В мире фантастики и приключений. Выпуск 3. 1964 г.

– Почему пассажиры не в амортизаторах?

Это было сказано негромко, но так, что Шарль Моллар сразу перестал радостно улыбаться. Наступила короткая тяжелая тишина, и Дауге неловко, кривовато усмехнулся и стал глядеть в сторону, а Юрковский снова прикрыл глаза. "А дела-то неважные",- подумал Юрковский. Он хорошо знал Быкова.

– Когда на этом корабле будет дисциплина?- сказал Быков.

Пассажиры молчали.

– Мальчишки,- сказал Быков с отвращением и сел.- Бедлам. Что с вами, мсье Моллар?- спросил он устало.

– Это суп,- с готовностью сказал Моллар.- Я немедленно пойду почиститься.

– Подождите, мсье Моллар,- сказал Быков.

– Кх… Де мы? - прохрипел Юрковский.

– Падаем,- коротко сказал Быков.

Юрковский вздрогнул и поднялся.

– Кх… Уда? - спросил он. Он ждал этого, но все-таки вздрогнул.

– В Юпитер,- сказал Быков. Он не смотрел на Моллара. Ему было очень жаль Моллара. Моллар был в первом своем настоящем космическом рейсе, и его очень ждали на Амальтее. Моллар был замечательным радиооптиком.

– О, - сказал Моллар,- в Юпитер?

– Да,- Быков помолчал, ощупывая синяк на лбу.- Отражатель разбит. Контроль отражателя разбит. В корабле восемнадцать пробоин.

– Гореть будем?- быстро спросил Дауге.

– Пока не знаю. Михаил считает. Может быть, не сгорим.

Он замолчал. Моллар сказал:

– Пойду почиститься.

– Погодите, Шарль,- сказал Быков.- Товарищи, вы хорошо поняли, что я сказал? Мы падаем в Юпитер.

– Поняли,- сказал Дауге.

– Теперь мы будем падать в Юпитер всю нашу жизнь,- сказал Моллар. Быков искоса глядел на него, не отрываясь.

– Х-хорошо ска-азано,- сказал Юрковский.

– С'ест ле мот (хорошо сказано (фр.)),- сказал Моллар. Он улыбался.- Можно… Можно, я все-таки пойду чистить себя?

– Да, идите,- медленно сказал Быков.

Моллар повернулся и пошел из кают-компании. Все глядели ему вслед. Они услышали, как в коридоре он запел слабым, но приятным голосом.

– Что он поет?- спросил Быков. Моллар никогда не пел раньше.

Дауге прислушался и стал переводить:

– "две ласточки целуются за окном моего звездолета. В пустоте-те-те-те. И как их туда занесло. Они очень любили друг друга и сиганули туда полюбоваться на звезды. Тра-ля-ля. И какое вам дело до них". Что-то в этом роде.

– Тра-ля-ля,- задумчиво сказал Быков.- Здорово.

– Т-ты п-пе-ереводишь, к-как лианто,- сказал Юрковский.- "С-сиганули" - ш-шедевр.

Быков посмотрел на него с изумлением.

– Ты что это, Владимир?- спросил он.- Что с тобой?

– З-заика на всю жизнь,- ответил Юрковский усмехаясь.

– Его ударило током,- сказал тихо Дауге.

Быков пожевал губами.

– Ничего,- сказал он.- Не мы первые. И бывало похуже.

Он знал, что хуже еще никогда не бывало. Ни с ним, ни с планетологами. Из полуоткрытого люка раздался голос Михаила Антоновича:

– Алешенька, готово!

– Поди сюда,- сказал Быков.

Михаил Антонович, толстый и исцарапанный, ввалился в кают-компанию. Он был без рубашки и лоснился от пота.

– Ух, как тут у вас холодно!- сказал он, обхватывая толстую грудь короткими пухлыми ручками.- А в рубке ужасно жарко.

– Давай, Михаил,- нетерпеливо сказал Быков.

– А что с Володенькой?- испуганно спросил штурман.

– Давай, давай,- повторил Быков.- Током его ударило.

– А где Шарль?- спросил штурман, усаживаясь.

– Шарль жив и здоров,- ответил Быков, сдерживаясь.- Все живы и здоровы. Начинай.

