В мире фантастики и приключений. Выпуск 3. 1964 г.

Платформа проехала по коридору нижнего горизонта и остановилась перед широкими воротами "айсгротте". Грегор соскочил с платформы, подошел к воротам и, близоруко вглядываясь, стал искать кнопку замка.

– Ниже, ниже,- сказал Потапов.- Филин слепой.

Грегор нашел кнопку, и ворота раздвинулись. Платформа въехала в "айсгротте". "Айсгротте" был именно "айсгротте" - ледянной пещерой, тоннелем, вырубленным в сплошном льду. Три газосветные трубки освещали тоннель, но свет отражался от ледяных стен и потолка, дробился и искрился на неровностях, поэтому казалось, что "айсгротте" освещен многими люстрами…

Здесь не было магнитного пола, и ходить надо было осторожно. И здесь было необычайно холодно.

– Лед,- сказала Галя, оглядываясь.- Совсем как на Земле.

Зойка зябко поежилась, кутаясь в меховую куртку.

– Как в антарктике,- пробормотала она.

– Я был в антарктике,- объявил Грегор.

– И где только ты не был!- сказал Потапов.- Везде ты был!

– Взяли, ребята,- скомандовал Козлов.

Ребята взяли электропилы, подошли к дальней стене и стали выпиливать брусья льда. Пилы шли в лед, как горячие ножи в масло. В воздухе засверкали ледяные опилки. Зойка и Галя подошли ближе.

– Дай мне,- попросила Зойка, глядя в согнутую спину Козлова.

– Не дам,- сказал Козлов, не оборачиваясь.- Глаза повредишь.

– Совсем как снег на Земле,- заметила Галя, подставляя ладонь под струю льдинок.

– Ну, этого добра везде много,- сказал Потапов.- Например, на Ганимеде сколько хочешь снегу.

– Я был на Ганимеде,- объявил Грегор.

– С ума сойти можно,- сказал Потапов. Он выключил свою пилу и отвалил от стены огромный ледяной куб.- Вот так.

– Разрежь на части,- посоветовал Стаценко.

– Не режь,- сказал Козлов. Он тоже выключил пилу и отвалил от стены глыбу льда.- Наоборот…- Он с усилием пихнул глыбу, и она медленно поплыла к выходу из тоннеля.- Наоборот, Валноге удобнее, когда брусья крупные.

– Лед,- сказала Галя.- Совсем как на Земле. Я теперь буду всегда ходить сюда после работы.

– Вы очень скучаете по Земле?- робко спросила Зойка. Зойка была на десять лет моложе Гали, работала лаборанткой на астрометрической обсерватории и робела перед своей заведующей.

– Очень,- ответила Галя.- И вообще по Земле, Зоенька, и так хочется посидеть на траве, походить вечером по парку, потанцевать… Не наши воздушные танцы, а обыкновенный вальс. И пить из нормальных бокалов, а не из дурацких груш. И носить платье, а не брюки. Я ужасно соскучилась по обыкновенной юбке.

– Я тоже,- сказал Потапов.

– Юбка - это да,- сказал Козлов.

– Трепачи,- возразила Галя.- Мальчишки.

Она подобрала осколок льда и кинула в Потапова. Потапов подпрыгнул, ударился спиной в потолок и отлетел на Стаценко.

– Тише ты,- сердито сказал Стаценко.- Под пилу угодишь.

– Ну, довольно, наверное,- сказал Козлов. Он отвалил от стены третий брус.- Грузи, ребята.

Они погрузили лед на платформу, затем Потапов неожиданно схватил одной рукой Галю, другой рукой Зойку и забросил обеих на штабель ледяных брусьев. Зойка испуганно взвизгнула и ухватилась за Галю. Галя засмеялась.

– Поехали!- заорал Потапов.- Сейчас Валнога даст вам премию - по миске хлорелловой похлебки на нос.

– Я бы не отказался,- проворчал Козлов.

– Ты и раньше не отказывался,- заметил Стаценко.- А уж теперь, когда у нас голод…

Платформа выехала из "айсгротте", и Грегор задвинул ворота.

