Гарри Гаррисон - Пропавший лайнер

– Он ранен, но опасен, – предупредил Хосеп. – Будь настороже. И он понимает испанский.

Оставив тупамарос в каюте, Хосеп поспешил к лифту, поднялся на шлюпочную палубу и направился в капитанские апартаменты. Войдя, сразу почувствовал повисшую в воздухе напряженность. Капитан Рэпли сидел на диване, полностью одетый. Он встретил Хосепа мрачным взглядом. Испуганный стюард находился рядом с одним из офицеров корабля. По его лбу стекала кровь, один глаз быстро заплывал.

– Третий помощник, – доложил вооруженный тупамарос в маске. – Неожиданно пришел на мостик. Его привели сюда, как ты и приказывал.

– Хорошо, мы сможем его использовать. – Хосеп повернулся к капитану. – Я хочу, чтобы вы по телефону отдали несколько приказов, нормальным голосом, чтобы никто ничего не заметил.

– Идите к черту.

– Я не собираюсь применять к вам силу, капитан, потому что мне известен ваш послужной список, и я знаю, что вы – очень сильный человек. Но я также знаю, что вам небезразлична судьба ваших подчиненных. Вы меня узнаете?

– Я лишь вижу, что вы – урод и в отличие от ваших сообщников вполне можете обойтись без обезьяньей маски.

– Не выводите меня из себя, капитан, я начинаю терять терпение. – Он повернулся к двум членам команды. – Кто-нибудь знает меня? Говорите, я слушаю.

Стюард со страхом взглянул на него, на капитана, отвел глаза. От Хосепа это не укрылось.

– Ты, – указал он на стюарда. – Ты меня узнал?

– Возможно, сэр, но я не уверен. Мог ваш фотоснимок быть в «Мировых новостях»? Вместе со статьей?

– Возможно. Как меня зовут?

– Джосеп, сэр, что-то вроде этого. Вы имеете отношение к таппе... маррос.

– Ты прав. Я – Хосеп. Мы – тупамарос. И что про нас говорилось в статье?

– Много чего, сэр, вы уж извините, я повторяю то, что прочитал. Вы – партизаны, только действовали в городах, коммунисты. Вы убивали, взрывали, грабили банки, все такое...

– Близко к истине. Если убрать пропагандистские ярлыки, все остальное – правда. Теперь вы понимаете, капитан? Вы хотите, чтобы я подтвердил свою репутацию? Вас я не трону, но с радостью изувечу, а может, и убью нескольких членов вашего экипажа. Вы мне верите?

– Да, – холодно ответил капитан. – Я читаю журналы, вызывающие больше доверия, чем «Мировые новости», и знаю о вас достаточно много. Что вы хотите?

– Отлично. Я хочу, чтобы вы позвонили в машинное отделение, главному механику или кому-то еще, вам виднее. Придумайте некую ситуацию на второй палубе, требующую присутствия там одного человека с ацетиленовым резаком. Не говорите ничего такого, что может вызвать подозрения. Вы прикажете этому человеку встретиться вот с этим офицером, и мы пройдем в нужное нам место. Понятно?

– Более чем.

– Вот и хорошо. Вы позвоните отсюда, а я буду слушать по параллельному аппарату в вашей спальне. И, пожалуйста, без глупостей, капитан.

Все прошло гладко. Капитан показал себя здравомыслящим человеком. Десять минут спустя Хосеп и офицер встретили в условленном месте матроса из машинного отделения, который поднялся на вторую палубу с ацетиленовым резаком. Матрос и офицер пришли в ужас, узнав, что вскрывать придется сейф, но оружие быстро убедило их, что другого пути нет. Матрос надвинул на лицо защитную маску, зажег факел и принялся за работу. Хосеп оставил Консепсьон за главную и вместе с офицером вернулся в капитанские апартаменты. Все шло по заранее намеченному плану, и его сие очень даже радовало. Радиорубка, захваченная Диасом и его парагвайцами, находилась неподалеку от капитанской каюты. Его встретил сам Диас, закрыл за ним дверь, лишь после этого снял резиновую маску.

