Роберт Шекли - Абсолютное оружие (сборник)

– Постойте! – вскричал мистер Тэйт. – Вы думаете, что мы пытаемся вас надуть. Вы думаете, что вас познакомят с девушкой, которая станет притворяться, будто влюблена в вас, а в действительности вас не любит. Не правда ли?

– Правда, – согласился Саймон.

– Ошибаетесь! Во-первых, это обошлось бы слишком дорого. Во-вторых, девушка подвергалась бы чудовищному износу. Да, кроме того, попытка разыграть в жизни такую сложную роль явилась бы для девушки психически вредной.

– Но как же вы это делаете?

– При помощи науки и познания законов психологии.

Для Саймона все это звучало какой-то тарабарщиной. Он направился к двери.

– Скажите-ка, – не унимался Тэйт. – С виду вы кажетесь смышленым молодым человеком. Неужто вы не отличите настоящую любовь от фальшивки?

– Ясно, отличу.

– Так чем же вы рискуете? Или останетесь довольны, или не заплатите нам ни цента.

– Я подумаю, – сказал Саймон.

– К чему откладывать? Ведущие психологи утверждают, что настоящая любовь укрепляет и исцеляет психику, снимает комплекс неполноценности, восстанавливает баланс гормонов и улучшает цвет лица. В поставляемой нами любви есть все: глубокая и постоянная привязанность, безудержная страсть, безупречная верность, почти мистическое обожествление как ваших недостатков, так и достоинств, трогательное стремление сделать любимому приятное и в довершение всего – гордость фирмы «Любовь инкорпорейтед»: не поддающаяся контролю первая вспышка, ослепительное зарождение любви с первого взгляда!

Мистер Тэйт нажал кнопку. Саймон нахмурился в нерешительности. Дверь отворилась, вошла девушка, и Саймон больше не раздумывал.

Она была высокая и стройная, каштановые волосы отливали медью. О лице ее Саймон ничего не мог бы рассказать, но оно вызвало на его глазах слезы. А за вопрос, какая у девушки фигура, он мог бы убить на месте.

– Мисс Пенни Брайт, – сказал Тэйт, – познакомьтесь с мистером Элфредом Саймоном.

Девушка попыталась что-то произнести, но губы ей не повиновались; да и Саймон онемел. С одного взгляда он уже все понял. Остальное ничего не значило. Всем сердцем он чувствовал, что любим – любим верно и безгранично.

Они ушли сразу же, рука в руке. Реактивный везделет примчал их к беленькому коттеджу в сосновой роще на берегу моря. Там они беседовали, смеялись и любили друг друга. А потом Саймон увидел свою возлюбленную, точно богиню огня, в облачении пламени. В синих сумерках она устремила на него огромные темные глаза, и ее тело, уже такое знакомое, словно сызнова окуталось тайной. Взошла луна, яркая и безумная, и обратила тела в тени. Девушка плакала, колотя кулачками в его грудь, и Саймон тоже плакал, сам не зная отчего. И наконец наступил рассвет: робкий и неверный, он мерцал на иссушенных губах и сплетенных телах, а рядом рокочущий прибой оглушал, разжигал страсть и доводил ее до безумия.

В полдень они снова были в конторе фирмы «Любовь инкорпорейтед». Пенни порывисто сжала его руку и скрылась за внутренней дверью.

– Настоящая была любовь? – спросил мистер Тэйт.

– Да!

– И вы удовлетворены?

– Да! То была любовь, настоящая любовь! Но почему она так настаивала, чтобы мы вернулись?

– Постгипнотическое внушение, – разъяснил мистер Тэйт. – А чего вы ожидали? Все хотят любви, но мало кто хочет платить за нее. Вот ваш счет, сэр.

Саймон, вскипая, уплатил по счету.

– В этом не было никакой необходимости, – сказал он. – Само собой разумеется, я заплатил бы вам за то, что вы свели нас. А где она сейчас? Что вы с нею сделали?

– Прошу вас, – сказал мистер Тэйт примирительным тоном, – постарайтесь успокоиться.

– Мне не нужен покой! – закричал Саймон. – Мне нужна Пенни!

– Это невозможно, – сказал мистер Тэйт с легким нажимом изморози в голосе. – Будьте добры, прекратите сцену.

– Хотите урвать побольше денег? – загремел Саймон. – Хорошо, я заплачу. Сколько я вам должен за то, чтобы вы выпустили ее из своих когтей? – Саймон рывком выхватил из кармана бумажник и хлопнул им по столу.

Мистер Тэйт брезгливо ткнул в бумажник указательным пальцем.

– Положите-ка обратно в карман, – сказал он. – У нас старая и почтенная фирма. Если вы еще раз повысите голос, я буду вынужден выдворить вас отсюда.

Саймон сделал над собой неимоверное усилие, сунул бумажник в карман и уселся. Он глубоко выдохнул и сказал очень спокойно:

– Извините меня.

– Так-то лучше, – смягчился мистер Тэйт. – Я не допущу, чтобы на меня повышали голос. Однако если вы будете вести себя разумно, то мы как-нибудь договоримся. Итак, в чем же дело?

– В чем дело? – Саймон опять едва не закричал. Он овладел собой и сказал: – Она меня любит.

– Конечно.

– Как же вы можете нас разлучать?

– А какая здесь связь? – спросил мистер Тэйт. – Любовь – это восхитительная интерлюдия, отдых, полезный для интеллекта, для человеческой личности, для баланса гормонов и для цвета лица. Однако едва ли кому-нибудь захочется длительной любви, не так ли?

– Мне захочется, – сказал Саймон. – Эта любовь особая, необыкновенная…

– Они все такие, – утешил его мистер Тэйт. – Но, как вам известно, все они производятся одинаково.

– Что?

– Вы, без сомнения, знакомы с технологией производства любви?

– Нет, – сказал Саймон. – Я думал, любовь… естественна.

Мистер Тэйт покачал головой.

– От естественного подбора мы отказались сотни лет назад, вскоре после технической революции. Он протекает слишком медленно и в коммерческом масштабе нецелесообразен. К чему возиться, когда посредством регулировки рефлексов и соответствующей стимуляции определенных мозговых центров мы можем произвольно создать любое чувство? А результат? Пенни, влюбленная в вас по уши! Мы проанализировали ваши индивидуальные склонности и остановились на ее соматотипе, что сделало вашу любовь совершенной. Мы всегда добавляем сумеречный берег моря, безумную луну, бледный рассвет…

– Значит, ее можно было принудить влюбиться в кого угодно, – медленно проговорил Саймон.

– Можно было убедить ее влюбиться в кого угодно, – поправил мистер Тэйт.

– О боже, как она попала на такую омерзительную работу?

– Пришла и подписала контракт, как это обычно делается, – сказал Тэйт. – За это очень хорошо платят. А по истечении договорного срока мы возвращаем ей первоначальную индивидуальность – нетронутой! Однако почему вы считаете эту работу омерзительной? В подобной любви нет ничего такого, что заслуживало бы порицания.

– Это не любовь! – воскликнул Саймон.

– Да нет же, любовь! Настоящий товар! Беспристрастные научно-исследовательские фирмы провели ее испытания на качество по сравнению с естественной любовью. И во всех случаях наша любовь показала большую глубину, страсть, пыл и размах.