Роберт Шекли - Смертельные гонки

Карлос без всякой опаски позволил ей поселиться вместе с ним. Да и что тут такого, дело житейское! Он разделил с ней тот маленький островок своего существования, центром которого были еда и кровать. Но как-то вечером в Париже, вконец отчаявшись, едва не наложив на себя руки после неудачи с американским дипломатом, Карлос рассказал ей все о секрете.

Она слушала напряженно, как будто с трудом разбирала слова, откинув со лба светлые волосы, сложив руки на коленях. Однако смысл, похоже, уловила. Анна понимала все, что говорил Карлос на своем странном английском: интонации его голоса, движения рук женщина переводила на родной язык быстрее, чем сами слова. Как и он, Анна была иностранкой, вынужденной постоянно вслушиваться в чужую речь. Она даже догадалась о многом не сказанном Карлосом. На его лице читалось страстное желание вырвать богатство у жестоких и коварных существ, убивающих друг друга из-за нескольких строк, нацарапанных на листке бумаги.

Карлос знал, что беглец хуже прокаженного: стоит ему проболтаться, и люди сами спешат спастись бегством. Но Анна осталась с ним; она приняла бешеный ритм его жизни, который мог привести лишь к катастрофе; она любовалась этим novillero [2], неопытным и невежественным torero [3], который, вооружившись лишь плащом и отвагой, отправляется искать счастья между изогнутыми рогами быка.

Анна поделилась с ним своими деньгами. Карлос не стал возражать: женщины всегда так поступают. Шли дни, совместная жизнь придавала Анне смелости. Однажды она решилась спросить, почему Карлосу так необходимо продать планы.

– Мне нужны деньги.

– Зачем?

– Чтобы купить ферму в Австралии.

Анна здорово удивилась. На ферме она родилась и выросла. Там живут в грязи, в курином помете и коровьем навозе. Как можно испытывать желание жить на ферме?

– Слушай меня, – сказал Карлос. – Я знаю, что такое ферма. Знаю, что ферма – это глупо. Ты что, думаешь, я люблю кур и коров? Настолько глуп, что только и мечтаю выращивать маис и пшеницу?.. Мне хорошо известно, что такое ферма.

Тогда зачем она ему сдалась?

Чтобы стать ее хозяином, чтобы умереть на своей земле, в своей грязи.

Тут Анна, может, и согласилась с Карлосом. Во всяком случае, спорить не стала. Он хотел ферму, как ребенок хочет луну. А она хотела его. Анна твердо решила остаться рядом с Карлосом и отправиться с ним хоть на ферму, хоть на смерть. Не из любви – это чувство было слишком шикарным для нее и слишком дорогостоящим для него.

Анна оставалась с Карлосом просто потому, что он понравился ей, потому что она быстро привыкла к нему, потому что он был маленьким, мускулистым, темнокожим и на редкость живым; потому что, играя в гонки со смертью, спрятанной в кармане куртки, он сохранил способность улыбаться; потому что он в полной мере обладал этим странным мужским качеством – продолжать надеяться, когда надеяться вроде и не на что. Пусть мечта Карлоса была абсурдна – сам он таким не был. Теперь он принадлежал Анне, и она осталась рядом.

Венчаться в церкви Карлос ни за что бы не согласился, но Анна верно уловила тот момент, когда он начал относиться к ней как к законной жене. И тогда принялась давать ему советы.

– Тебе надо уехать из Парижа.

– Ты сбрендила, Анна. Уехать из Парижа, не продав секреты?

– Здесь тебя все ищут. Я читала об этом в газете.

Карлосу пришлось покориться высшей мудрости читательницы газет. Итак, потратив остатки денег, они отправились в Вену, подальше от Парижа, подальше от океана. Анна объясняла:

– Большой город, не меньше Парижа, легко спрятаться. Я понимаю язык. Рядом страны, оставшиеся под влиянием русских. Газеты пишут, что в Вене всегда полно русских. Там продать планы будет несложно.

Карлос нехотя признал, что о политике Анна имеет гораздо более полное представление, чем он сам. Женщины могут рассуждать вполне логично, вот только всегда что-нибудь забывают.

Итак, они прибыли в Вену, в промерзший бестолковый город. Без денег, без крыши над головой. Им было нечего есть… И при всем этом они ни на шаг не продвинулись в деле продажи секретов!

А теперь, в довершение всех бед, Анна отчаянно воспротивилась единственной здравой мысли, пришедшей Карлосу в голову.

– Слушай меня, – говорил он, – мы сидим на скамейке, жрать нечего, денег ни гроша. Я не могу подскочить к первому попавшемуся русскому и продать ему секреты, ты сама так говорила. Придется выждать по меньшей мере пару дней. И что мы будем есть все это время, где будем спать?

– Я не хочу, чтобы ты воровал, – отозвалась Анна, как будто не слыша его.

– Не хочешь, чтобы я воровал? А как, по-твоему, я заполучил секреты?

– Это другое дело. Это было важно, это ты сделал ради фермы.

– Если я не буду есть, то не доживу до того времени, когда смогу купить ферму!

– Если ты украдешь, тебя схватят.

– Никогда!

– Это не принесет тебе удачи.

– Ну, особой удачи у меня никогда и не было. Да и на что мне она, удача?

– Все же рисковать фермой…

– Тебе вроде не нравились фермы?

– Не нравились, но ты все равно прав. Ничего лучшего я придумать не могу. А мы поедем в Австралию вместе?

– Конечно. Почему бы и нет?

– Что ты сделаешь, если не добудешь денег для фермы?

– Убью себя.

– Пообещай, что ты так не поступишь.

– Ладно, хватит глупостей. Сиди здесь. Вернусь через час.

Карлос отсутствовал гораздо дольше. Анна сидела на скамейке, нежась в мягком солнечном свете, и разглядывала прохожих. Дефилирующие мимо полицейские бросали на нее быстрые вопросительные взгляды. Им казалось, что есть что-то ненормальное в этой женщине, одиноко сидящей на скамейке в парке в то время, когда все остальные спешат на работу. Один из полицейских остановился и с подчеркнутой вежливостью осведомился, не может ли он быть чем-то полезен.

– Я жду мужа.

Разумеется, дама ждет своего мужа. Но она сидит на этой скамейке уже довольно давно. Так, может быть, ее супруг заблудился?

– Он пошел искать гостиницу. А я устала и решила подождать здесь.

Анна была достаточно прилично одета. Она не заговаривала ни с одним из проходящих мимо мужчин и не ответила нескольким типам, которые сами клеились к ней. На самом деле ее спокойствие объяснялось лишь фатализмом; полицейский же принял его за невиновность.

– Надеюсь, он не задержится, миссис. Если понадобится какая-нибудь помощь…

– Большое спасибо.

Карлос вернулся после захода солнца – с горящими глазами, в разорванной, выбившейся из штанов рубахе. Возбужденный и счастливый. Он охотился на рынке и сумел украсть сумочку с туго набитым кошельком.

– Что было дальше?

– Меня пытались догнать.

– Рубашка?

– Случайность. Зацепился за ограду.

– Сумочка?

– Выбросил на помойку.