НФ: Альманах научной фантастики 36 (1992)

– Ты согласен, Леонор?

– У меня нет другого выбора.

– То есть?

– Зачем вы спрашиваете? Вы ведь знаете, что мы с матерью одиноки.

– Но это связано с поездкой в другую страну.

– Я знаю. Если я им нужен, они повезут меня за свой счет.

– Да, конечно, - оживился Штиммер. - Условия труда прекрасные. Оплата очень высока. Работа чрезвычайно интересная.

Лицо юноши не выражало ровным счетом ничего. Он, казалось, весь ушел в себя, думая свои собственные думы.

– … И я понимаю, Леонор, как тяжело привыкать к новой обстановке и особенно к чужим людям! - патетически воскликнул директор.

– Что вы сказали? - как бы проснувшись, спросил Леонор.

– Я говорю, на первых порах тебе будет трудно привыкнуть к другой обстановке и к другим людям. Человек вдали от родины…

– У человека родина - Земля, - сказал Леонор.

– Ну а друзья, товарищи?

– Эти дурачки из нашего класса?

Штиммер вскочил на ноги.

– Вы забываетесь, господин Гейнтц! Не воображайте, что вы необыкновенная личность! Я-то знаю, что ваша гениальность напускная! У вас нет никакой скромности!

Леонор пожал плечами и повернулся к директору спиной.

– Стойте! Вы не смеете так уходить!

– Мне больше здесь делать нечего.

– То есть…

Глаза старика Штиммера выкатывались из орбит. Повернувшись, Леонор насмешливо заметил:

– Странный вы человек, господин Штиммер. Вы меня вызвали для того, чтобы уговорить принять предложение американца. Теперь, когда мы поняли друг друга, вы почему-то злитесь. Где здесь логика?

– Какая логика! Как вы смеете со мной так разговаривать! Вы, вы…

Леонор посмотрел на директора гимназии, как на диковинный экспонат в музее.

Затем он сделал несколько шагов к двери и произнес:

– Скажите господину Коллару, что я согласен ехать куда угодно и когда угодно.

Во дворе его окружили одноклассники.

– Ну как, гений, зачем он тебя вызывал?

– Я уезжаю в Америку, - нисколько не смутившись своего прозвища, ответил Леонор.

– Да ты и впрямь представляешь какую-то ценность для этих янки. Говорят, они никогда деньги зря не тратят.

– Конечно. Я постараюсь продаться как можно выгоднее, - заметил Леонор без тени смущения.

– Не очень-то хорошо звучит - «продаться», а?

– В вашем мире вообще ничто хорошо не звучит. Но уж если он так глупо устроен, то ничего не поделаешь.

– Почему ты говоришь «в вашем мире», Леонор? Он такой же наш, как и твой.

Юноша на секунду задумался, внимательно осматривая собравшихся вокруг него товарищей.

– И все же этот мир ваш, а не мой. Все вы миритесь с его невероятно дикими и глупыми порядками. А я нет. Но я ничего один не могу поделать.

– А как бы ты преобразовал этот мир, Леонор?

Тот пожал плечами и ничего не ответил. Отойдя от толпы ребят несколько шагов, он вдруг повернулся и крикнул:

– Никогда не читайте газет. Не верьте ни одному слову наших политических деятелей. Они глупы и тщеславны. Старайтесь глубже понимать законы природы и законы человеческого общества. В самом захудалом учебнике по математической экономике больше смысла и пользы, чем в сотнях томов, написанных словоохотливыми дураками, которые проектируют земной рай, построенный из бестелесных идей и остроумных изречений. Помните закон сохранения материи. Если, ничего не создав, вы что-то для себя получили, значит, вы украли. Не забывайте и закон сохранения энергии. Если вам что-то досталось без затраты труда, значит, где-то на вас работает раб. Никогда не забывайте подводить строгий баланс человеческого счастья и несчастья. Научитесь его измерять, и тогда все станет понятным.

Леонор прекрасно осознавал, что говорил он все это впустую. Его считали заучившимся чудаком, помешанным на строгих формулировках и заумных задачах. Но он иначе не мог. Его душа, если только она у него и была, не допускала никаких компромиссов между истиной и ложью, между глупостью и разумом. Всюду, в живой и мертвой природе, он видел только строгие законы, а люди, к его удивлению, только тем и занимались, что изо дня в день пытались идти наперекор этим законам, при этом совершенно не осознавая свою обреченность. Для того чтобы оправдать неприспособленность жить в сложном мире причинных связей и количественных соотношений, люди придумали мир эмоций, который, попросту говоря, представлялся ему отвратительным, почему-то ненаказуемым кликушеством. Он откровенно мечтал удрать из своего города, уйти от своих тупых однокашников, зажить другой жизнью среди людей, которые, если судить по их именам и опубликованным научным работам, думали и действовали в полном сообразии с логикой и разумом. Леонор жаждал поехать в Америку и работать в одном из крупнейших теоретических центров страны. Гарри Кембелл, Эдвард Геллер, Джон Стробери и другие ученые с мировым именем должны наконец сменить компанию умничающих бюргеров, которые после восхваления гения Ньютона и Вейерштрасса уходили в ближайший бар и травили свой мозг шнапсом.

«Уродство! Какое умопомрачительное уродство!» - думал про себя Леонор.

Он уж хотел было выйти из ворот школьного двора, как вдруг его кто-то окликнул по имени. Он остановился и осмотрелся по сторонам. Справа и слева от ворот росли высокие кустарники. Затейливая металлическая решетка отгораживала двор от Гейне-штрассе.

– Леонор, Л-у…

Это был голос девушки.

– Кто меня зовет? Если я кому-нибудь нужен, зачем прятаться?

В нескольких шагах от него кусты зашевелились, и в них появилась фигура девушки. Несколько секунд она оправляла платье, а затем виновато посмотрела на Леонора.

– Это вы меня звали? - спросил он.

Она кивнула головой.

– Зачем я вам нужен? Кто вы такая?

Она сделала несколько нерешительных шагов к нему.

– Я… Мы учимся в одном классе…

– Вот как. А я вас что-то не помню.

– Мой стол слева от вашего. Меня звать Эльза. Эльза Кегль.

Леонор сделал вид, что смутился.

– Право, не помню.

Высокая стройная девушка, с красивыми, разбросанными во все стороны золотистыми волосами решительно подошла к нему и стала напротив.

– Значит, вы меня не помните? - спросила она.

– Нет, не помню.

– И не читали моих записок?

– Что?

– Я вам посылала записки. Каждый день, иногда в день два раза.

– Один раз я что-то прочитал, очень глупое. После не читал.

Лицо Эльзы внезапно залилось краской, и она побежала вперед.

Он посмотрел ей вслед и удивился, когда увидел, что она остановилась шагах в десяти от него.

Он подошел к девушке.

– Что с вами, Эльза?

Она вскинула на него заплаканные глаза.

– Вы человек, Леонор, или кто?

Он смущенно пожал плечами. После не очень уверенно сказал:

– Наверное. Во всяком случае, так все считают.