– Ну и слава богу,- сказал штурман.- Так вот, мальчики. Я здесь немножко посчитал, и получается вот какая картина. "Тахмасиб" падает, и горючего, чтобы вырваться, нам не хватит.

– Ясно даже и ежу,- сказал Юрковский, почти не заикаясь.

– Не хватит. Вырваться можно только на фотореакторе, но у нас, кажется, разбит отражатель. А вот на торможение горючего хватит. Вот я рассчитал программу. Если общепринятая теория строения Юпитера верна, мы не сгорим.

Дауге хотел сказать, что общепринятой теории строения Юпитера не существует и никогда не существовало, но промолчал.

– Мы уже сейчас хорошо тормозимся,- продолжал Михаил Антонович.- Так что, по-моему, провалимся мы благополучно. А больше сделать ничего нельзя, мальчики.- Михаил Антонович виновато улыбнулся.- Если, конечно, мы не исправим отражатель.

– На Юпитере нет ремонтных станций. Это следует из всех теорий Юпитера.- Быкову хотелось, чтобы они все-таки поняли. До конца поняли. Ему все еще казалось, что они не понимают.

– Какую теорию строения ты считаешь общепринятой?спросил Дауге.

Михаил Антонович пожал плечиком.

– Теорию Кангрена,- сказал он.

Быков выжидающе уставился на планетологов.

– Ну что ж,- сказал Дауге.- Можно и Кангрена.

Юрковский молчал, глядя в потолок.

– Слушайте, планетологи,- не выдержал Быков,- специалисты. Что будет там, внизу? Вы можете нам это сказать?

– Да, конечно,- сказал Дауге.- Это мы тебе скоро скажем.

– Когда?- Быков оживился.

– Когда будем там, внизу,- сказал Дауге. Он засмеялся.

– Планетологи,- сказал Быков.- Спе-ци-а-лис-ты..

– Н-надо рассчитать,- сказал Юрковский, глядя в потолок. Он говорил медленно и почти не заикался.- Пусть М-Михаил рассчитает, на какой глубине к-корабль перестанет проваливаться и п-повиснет.

– Интересно,- сказал Михаил Антонович.

– П-по Кангрену давление в Юпитере р-растет быстро. П-подсчитай, Михаил, и выясни г-глубину погружения, д-давление на этой глубине и силу т-тяжести.

– Да,- сказал Дауге.- Какое будет давление? Может быть, нас просто раздавит.

– Ну, не так это просто,- проворчал Быков.- Двести тысяч атмосфер мы выдержим. А фотонный реактор и корпуса ракет и того больше.

Юрковский сел, согнул ноги.

– Т-теория Кангрена не хуже других,- сказал он.- Она даст порядок величин.- Он посмотрел на штурмана.- М-мы могли бы п-посчитать сами, но у тебя в-вычислитель.

– Ну, конечно,- сказал Михаил Антонович.- Ну, о чем говорить? Конечно, мальчики.

Быков попросил:

– Михаил, давай сюда программу, я прогляжу, и вводи ее в киберштурман.

– Я уже ввел, Лешенька,- виновато ответил штурман.

– Ага,- сказал Быков.- Ну что ж, хорошо.- Он поднялся.Так. Теперь все ясно. Нас, конечно, не раздавит, но назад мы уже не вернемся - давайте говорить прямо. Ну, не мы первые. Честно жили, честно и умрем. Я с Жилиным попробую что-нибудь сделать с отражателем, но это… Так…- Он сморщился и покрутил разбухшим носом.- Что намерены делать вы?

– Н-наблюдать,- жестко сказал Юрковский.

Дауге кивнул.

– Очень хорошо,- Быков поглядел на них исподлобья.- У меня к вам просьба: присмотрите за Молларом.

– Да-да,- подтвердил Михаил Антонович.

– Он человек новый, и… Бывают нехорошие вещи… Вы знаете.

– Ладно, Леша,- сказал Дауге, бодро улыбаясь.- Будь спокоен.

– Вот так,- сказал Быков.- Ты, Миша, поди в рубку и сделай все расчеты, а я схожу в медчасть, помассирую бок. Что-то я здорово расшибся.