Роберт Шекли - Великий Гиньоль сюрреалистов

— Как? — не мог не поинтересоваться Эбен.

— Как это делают инопланетяне, — ответил тот.

Элее довольно быстро удалось изучить распорядок дня и привычки Таможенного Чиновника. Весь день он проводил в офисе, сидя в своем кабинете на высоком стуле, сгорбившись над чертежной доской и покорно смирившись с недостатком света на своем месте. Ленч он тоже съедал, не покидая кабинета. Официант из ближайшего кафе приносил ему на подносике бутерброд и стакан пива. Запросы у него были более чем скромные. Вечерами он шел домой пешком в свою неуютную квартиру в грязном переулке без тротуаров и мостовой, выходившем прямо к Атомному реактору, неподалеку от Арены. Но ни гром небесный, ни сверкнувшая подобно острому мечу молния не способны были нарушить покой, поколебать веру этого человека в себя, хранившуюся в глубоких и темных тайниках его души, откуда тем не менее нежданно-негаданно вскипали, как пузыри, предвестники перемен, судьбы, кармы, — назовите их, как хотите, никто оспаривать не станет, — и временами вырывались, чтобы лопнуть на поверхности его жизни.

Элея стала одним из таких пузырей, неосознанно сотворенных самим Таможенным Чиновником в его тайной внутренней фабрике снов, ибо каждый из нас является таким всесильным создателем всего и вся. Но этот пузырь пока не возник на поверхности, потому что Элея продолжала еще изучать своего клиента.

Она следила за ним с жадностью хищника. Элея была прежде всего охотницей, а этот мужчина — ее жертвой. Неудержимое желание овладеть ситуацией возникло у нее, как только она увидела безукоризненно одетого мужчину, пересекающего зал скромного ресторанчика, в котором он, Начальник Таможни, обычно каждый вечер ужинал.

После характеристики, данной Эбеном, она ожидала увидеть грубого и неотесанного мужлана, а увидела полную ему противоположность. Начальник Таможни оказался мужчиной с мелкими чертами лица, нормального телосложения и, судя по всему, скорее меланхолик, чем грубиян. Он был немного сутул, среднего роста, худощав. Почему она решила, что он будет толстым? Только теперь Элея поняла глубину той антипатии, вполне, должно быть, объяснимой, которая, видимо, возникла между такими разными архетипами, какими являются Эбен и Таможенный Чиновник. Этим и объяснялись предвзятость и необъективность Эбена. Однако какое ей до всего этого дело? Хотя благодаря необъективности Эбена у нее, возможно, будет неплохой уик-энд.

Вне всякого сомнения, теперь пришел ее черед сделать решительный шаг.

Она взглянула на себя в крохотное зеркальце пудреницы и осталась довольна. Без сомнения, она выглядела хорошо. Прическа а-ля Медуза Горгона — сверкающие золотом тугие локоны были уложены в искусном беспорядке вокруг головы — ей очень к лицу. Элея была убеждена, что теперь все зависит от того, как она сыграет свою роль.

Встав, она пересекла зал ресторана с равнодушием, хотя и показным, которое лучше всего подчеркивало одну из черт натуры этой незаурядной и красивой молодой женщины. Красавица не должна показывать, что знает, какое опустошение в сердцах мужчин может произвести ее красота. Но это вовсе не означает, что показное равнодушие несовместимо. с искренней чистосердечностью.

— Привет, — сказала она непринужденно, — могу я сесть за ваш столик?

Если для Таможенного Чиновника это и было испугавшей его неожиданностью, он умело скрыл свой страх.

— Прошу, садитесь, — как-то неуверенно произнес он, а затем, словно вспомнив, что еще принято говорить в таких случаях, добавил: — Будьте моей гостьей.

— С удовольствием, — включилась в разговор Элея, присаживаясь. — Итак, я постараюсь быть с вами предельно откровенной, если, конечно, вы не предпочитаете ходить вокруг да около и вести беседы ни о чем.

— Что вы? Давайте сразу перейдем к делу, — быстро согласился Начальник Таможни.

— У меня есть идея, вернее, каприз, если хотите, — начала Элея. Почему бы нам с вами не провести уик-энд, две ночи и два дня, в каком-нибудь роскошном отеле по вашему выбору? И за ваш счет, конечно. Что случится или не случится потом, мы не станем сейчас обсуждать или брать на себя какие-либо обязательства — в частности, я имею в виду секс, но не исключаю и иных обязательств, ибо это свободный договор, не связывающий нас условиями. Как вы смотрите на это? Или я проговорила все слишком быстро?

— Быстрота, с которой вы все изложили, правда, удивительна, согласился Начальник Таможни, — но моя способность мгновенно уловить суть сказанного вами, я убежден, отнюдь не уступает вашей способности быстро излагать свои мысли, в чем вы сами вскоре убедитесь. Я, возможно, даже превзойду вас, если допустить, что предположение Шелдрейка о том, что будущее влияет на настоящее, верно. Что вы скажете, если мы остановимся в отеле „Звездочет“, самом шикарном на Луне? Я сразу же закажу номер, а улететь туда мы можем сегодня же вечером.

Элея улыбнулась.

— Быстрота вашей адаптации к новым для вас условиям делает вам честь. Хотя, возможно, вы предполагали нечто подобное. Не будем терять время.

— Я в восторге, — ответил Эдвин. — Но позвольте внести предложение. Давайте закончим наш ужин. Здесь кормят довольно прилично.

Элея кивнула в знак согласия и не в последний раз удивилась апломбу этого человека, с виду простого Начальника Таможни. Что скрывается под этой неприметной внешностью? Это ей предстоит еще узнать.

Отель на Луне, с одной стороны, был совершенством, с другой чистейшим парадоксом. То, что в нем было совершенного, можно определить несколькими словами: самый дорогой отель в Солнечной системе. Что же касается его парадоксальности, то для этого потребуется углубиться в область эстетического.

У Луны, с точки зрения нынешнего поколения, уродливое лицо: на ней нет кислорода, а лишь бесцветные голые камни, пыль и бесплодный грунт. Казалось, зачем здесь строить роскошный отель? Но фазана коммерции и рекламы лучше всего жарить на метафорах, щедро подбрасывая оксюмороны. Чем они глупее и парадоксальней, тем убедительней.

Поскольку на Луне нет жизни, владельцы отеля загорелись желанием создать здесь ландшафты Земли, перенести на эту мертвую планету уголок тропиков с их буйной растительностью. И им это удалось. Под огромным куполом, накрывшим весь участок вместе с отелем, был теплый влажный воздух, столь необходимый растительности джунглей.

На десяти квадратных милях, накрытых куполом, удалось сделать не только это. Все здесь казалось большим, просторным благодаря хитроумному использованию системы зеркал, создававших впечатление безбрежности океана и бесконечности песчаной полосы пляжей, как в настоящих тропиках. Многочисленные прогулочные дорожки были спланированы так, что дважды на одну и ту же не выйдешь, так же как дважды не увидишь одного и того же пейзажа.