Роберт Рид - Ева раз, Ева два…

Кала была в идеальном возрасте для подобных приключений: достаточно юной, чтобы все запоминать, и достаточно взрослой, чтобы делать самостоятельные вылазки на природу. Местечко, где они поставили палатку, не отличалось особой популярностью среди отпускников, и поэтому девочке казалось, что окрестные леса принадлежат только ей. И, что самое приятное, чуть выше в горах располагался обширный заповедник.

Брат Калы любил технику и машины, а сама она обожала всяческую живность.

По закону заповедник стоял на страже сохранности первозданной местной природы. За его высокой оградой не было места любым видам, попавшим в этот мир извне. Но, конечно же, скворцы летали там, где им вздумается, споры золотнянки разносились самым легким ветерком, и даже лучшие намерения посетителей не могли помешать семенам цепляться за одежду, а жалости - проникать в их сердца.

Однажды утром они поехали высоко в горы - то было рискованное приключение, потому что мотор их машины все еще перегревался, а антифриз вытекал. Шоссе было узким и извилистым. Густой черный лес из местных деревьев сменился облаками, сырыми и холодными. Отец сбрасывал скорость, пока машины за ним не принялись сигналить, и тогда он снова прибавил газу и выехал к усеянному камнями склону, где вдоль кромки прошлогоднего снега пробивалась лохматая черная поросль. Столь неожиданное зрелище заставило их остановиться и с восхищением разглядывать совершенно чужой мир. Кала с братом кидались снежками и картинно позировали на перевале, считавшемся границей между континентами. Затем отец развернул машину и еще медленнее повез их вниз, сквозь облака и черный лес. Как-то так получилось, что все одновременно воскликнули: «Есть хочу!» А поскольку поездка была волшебной, перед ними мгновенно появилась поляна с широким ручьем, стекавшим с ледника, и красным гранитным столом, сооруженным специально для них.

Они перекусили бутербродами с черепаховым мясом и кисловатыми вишнями. Облака сгущались, вдалеке рокотал гром. Но дождь если и прошел, то где-то в другом месте. Кала сидела за столом, втягивая ноздрями свежесть ручья и слегка пряный запах странных деревьев. Она прочла множество книг и просмотрела немало документальных фильмов, но все равно оказалась не готова к встрече с этим божественным местом. Оно стало для нее бесконечным откровением, и ее потрясла сама идея, что вокруг нее жизнь, которая правила в этом мире до появления людей. Если бы местный климат оказался чуть теплее, а почва немного плодороднее, этот заповедник не выжил бы. Ее осенило благословение, и девочка испытала какое-то новое, доселе не изведанное счастье. Вглядываясь в лесные тени, она представляла, как там прячутся местные животные - горные бараны, томтомы и неуклюжие долгоноги. В обычной жизни ее окружали только животные, попавшие сюда вместе с Первым Отцом - косули, скворцы и им подобные. Все их продовольственные растения и сотни две видов диких оказались здесь в виде семян и спор, которые люди взяли с собой намеренно. Но в этих древних великих горах царил иной порядок, иная нормальность. Косматый черный лес резко отличался от соснового, и росли в нем красивые, но бесполезные для людей деревья - с древесиной слишком мягкой для строительства и чересчур влажной, чтобы сгодиться на дрова.

Внезапно из тени в тень прошмыгнул какой-то зверек с длинным тельцем.

Кто бы это мог быть?

Кала медленно поднялась. Брат с головой ушел в толстый приключенческий роман. Родители взглянули на нее, улыбнулись и вернулись к обсуждению важной проблемы: чем бы им заняться днем и вечером? Крадущейся походкой Кала двинулась к лесу, вошла, вдохнула прохладный и восхитительно пряный воздух и остановилась, даже не моргая, наклонив голову и прислушиваясь к басовитым раскатам грома, стекающим по склонам гор.

Бедра Калы коснулось что-то сухое.

Вздрогнув, она посмотрела вниз.

Муха взлетела с ее ноги, покружилась вокруг и уселась на обнаженную руку девочки. Кале никогда не нравилось убивать, но насекомому здесь было не место. Мухи были одними из тех существ, которых люди всегда прихватывали с собой - раньше случайно, но теперь их ценили, потому что их личинки могли быть полезны для переработки мусора. Кала сумела прихлопнуть муху правой ладонью, затем опустилась на колени, пошарила в траве, отыскивая тельце, и кончиками двух пальцев расплющила насекомое.

Неподалеку, разглядывая Калу, сидел дикий кот. Она заметила его, когда снова встала - это оказался большой полосатый котяра, гладкий и самодовольный, угодивший в проволочную клетку-ловушку. Знаки в форме кота стояли по всему заповеднику, предупреждая посетителей о хищниках. Эти животные стали экологическим кошмаром. За свою жизнь одна такая машина для убийства могла прикончить тысячи здешних мелких зверюшек. К тому же коты были хуже кошек, потому что каждый мог стать отцом десятков котят.

Кала подошла, опустилась на колени возле клетки и заглянула в ярко-зеленые глаза. Если не считать взлохмаченной шерсти, ничто в животном не выглядело особенно диким. Когда она протянула к нему руку, кот ткнулся в ее пальцы холодным кончиком носа. Таких экзотических для этой местности животных всегда убивали. Без исключений. Но, может быть, ей удастся его поймать и привезти домой. Если она постарается и как следует поканючит, то как смогут родители ей отказать? Кала осмотрела механизм капкана, отыскала крепкую палку, сунула ее в щель запора и, резко нажав, распахнула стальную дверцу.

Кот всегда был диким и знал, что делать. Как только дверца открылась, Кала потянулась к его шее, но добыча оказалась проворнее. Выскочив, зверь моментально скрылся в лесных тенях, оставив девочку наедине с тяжелыми мыслями, но в основном с чувством вины, смешанным с неожиданным облегчением.

- Нашла что-нибудь? - спросил отец, когда девочка вернулась.

- Ничего, - солгала она.

- В следующий раз возьми камеру, - посоветовал он.

- Мы еще не видели томтомов, - добавила мать. - А мне до отъезда хотелось бы посмотреть на них вблизи.

Кала уселась рядом с братом, и тот на несколько секунд оторвался от книги, глядя, как она молча жует бутерброд.

Позднее в тот же день они посетили крошечный музей, построенный на широком черном лугу. Подобно студентам в полевой экспедиции, они бродили от экспоната к экспонату, впитывая частички знаний о том, как возникли эти горы и почему ледники наступали и снова отступали. Витрины были забиты ископаемыми, а в подвале выставлялись артефакты, отмечающие те последние столетия, когда люди начали играть свою роль на этой планете. Но больше всего в тот день им запомнилась невысокая и какая-то неброская женщина, работавшая в заповеднике - с сильным хрипловатым голосом, в тускло-коричневой с объемистыми накладными карманами униформе, дополненной широкополой шляпой. Экскурсовод обладала воистину энциклопедическими познаниями по любой мыслимой теме.