе Рибейра смог выпить спокойно.

Мак-Кью медленно прошел через многолюдный рынок. К нему со всех сторон тянулись скрюченные смуглые руки, размахивали, указывали, умоляли, требовали. Нищие срывали свое тряпье и показывали гноящиеся раны. Безногая нищенка подтолкнула к Мак-Кью своего слепого ребенка. Ребенок протягивал перед собой деревянную плошку. Мак-Кью отступил в сторону и прибавил шагу. Он не посмел дать денег этому ребенку: если дать одному, как ты откажешь другим? Он не смел поверить в окружившую его нищету; если бы он поверил, это бы слишком многого от него потребовало.

Мак-Кью повернул к железнодорожной станции, подальше от новой группы нищих. Дорога к станции пролегала через ряд лотков. На лотках торговали неизвестными американцу овощами и мясом, над которым кружились тучи мух. Мак-Кью свернул в узкую улочку. Впереди уже виднелась станция. Шум базара затих.

Мак-Кью услышал позади звук шагов и обернулся. В его сторону быстро шел высокий негр. Негр выглядел как один из тех нубийских борцов, на которых путешественникам указывал майор Харкнесс. На негре была лишь набедренная повязка; сложен он был великолепно. Кожа негра была покрыта серой золой, а на правом запястье у него было надето какое-то странное украшение. Когда негр подошел поближе, Мак-Кью увидел, что это деревянный браслет, на котором закреплены две полоски меди, довольно толстые и, похоже, очень острые. Мак-Кью подумал, что это, должно быть, и есть тот самый боевой браслет, о котором говорил Харкнесс.

Инженер отступил к стене, чтобы пропустить негра. Боец подошел поближе, распространяя вокруг себя запах просяного пива. Потом он с улыбкой повернулся, его правая рука с тяжелым браслетом взлетела и обрушилась на голову Мак-Кью.

Мак-Кью как-то ухитрился уклониться от удара. Он быстро огляделся, но, похоже, на помощь рассчитывать не приходилось. Оба конца улочки манили к себе, но перед Мак-Кью пританцовывал здоровенный негр, стараясь прижать инженера к грязной стене. Мак-Кью с силой ударил негра в живот, но нубиец выдержал удар и сам в свою очередь ударил правой. Мак-Кью заблокировал удар, но ему показалось, что ручищи у этого негра словно из дуба. Атлет ударил снова. Мак-Кью попытался перехватить правую руку негра, и на мгновение ему даже удалось ее удержать. Потом нубиец вырвался и быстро рубанул противника. Браслет просвистел над ухом Мак-Кью и ударил его в правое плечо, оставив глубокую рану.

Негр двинулся вперед. Мак-Кью прижался к стене и попытался пнуть негра в пах. Нубиец уклонился и принял удар на бедро. Его правая рука уже снова была занесена для удара, а левая тянулась к противнику. Мак-Кью проклял тесную улочку и скользнул вдоль стены. Ему нужно было совсем немного — прорваться мимо чертова негра к безопасному многолюдью базара или железнодорожной станции. Но нубиец повторил его движение и снова хлестнул правой рукой, задев американца по голове.