В мире фантастики и приключений. Выпуск 9. Белый камень Эрдени. 1982 г.

– Мобилизация водных ресурсов, разумеется.

– Как идет эта мобилизация?

– Пока отлично. Удалось вызвать всеобщее скрытoе испарение и сконцентрировать облака на северном полюсе. Мы прихватили солидную толику водных возможностей наших врагов, эти ротозеи так и не спохватились, что их грабят. Сегодня утром на полюсе было скомпрессировано четырнадцать миллиардов тонн воды, то есть семьдесят процентов водных ресурсов всей планеты.

– Теперь скажите: когда мы собираемся привести эти облачные массы в движение?

– Что за вопрос, генерал! В момент объявления войны, конечно!

– Войну мы еще не объявили?

– Я отказываюсь вас понимать, генерал! Разве вы не слышали диспетчерективу? Война начинается через неделю. Еще семь дней будут сгущаться тучи на полюсе, а затем мы мощным ударом превратим войну пылевую в войну грязевую и войска противника потонут в болотах.

– В таком случае должен вам сообщить, полковник, - хладнокровно сказал Бреде,-что двадцать минут назад облачные массы на полюсе пришли в движение и в данный момент несутся на нас.

Флит, вскрикнув, кинулся к энергетическому щиту. Тут взгляд его упал на нечто еще более страшное. Основной показатель государства, косинус пси, катился вниз. Флит метнулся к щиту, где вычерчивался тангенс тэта. Тангенс тэта стоял прочно на девяноста.

– Генерал! - простонал Флит, обернув к Бреде искаженное страхом лицо.-Армия еще в ваших руках, но государство разваливается. Синхронизация общества летит ко всем…

Бреде подскочил к Флиту, схватил его за шиворот и потряс. Командующий КВВ безвольно лязгал зубами.

– Идиот!-прошипел генерал.-Ваше личное счастье, что с государством что-то случилось, иначе гамма-каратели… Включайте аварийную сигнализацию по всем каналам!

Флит кинулся к пульту.

Не прошло и секунды, как планета была оповещена, что государственный строй Верхней Диктатуры свела непонятная судорога. Бреде потащил Флита к дверям Пульта-Престола.

– Еще не все потеряно,-сказал генерал с обычной невозмутимостью.- Будем поднимать Властителя, если он уже сам не вскочил. Пусть он налаживает свою разваливающуюся синхронизацию. По-моему, произошло чудо.

– Это революция,- бормотал вконец ослабевший Флит.- К нам проникли земляне! Боже мой, теперь нам крышка! Как вы думаете, не запросить ли срочной помощи у Олигархов Демократии?

– Кретин! -только и ответил ему генерал.

Причиной катаклизма, потрясшего государственный строй Верхней Диктатуры, был, разумеется, Эриксен.

Сержант Беренс доказал солдатам, что вырвавшиеся у него по запарке слова об отдыхе не имеют ничего общего с его истинными намерениями. После учений взвод не шел, а полз в казармы. Солдаты были столь измучены, что половина их отказалась от ужина. Эриксен со стоном повалился на койку. Ему пришлось хуже, чем другим,-сержант вымещал на нем злобу. Вся казарма давно храпела, а к обессиленному Эриксену сон не шел. Эриксен, охая, ворочался на койке. К нему подобрался Проктор.

– Послушай, парень,- сказал Проктор, переходя на ты, что в Верхней Диктатуре считалось серьезным проступком.- По-моему, ты все-таки чудотворец.

– Чудотворцев не существует,- вяло возразил Эриксен.

Проктор жарко зашептал:

– Не говори так, парень. Это раньше не существовало, в дикарские времена. Конечно, пока человек не овладел природой, все совершалось по естественным причинам, как бог положил. Чудеса были технически неосуществимы, вот и все. А сейчас, когда так высоко… понимаешь? Без чудес нынче просто невозможно. Мы же не дикари, чтобы обходиться без чудес.

Не дождавшись ответа, Проктор продолжал:

– Как я услышал, что сержант орет твоим голосом твои слова, я тут же смекнул, что произошло чудо.

– Нормальная телепатия,-сказал Эриксен.-Сеанс гипноза на расстоянии. Я внушил Беренсу, что надо говорить, только всего.

– Не телепатия, а чудо,- стоял на своем Проктор.- И не гипноз, частное дело двух человек, а энергетическая эманация, нарушившая структуру государства,- вот как надо толковать твой поступок, парень.

– Не понимаю вас, Проктор.

– А чего не понимать? Это же не Беренс кричит на нас, а полковник Флит орет нам голосом Беренса. А в полковнике кричит генерал Бреде, а генералом командует само Его Бессмертие. Неужели ты этого не проходил в школе? Во всех нас, сколько ни есть людей, мыслит, чувствует и командует Властитель-19, а что нам кажется, что это наши мысли, наши чувства и наши голоса, так на это v нас есть свобода воображать… будто мы… Разве не так? И ты не голос Беренса заглушил, нет. Ты заглушил в Беренсе голос Флита, то есть голос Бреде, то есть голос самого его Бессмертия… Ты голос всего государства заглушил, вот что ты сделал. А государство защищено энергетической базой в тысячу миллиардов киловатт, и все эти тысячи миллиардов киловатт ты единолично… И вот я спрашиваю тебя - разве это не чудо?

– Чего вы хотите от меня?- устало спросил Эриксен.

Проктор зашептал еще жарче:

– Сотвори опять чудо! Раз ты сержанта Беренса сумел, ты с такой же легкостью… Это же одна цепочка, пойми! Одним винтиком завладеть, вся машина в руках. Вот слушай, что я скажу. На полюсе концентрируют тучи, чтоб внезапно бросить их на.врагов. Двинь эти тучи на нас. Небольшого бы дождя, понял?

– А зачем вам нужен дождик?

– Во-первых, врагов не зальет, их механизмы не потонут в болотах,-соваться к ним будет рискованно. А во-вторых, все раскиснет у нас и взглядобойные орудия застрянут,- обратно не с чем соваться… И вместо войны пшик!

– Вы не хотите войны?

– Ты ее хочешь? Я хочу домой - одного… И чтобы все эти централизации и тотализации… Ты меня не выдашь, парень?

– Конечно, нет. К тому же я не так проницателен, как нейтринные соглядатаи, и не так жесток, как гамма-каратели.

– Станут эти важные приборы заниматься нами! У них хватает возни с приближенными Его Удивительности. Ох, Эриксен, развалить бы этаким умелым чудом всю чертову иерархию, а самому в сторону! И жить, не оглядываясь на соседа, и делать, что тебе по душе, только бы это не мешало другим, и чтоб никаких войн и вражды! Подумаю, сердце замирает,- такая простота жизни!

Эриксен вгляделся в рыжего Проктора. В полусумраке казармы цвет волос не был виден, зато ясно виделось, как пылает его лицо и как сверкают глаза. Он уже не шептал, а кричал тихим криком. Эриксен с полминуты молчал, потом сказал:

– Знаете ли вы, что такой, образ жизни уже осуществлен на Земле?

– И знать не хочу! Эта штука мне по душе, а где она осуществлена, мне все равно. Так сотворишь чудо?

– Я уже сказал вам: чудес не существует.

– А я повторю: мы не дикари, чтоб не верить в чудеса. Развитие науки сделало возможным любое чудо. Сотвори чудо, Эриксен!