Array Журнал «Если» - Если, 2010, № 5

Сковав мне руки за спиной цепью, меня вздернули на крюк, приделанный к ледяному металлическому шесту. Я едва касалась босыми ногами шероховатого стылого бетонного пола — оставляю другим биться над определениями: любой, кого подвешивали, знает — это пытка. Собственно, потому со мной так и обошлись. Сперва мышцы и связки немилосердно жжет, и вы приходите к убеждению, что руки вот-вот вырвутся из плеч. Но вскоре эти ощущения блекнут: все до единой жилки вдруг начинают скручиваться в саднящие узлы. Наконец, много бесконечных часов спустя, притупляется — хотя не утихает — и эта боль. Но стоит шелохнуться, вздрогнуть, и она обрушивается на вас с новой лютой силой.

Значит, это не были обычные преступники. Похитители, стремящиеся получить выкуп, не начали бы с пыток. А насильники не стали бы ждать.

— Что вам нужно? Снимите меня.

— Нет, мисс Сумаран, не спешите. Вас снимут, когда вы ответите на мои вопросы.

— Мне больно. Больно! — Он не откликался. Я добавила: — Я ни в чем не виновата. Мне нечего скрывать. Я отвечу на любые вопросы. Только снимите.

— Вы лжете. — Скрежет металла по бетону: мужчина выдвинул из угла на середину комнаты стул. Скрипнуло сиденье — он уселся близко: повеяло приторно-сладким одеколоном. — Кое в чем вы провинились. Вы что-то сделали с нефтяной скважиной. У вас есть сообщники.

Шелест бумаги. Он открыл папку, пролистал страницы.

— Аллен Рид в их числе.

Я подняла голову. Они схватили Аллена? И сейчас тоже пытают?

— Вижу, вас это заинтересовало, мисс Сумаран. Нам известно значительно больше, чем вы думаете. Я сразу пойму, где вы лжете. И накажу вас. Поэтому, если хотите улучшить, а не ухудшить свое положение, придется говорить правду. Понятно?

— Да.

— Хорошо. Начнем с того, что вас связывает с Алленом Ридом.

— Наши отцы знакомы, — прошептала я. — Мы оба стали геологами.

— А еще вы ходили в одну школу. Частную. В Маррионовскую школу.

— Наши отцы ее спонсоры.

— И в аспирантуре вы тоже учились вместе. Я знаю, что это не совпадение.

— В Гарварде преподают геологию лучше всего. — Я надолго утихла, чтобы перевести дух, и дышала медленно, ровно, стараясь не шевелиться. — Никаких совпадений.

— Как все-таки вышло, что вы оба выбрали геологию? Кто велел вам учиться на геолога?

— Я сама захотела.

— Хочу стать математиком, — объявила я отцу. Он приехал в Маррионовскую школу на мой четырнадцатый день рождения, привез подарки. Мне достались коробочка и конверт: золотой браслет от дяди Дэвида, а от родителей два билета на самолет в Барселону — на весенние каникулы, нам с мамой. Я надела браслет и показала отцу. Это была очень тяжелая цепочка из неправильных зерен природного золота. Она ярко блестела, но в остальном напоминала нечто такое, что можно случайно подобрать в лесу под деревом.

— Нравится? — спросил отец.

— Чудо! Поблагодари от меня дядю Дэвида.

— Ему будет очень приятно.

Мы устроились в библиотеке, пододвинув два кресла к камину, где потрескивал огонь. Мы были одни среди длинных дубовых полок, уставленных затрепанными книгами.

В Маррион, частную школу-интернат, меня отдали, когда мне исполнилось восемь. Уезжая, я плакала, и мама с папой тоже, но они сказали, что для человека с моим даром лучше школы не найти. Я ничего не знала про свой особый дар, однако учителя в Маррионовской школе вели себя так, будто он у меня был и они-то знали какой, поэтому я не слишком переживала.

Отец развалился в кресле.

— Математиком, золотко?

— Угу.

— Вот это да! Горжусь. Я и по сей день не знаю, чем хочу заниматься.

Я расхохоталась, готовая поручиться, что так оно и есть.

— А как же биология? — спросил отец. — В прошлый мой приезд ты говорила — биология.

— И биология, но математика мне больше по вкусу. Все сводится к математике… я хочу сказать, без нее ничего не опишешь научно, так ведь? Вообще-то я могу заниматься и математикой, и биологией, верно? Или помогать биологам.

Отец задумчиво сдвинул брови.

В комнату вошел Аллен. Аллен, мой ровесник, тоже жил и учился в Маррионе. Все знали, что Аллена назвали в честь моего папы. Наши отцы по-настоящему дружили. Ну а мы приятельствовали, хотя проводили вместе мало времени. Аллен был тощий, волосы носил достаточно длинные, чтобы прятать за ними глаза, и всегда вроде как стеснялся чего-то.

— Здрасьте, дядя Аллен, — сказал он и аккуратно притворил дверь. Медленно и методично. — Привет, Лита.

Я Ипполита, но тогда настаивала на Лите.

— Аллен присоединился к нам по моей просьбе, — негромко пояснил отец и обратился к Аллену: — Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Палеонтологом.

— Завидное постоянство! В прошлый раз я это уже слышал.

Аллен кивнул. Придвинул тяжелое кресло. И спросил:

— Как там Нью-Йорк?

Он уселся, выпрямив спину, и церемонно сложил руки на коленях, словно плохо понимал, куда их девать.

Мы поговорили о родне, о знакомых. Потом отец сказал:

— Хочу попросить вас обоих об одолжении.

— Легко, — согласился Аллен.

Я кивнула. Но испугалась. И внезапно увидела: отца что-то гложет. Он помрачнел, и глаза у него сделались печальные. Это смущало.

— Помните, в мой предыдущий приезд вы признались, что не прочь поучаствовать… в решении проблем человечества?

— Конечно, — подтвердила я, розовея. Это наше заявление наверняка прозвучало ужасно по-детски… Кто же не хочет изменить мир к лучшему? Само собой разумеется, что всякий строит свою жизнь, исходя из этих соображений. Ведь так?

— Кажется, мы — родители Аллена, я и мама Литы — придумали, чем вы оба могли бы помочь. Но от вас потребуются две вещи. Придется налечь на геологию. Мы нашли частного преподавателя, великолепного специалиста. Он готов приезжать сюда несколько раз в неделю и заниматься с вами. И еще вы должны будете всем говорить, что изучаете геологию по собственному желанию. И нанять преподавателя — ваша идея.

Мы долго молчали. Трещал огонь. Я покосилась на Аллена, но тот не отрываясь глядел в пламя. По обыкновению серьезный.

— Зачем, пап? — наконец шепнула я. — Как-то странно…

Отец, похоже, огорчился не на шутку. Я потрясенно заметила, что он, пожалуй, вот-вот расплачется.

— Долго объяснять. Но я объясню, даю слово! А сейчас могу только сказать, что успехи в геологии откроют перед вами возможность совершить нечто выдающееся… и тем самым действительно ускорить события, которые изменят жизнь к лучшему. Тем не менее я бы предпочел, чтобы для начала вы просто попробовали. Если не понравится, не пойдет, можно будет отменить уроки. Что скажете?

Громко выстрелило пламя. Аллен кивнул.

— Конечно. Но… мне это не составит труда. Палеонтология, геология… невелика разница. Многие светила палеонтологии были геологами. — Он взглянул в мою сторону. Вывод напрашивался: решение зависит от меня.