– Эта штуковина ужасно вонючая, и вспотел я в ней, как мышь.

– Мы носим их по веской причине. Меняем людей, меняем маски, и им и в голову не придет, что нас очень мало. Мы с Консепсьон ходим без масок для устрашения. Им хорошо известна наша репутация.

– Я все это знаю... но ужасно неудобно. Как идут дела?

– Лучше не придумаешь. Только один убитый, а корабль наш. Сейчас свяжемся с траулером и договоримся о месте и времени встречи. Я пошлю радиограмму в Акапулько, где станция принимает их круглые сутки. Оттуда мой человек свяжется с траулером. Код у нас простой, текст радиограммы обговорен заранее.

– Тогда посылай ее, и скорее поставим точку. Радист с готовностью выполнял все приказы. На установление контакта с Акапулько у него ушло несколько минут, потом он отправил радиограмму. Должно быть, человек Хосепа ждал на станции, потому что ответ пришел сразу. Как только печатающее устройство выдало текст, радист оторвал ленту и передал Хосепу. Тот ушел в соседнюю комнату, чтобы расшифровать послание. На это ему потребовалась пара минут. Потом он открыл дверь и знаком позвал Диаса. Лицо его стало белым, как полотно, словно он только что увидел собственную смерть.

– Черт побери, черт побери! – Его кулак вновь и вновь опускался на стол.

– Что не так? – спросил Диас.

– Все... вот что так. – Он смял ленту в комок. – Беда! Из-за шторма. На траулере, который должен был взять нас на борт, технические неполадки. И теперь они нас совсем не ждут! Направляются в ближайший порт для ремонта.

Хэнк засыпал легко, как и Френсис. Поначалу они даже не думали о том, чтобы заняться любовью: за стеной, в гостиной, толпились люди, постоянно кто-то приходил или уходил. Но близость тел и тепло постели диктовали свои условия. От одного прикосновения его руки к обнаженной груди Френсис по ее телу пробежала дрожь, которая разбудила в нем страсть. Они кончили вместе, изумившись остроте своих ощущений, а потом тут же заснули. Френсис еще спала, когда голоса в гостиной вырвали Хэнка из глубокого, но тревожного сна. Он не мог вспомнить, какие именно мучили его кошмары, но порадовался тому, что вернулся из них в реальный мир.

В голосах за стеной звучала злость, но Хэнк не мог разобрать ни слова. Очевидно, что-то случилось, непредвиденное и малоприятное. Он попытался не обращать внимания на голоса, снова заснуть, но, придя к выводу, что это, во всяком случае сейчас, не удастся, он осторожно, чтобы не разбудить Френсис, поднялся с кровати, собрал одежду и на цыпочках прошел в ванную, где и оделся. Часы показывали начало четвертого. Теперь предстояло выяснить, что же произошло.

В гостиной он застал троих, двух мужчин и женщину. Консепсьон наставила на него пистолет, когда он открыл дверь. Хэнк не удостоил ее и взгляда, направился к Хосепу и Узи.

– Что случилось? – спросил он.

Хосеп сплюнул на пол кусочек табачного листа и повернулся к столу, чтобы взять одну из своих черных сигар. Ответил Хэнку Узи:

– Это знаменательная ночь. Силы сопротивления Уругвая и Парагвая установили контроль над «Ка-Е-Второй». Об этом известно лишь нескольким членам экипажа и никому из пассажиров. В настоящее время прорезается дверь сейфа с тем, чтобы забрать нацистские бриллианты. Оба представителя «Глобал трейдере», привязанные спина к спине, лежат в одной кровати и, судя по последней информации, забылись сном, пусть и не в самой удобной позе. Все заговорщики спят, включая раненого Фрица. Его накачали морфием, и он ничего не чувствует. Доктор Люсера считает, что руку удастся спасти. По здравом размышлении нацисты смирились с потерей бриллиантов, поскольку заполучили корабль с оружием.