Гарри Гаррисон - Молот и крест

Овладев собой, Шеф двинулся в сторону шума, высоко держа факел. Это упала веревка, по которой он спустился. Конец ее перерезан.

Наверху смутно слышались звуки напряженных усилий. И, как в его сне о Каре Старом, в отверстие посыпалась земля.

Потребовалась вся его сила воли, чтобы успокоиться. Это не кошмар, не сумасшедшее видение. Можно назвать головоломкой. Ее нужно решить.

Наверху враги. Падда и его люди, должно быть, испугались и разбежались, они не стали бы резать веревку и засыпать меня землей. Не станет этого делать и Гутмунд. Значит, пока я был здесь внизу, кто-то подкрался, может, англичане, защищающие могилы своих королей. Они как будто не хотят спускаться сюда ко мне. Но сам я отсюда никогда не выберусь.

А нет ли другого выхода? Король говорил об этом как о сокровище Редвальда, но ведь это могила Вуффы. Может, он и его потомки использовали это место как тайник для своих сокровищ? Если так, должен быть способ проникать сюда, добавлять сокровища или извлекать их. Курган сверху не имеет никаких входов. Может, есть другой путь? Если есть, он должен быть близко к золоту. А золото рядом со своим хранителем.

Переступив через тела, Шеф прошел к креслу, отодвинул его и обнаружил под ним четыре прочных деревянных сундука с кожаными ручками. Очень прочные кожаные ручки, не тронутые гнилью, заметил он, ощупывая их. А за ними, там, где начинается подъем корабельного носа, квадратное черное отверстие, в которое с трудом можно протиснуться.

Туннель! Шеф испытал бесконечное облегчение, с плеч спала невидимая тяжесть. Возможно, снаружи можно пробраться сюда, открыть сундук, закрыть его, сделать все необходимое. Даже не нужно смотреть на старого короля, зная, что он сидит здесь.

Нужно проверить туннель. Шеф снова надел на голову корону, схватил факел, догоревший почти до конца. Взять ли с собой точильный камень или мотыгу? Мотыгой я смогу прокопать выход, подумал он. Но теперь, взяв скипетр у старого короля, я не имею права оставлять его.

Факел в одной руке, камень в другой, Шеф согнулся и пополз в темноту.

Постепенно туннель сужался. Шефу приходилось протискивать сначала одно плечо, потом другое. Факел догорел и обжег ладонь. Шеф погасил его о стену и пополз дальше, стараясь убедить себя, что стены вокруг не сжимаются. На лбу выступил пот и заливал глаза; Шеф не мог освободить руку, чтобы вытереть его. Ползти назад он тоже не может: туннель слишком низок.

Щупая рукой поверхность впереди, он неожиданно обнаружил пустоту. Рывок, и его голова и плечи над ямой. Он осторожно продвинулся еще вперед. В двух футах впереди прочная поверхность, ведущая вниз. Строители не хотели, чтобы было легко, подумал он.

Но я знаю, что тут должно быть. Я знаю: это не ловушка, а вход. Поэтому я должен ползти вниз, за поворот. На один-два фута лицо погрузится в почву, на я могу задержать дыхание.

Если ошибаюсь, умру задохнувшись, лицом вниз. Хуже всего, если начну дергаться. Этого я не сделаю. Если не смогу пройти, прижмусь лицом к земле и умру.

Шеф перебрался через край и нагнулся вниз. На мгновение он не мог заставить свои мышцы работать, ноги оставались на поверхности вверху. Но вот он оттолкнулся, проехал вниз один-два фута и ударился обо что-то. Теперь он был зажат в туннеле вниз головой в абсолютной темноте.

Это не кошмар. Никакой паники. Я должен думать об этом, как о головоломке. Не может быть тупика, в этом нет никакого смысла. Торвин всегда говорит, что лучшая ноша человека – его здравый смысл.

Шеф пощупал руками вокруг. Дыра. За шеей. Как змея, он протиснулся в нее. А здесь снова ровная поверхность. Яма, на этот раз ведущая вверх. Он вполз в нее и впервые за, казалось бы, вечность, поднялся на ноги. Пальцами нащупал деревянные ступени.

Осторожно начал подниматься. Голова его ударилась о дверь. Но дверь эта открывается снаружи, а не изнутри. На ней навалена земля.

Вытащив из-за пояса точильный камень, Шеф прижался спиной к стене и стал бить вверх заостренным концом. Дерево затрещало, раскололось. Он бил снова и снова. Когда сумел просунуть руку в щель, вырвал еще куски дерева. В туннель посыпался песок, все быстрее и быстрее. Дыра расширялась, и в нее стало видно бледное рассветное небо.

Шеф устало выбрался из туннеля и оказался в роще густого боярышника, не более чем в ста шагах от кургана, в который погрузился так давно. На кургане стояли несколько человек и смотрели вниз. Он не станет прятаться и уползать от них. Шеф выпрямился, поправил корону, взял покрепче точильный камень и неслышно пошел к ним.

Это Хьорварт, его сводный брат, как он почти ожидал. Кто-то увидел его в усиливающемся свете, крикнул, отскочил. Все расступились, на месте остался Хьорварт у все еще не заполненного отверстия. Шеф переступил через тело одного из англичан-землекопов, зарубленного ударом через плечо и грудь. Он видел теперь в пятидесяти ярдах Гутмунда с его людьми, те извлекли оружие, но не решались вмешаться.

Шеф устало взглянул на лошадиное лицо своего сводного брата.

– Ну, брат, – сказал он. – Похоже, тебя твоя доля не устраивает. Или, может, ты действуешь для кого-то, кого здесь нет?

Лицо перед ним исказилось. Хьорварт выхватил меч, выставил его вперед и начал спускаться с кургана.

– Ты не сын моего отца! – рявкнул он и взмахнул мечом.

Шеф подставил под меч точильный камень.

– Камень тупит лезвие, – сказал он, и меч раскололся. – И камень пробивает черепа.

Он размахнулся, ударил слева и почувствовал, как камень погрузился в висок Хьорварта.

Викинг пошатнулся, опустился на колено, поддерживая себя какое-то мгновение сломанным мечом. Шеф шагнул в сторону и снова ударил изо всей силы. Еще раз хрустнула кость, и его брат упал вперед, из его рта и глаз полилась кровь. Шеф медленно вытер с камня серое вещество мозга и оглянулся на воинов из экипажа Хьорварта.

– Семейное дело, – сказал он. – Вам не о чем беспокоиться.

Совет викингов пошел не так, как хотелось Сигварту. Сигварт с побледневшим и напряженным лицом сидел за столом.

– Он убил моего сына – я требую компенсации.

Бранд поднял огромную руку, заставляя его замолчать.

– Послушаем Гутмунда. Продолжай.

– Мои люди разошлись в темноте вокруг кургана. Люди Хьорварта появились неожиданно. Мы слышали их голоса, поняли, что это не англичане, но не знали, что делать. Они оттолкнули тех, кто им мешал. Никто не был убит. Но потом Хьорварт попытался убить своего брата Скейфа, сначала хотел закопать его живым в кургане, потом напал на него с мечом. Мы все это видели. Скейф был вооружен только камнем.

– Он убил Падду и пятеро моих землекопов, – сказал Шеф. Совет не обратил на это внимания.