– Разве это голод?- сказала Зойка с вершины ледяной кучи.- Вот я недавно читала книгу о войне с фашистами - вот там был действительно голод. В Ленинграде, во время блокады.

– Я был в Ленинграде,- объявил Грегор.

– Мы едим шоколад,- продолжала Зойка,- а там выдавали по полтораста граммов хлеба на день. И какого хлеба! Наполовину из опилок.

– Так уж и из опилок,- усомнился Стаценко.

– Представь себе, именно из опилок.

– Шоколад шоколадом,- сказал Козлов,- а нам туго будет, если не прибудет "Тахмасиб".

Он нес электропилу на плече, как ружье.

– Прибудет,- уверенно сказала Галя. Она спрыгнула с платформы, и Стаценко торопливо подхватил ее.- Спасибо, Костя. Обязательно прибудет, мальчики.

– Все-таки я думаю, надо предложить начальнику уменьшить суточные порции,- сказал Козлов.- Хотя бы только для мужчин.

– Чепуха какая,- сказала Зойка.- Я читала, что женщины гораздо лучше переносят голод, чем мужчины.

Они шли по коридору вслед за медленно движущейся платформой.

– Так то женщины,- сказал Потапов.- А то дети.

– Железное остроумие,- сказала Зойка.- Прямо чугунное.

– Нет, правда, ребята,- сказал Козлов,- если Быков не прибудет завтра, надо собирать всех и спросить согласия на сокращение порций.

– Что ж,- согласился Стаценко.- Я полагаю, никто не будет возражать.

– Я не буду возражать,- объявил Грегор.

– Вот и хорошо,- сказал Потапов.- А я уж думал, как быть, если ты вдруг будешь возражать.

– Привет водовозам,- крикнул астрофизик Никольский, проходя мимо.

Галя сердито заметила:

– Не понимаю, как можно так откровенно заботиться только о своем брюхе, словно "Тахмасиб" - автомат и на нем нет ни одного живого человека.

Даже Потапов покраснел и не нашелся, что сказать. Остаток пути до камбуза прошли молча. В камбузе дядя Валнога сидел, понурившись, возле огромной ионообменной установки для очистки воды. Платформа остановилась у входа в камбуз.

– Сгружайте,- сказал дядя Валнога, глядя в пол. В камбузе было непривычно тихо, прохладно и ничем не пахло. Дядя Валнога мучительно переживал это запустение.

В молчании ледяные брусья были отгружены с платформы и заложены в отверстую пасть водоочистителя.

– Спасибо,- сказал дядя Валнога, не поднимая головы.

– Пожалуйста, дядя Валнога,- сказал Козлов,- пошли, ребята.

Они молча отправились на склад, затем молча вернулись в зал отдыха. Галя взяла книжку и улеглась в кресло перед магнитовидеофоном. Стаценко нерешительно потоптался возле нее, поглядел на Козлова и Зойку, которые снова уселись за стол для занятий (Зойка училась заочно в энергетическом институте, и Козлов помогал ей), вздохнул и побрел в свою комнату. Потапов сказал Грегору:

– Ходи. Твой ход.

Капитан сообщает неприятную новость,

А бортинженер не боится

Видимо, крупный метеорит угодил в отражатель, симметрия распределения тяги по поверхности параболоида мгновенно нарушилась, и "Тахмасиб" закрутило колесом. В рубке один только капитан Быков не потерял сознания. Правда, он больно ударился обо что-то головой, потом боком и некоторое время совсем не мог дышать, но ему удалось вцепиться руками и ногами в кресло, на которое его бросил первый толчок, и он цеплялся, тянулся, карабкался до тех пор, пока в конце концов не дотянулся до панели управления. Все крутилось вокруг него с необыкновенной быстротой. Откуда-то сверху вывалился Жилин и пролетел мимо, растопырив руки и ноги. Быкову показалось, что в Жилине не осталось ничего живого. Он пригнул голову к панели управления и старательно прицелившись, ткнул пальцем в нужную клавишу.