Юрий Никитин - Скифы

На одно из заседаний инициативной группы, которую уже звали Скифским Политбюро, Денис принес огромный лист ватмана. Молча развернул, приколол к стене.

Исполинский Черный Меч, установленный острием вверх, грозно и уверенно грозил низкому московскому небу. Он был установлен на массивном пьедестале, очертаниями напоминавшем погребальный курган. В сторонке архитектор изобразил деревья: скорее для масштаба, чем для красот.

Черный Принц поморщился:

— Да ладно тебе… Уже один раз ставили.

— Засчитал себе поражение? — быстро спросил Денис-из-Леса. Он покраснел, взволновался, даже уши покраснели и распухли. — Но мы уже не те, что были тогда, не заметил? Сейчас мы бы тех казачков…

Черный Принц фыркнул и отвернулся. Гаврилов сказал мягко:

— Да, это не тот Меч… Этот во дворе не установишь. Так что с ним будет еще труднее. Разве не так?

Крылов с удивлением рассматривал эскиз.

— Ого!.. Это же какого он размера…

— Вон все расчеты, — сказал Денис-из-Леса.

— Да что мне цифры, — ответил Крылов с неудовольствием. — Я философ, а не каменщик. Ты мне дай…

— Все понял, — ответил Денис-из-Леса быстро. — В высоту он будет… гм… с собор Василия Блаженного… Ну, чуть повыше. Раза в три. Собор Василия Блаженного — это такая многолуковная церковь, что на Красной площади… Может быть, кто видел? А в ширину, понятно, пропорционально.

Меч даже на эскизе поражал зловещей красотой. Была в ней ярость молодого народа, которому палец в рот не клади, который будет расти и учиться стремительно, в бешеном темпе, за косой взгляд в свою сторону шарахнет по голове, а чуть подросши, начнет вступаться за справедливость и на улице.

— Круто, — сказал Крылов. — Круто. Даже не представляю, где поставить… такой огромный.

— Меньше делать не стоит, — сказал Денис-из-Леса быстро. — Сразу исчезнет эффект!

Крылов поколебался, согласился:

— Да, мельче не стоит. Но где? Надо просмотреть карту.

А грубый Тор брякнул:

— Где-где! Да на месте Васьки Блаженного. Снести его к чертовой матери.

Все рассмеялись. Увы, даже власти московского мэра для сноса такой ценности русского народа будет недостаточно.

Из соседней комнаты, где установили компы и куда провели оптико-волоконную связь, раздраженные голоса звучали все громче. Крылов толкнул дверь, остановился, оглушенный криками. Красные, разъяренные, Klm и Тор вот-вот были готовы броситься друг на друга с кулаками. На миг Крылову захотелось посмотреть, что же стоит сунь-хунь Klm против кулаков Тора, но совсем не скифское благоразумие заставило перешагнуть порог со словами:

— Тихо-тихо! Я принес решение.

Оба обернулись злые, с перекошенными рожами. Klm, более быстрый в реакциях, спросил:

— Какое решение?

— А о чем спорите? — поинтересовался Крылов.

Тор выругался. Грубо и коротко. Klm сказал зло:

— Костя, я тебя не посылаю, но если тебя кто послал, то иди ты… иди, иди, иди!.. Не знаешь, а лезешь. У нас тут разные подходы к религии. Я имею в виду, религии скифов.

Тор сказал раздраженно:

— К вере, идиот!

— К религии, дебил!.. Не можешь отличить религию от веры!

Крылов раскинул руки, придержал:

— Ребята, ребята!.. Вот как раз по этому поводу я и зашел. Только вы двое, оба такие рыцарственные и здоровые, можете придумать, как вернуть прежнее значение клятве. Без этого, как вы понимаете, никакой скифскости нам и не светит.

— Прежнее? Это какое? — спросил Тор подозрительно.

— Сакральное. Издавна… прямо с пещерных времен! — замечено, что человек, накладывающий на себя ограничения, выше и достойнее «свободного и не связанного клятвами и предрассудками». Ограничения накладываются клятвами, обетами. Неважно, в чем рыцарь, монах или современный офицер клянется: совершать или же, наоборот, воздерживаться от свершения неких поступков, но он накладывает на себя некоторые ограничения. Так вот каждый скиф должен давать клятву…

Он задумался, а Klm, уже чуточку остыв, спросил хмуро:

— Какую?

Крылов отмахнулся:

— Да сейчас это неважно! Придумаем. Главное, чтобы произносил. Это сразу вводит его в ранг людей высшего сорта. Скиф начнет чувствовать себя не уродом среди нормальных людей, а суперменом среди обычных. А это значит, что он не отступит под напором этих обычненьких, а наоборот — они начнут стремиться в скифскость!

Тор расправил плечи.

— А это — арийскость. Настоящая, нордическая.

Klm снова окрысился:

— Да пошел бы с арийскостью, фашистенок недобитый…

Крылов сказал быстро:

— Вы же говорите об одном и том же! Арийскость есть низшая фаза скифскости. Ну, был такой пастушечий народ ариев… Лучшие из них превратились в киммерийцев, а потом в скифов. Скажите, вы что-нибудь придумали, как скиф должен отличаться от нескифа? Не носить же всем надписи на майках? А если в костюмах?

Klm фыркнул:

— Надеть нарукавные повязки. Либо со свастикой, если мы арийцы, либо с желтой звездой, если мы… наоборот.

Тор задумался, наморщил лоб, забормотал:

— А что, в самом деле надо обряды какие-нибудь… Или ритуалы. Ну, как вон, помню, у пионеров было приветствие… Вот так рукой к виску… нет, так военные, а вот так, ко лбу через грудь… Нет, так фашисты… Или коммунисты? Нет, у коммунистов вроде бы своего приветствия не было. Или было? Черт, как давно это было… И чтоб вставали при гимне!

Klm фыркнул громче:

— Каком гимне?

— Нашем, конечно, — сказал Тор с неприязнью. — Скифском! А ты уж размечтался о своем жидовском?..

Klm покраснел, надулся, как индюк, уже готовый доказывать, что он, как офицер и сын офицера, тем более — внук офицера по двоюродному дяде, не может быть евреем, евреи в его части вообще не служили, но все равно он не антисемит, так как Есть Вещи, Которые Терпеть Нельзя, но дверь отворилась, вошел Бабай-ага, который звучно шлепнул себя по лбу, завопил:

— Слушай, у тебя голова не только для парика! Это в самом деле идея. Надо свой гимн придумать. Нет, придумывают разные песенки, а гимн… да не сбацать, гимн — создают. Надо гимн создать. Покруче! Чтоб как только услышишь, чтоб сразу в слезы, чтоб сопли до пола, рев, сердце чтоб рвалось из груди навзрыд и вообще… несдержание чувств наблюдалось!..

Тор хлопнул его по плечу, Бабай-ага перекосился, а Тор пошел на кухоньку. Там девчонки повесили на стенку для себя зеркало, Тор начал отрабатывать приветствия, морщился, перебирал варианты, но, похоже, всякий раз сбивался на что-то уже придуманное ранее.

Крылов слышал, как богатырь начал сопеть, рычать, чертыхаться в нетерпении. Похоже, уже все варианты приветствий мир перепробовал: от трения носами, как у чукчей и папуасов, до размашистого хлопанья ладонью о ладонь.

Яне звонил напрасно: движение Алексея получило семь депутатских мест, Алексей закатил пир, а его спонсоры обещали купить пару ее картин. Так что приехать не может, просто обязана присутствовать и способствовать успеху приема…