Алексей Калугин - Фуггази-Джаз

Вергилий открыл дверцу машины со стороны водительского места.

– Забирайтесь, Петр Леонидович, другая дверь не работает.

Если я и колебался, то совсем недолго. Во-первых, мне было любопытно, каким образом Вергилий намеревается вывести машину из катакомб, во-вторых, мне и самому хотелось поскорее отсюда выбраться. Атмосфера в темных переходах, здорово смахивающая на тюремные коридоры, была мрачная, тяжелая и не располагающая даже к самосозерцанию.

Быстро перебравшись через водительское место, я со всем возможным удобством устроился на соседнем кресле. Вергилий сел рядом, захлопнул дверь и повернул ключ в замке зажигания. Кашлянув пару раз, как будто только для проформы, мотор завелся. Желтоватый свет фар уперся в железную дверь.

– Готовы? – серьезно посмотрел на меня Вергилий.

– К чему?

На меня вдруг напал страх. Что, если этот выживший из ума фокусник решил использовать меня в качестве статиста в одном из тех безумных номеров, что когда-то я видел по телевидению? В той передаче фокусника скидывали в горящем гробу в Ниагарский водопад, оставляли в стеклянном кубе с ядовитыми змеями, запирали в сейфовом шкафу с динамитом… Я незаметно провел рукой по дверце. Как и предупреждал Вергилий, дверь не открывалась. Даже ручки дверной не было. Ох, чует мое сердце, неспроста это.

Вергилий высунул в окошко руку с пультом управления и нажал кнопку.

Платформа, на которой стояла машина, начала медленно подниматься.

– Что вы делаете? – воскликнул я, представив, как нас размажет по потолку.

– Все под контролем, Петр Леонидович.

Вергилий нажал другую кнопку. И у нас над головами раскрылся люк, в который точно вписалась поднимающаяся снизу платформа.

– Трюки с исчезновением, как правило, не слишком сложны в техническом исполнении, – сообщил мне Вергилий. – Главное – это отвлечь внимание публики. В тот момент, когда фокусник покидает ящик, в котором спрятался на глазах у публики, изумленные зрители должны смотреть, не отводя глаз, на его ассистента.

– А у вас есть ассистент? – поинтересовался я.

– Сегодня в этой роли выступает Исмаил, – усмехнулся Вергилий. – Уверен, сейчас все внимание присутствующих в фойе приковано к его распластанной на полу персоне. К тому времени, когда он окончательно придет в себя и зрители потеряют к нему интерес, мы будем уже далеко.

Машина съехала с платформы, которая тотчас же опустилась вниз. И створки люка сомкнулись. Как будто ничего и не было.

Мы находились в очень большом, совершенно пустом помещении, освещенном немногочисленными люминесцентными лампами под потолком. Это было похоже на подземный гараж. Странно только, что в нем не было ни одной машины.

Вергилий аккуратно развернул машину между столбами и повел ее в направлении, указанном нарисованной на стене стрелкой с надписью «Выход», продублированной на английском и китайском языках. Скатившись по наклонному пандусу, машина оказалась перед распахнутыми воротами. Выезд перекрывал только шлагбаум, который сам собой поднялся при нашем приближении.

На улице светило солнце и безумствовала зелень. И дня не прошло, как весну сменило лето.

Проехав узким переулком между старыми двух-трехэтажными домами, Вергилий вывел машину на главную трассу, очень ловко вписавшись в движущийся по ней автомобильный поток.

– Куда мы едем?

– На вокзал.

– Зачем?

– Мы отправляемся в Облонск.

– Мы?

– Вы и я. Вы – по делу, я – в качестве сопровождения.

– В Облонск я лечу завтра, самолетом.

– Верно, – кивнул Вергилий. – И об этом знают все.

– Вы хотите сказать…

Я медленно поднял руку, собираясь дополнить реплику соответствующим жестом. Но Вергилий вновь, уже в который раз, предвосхитил мою мысль:

– Совершенно верно, Петр Леонидович. Они ждут, что вы полетите самолетом, а мы вместо этого отправимся в Облонск поездом. Завтра к вечеру будем на месте. От самолета отстанем всего на пару часов.

– Ну что ж…

Я задумчиво наклонил голову. Пожалуй, в том, что предлагал Вергилий, был определенный смысл. Отправившись в Облонск на поезде, мы тем самым избавлялись от ненужного риска.

– Мне нужно забрать вещи в гостинице.

– Ваши вещи уже на вокзале.

– А билеты?

– Куплены. У нас двухместное купе. Поезд отправляется, – Вергилий глянул на часы, – ровно через тридцать две минуты.

Если это трюк, то, следует признать, весьма удачный.

Мы приехали на Ярославский вокзал за шесть минут до отправления поезда. За две минуты до отправления мы вошли в свое купе. Вергилий запер дверь изнутри.

Вещи и в самом деле были на месте.

Я налил в стакан минералки из стоявшей на столике у окна бутылки, чтобы запить одну из таблеток, что дал мне майор Ворный. Я не чувствовал приближения наката, что само по себе уже было странно. Действие водки, которой угостил меня Ахав, должно было уже сойти на нет. Следовательно, либо у меня вылетело из головы то, что я уже принимал таблетку Ворного, либо накатом являлось то, что сейчас со мной происходило. Поэтому я решил принять таблетку, чтобы убедиться в том, что это реальность, а не очередной осколок бреда. Хотя, с другой стороны, если то, что я сейчас сидел в купе отбывающего с Ярославского вокзала поезда в компании фокусника-гипнотизера Вергилия Великолепного, было иллюзией, тогда и таблетка была ненастоящая, и эффекта от нее ожидать не приходилось. Или – все наоборот?.. А, ладно! В общем, я проглотил таблетку и запил ее водой.

Вагон дернулся. Гулко звякнули межвагонные сцепки. И платформа медленно, постепенно набирая скорость, начала уплывать назад, назад, назад… Платформа оборвалась. За окном все еще была Москва, но скоро и она закончится.

Вергилий сидел напротив меня, положив ногу на ногу, и задумчиво глядел в окно. Носок его левой ноги, обутой в узконосую, лаковую туфлю, мерно покачивался в такт движению поезда.

– Как вас зовут? – спросил я.

– Вергилий Великолепный, – ответил фокусник.

– Это ваш сценический псевдоним.

– Я так привык к нему, что почти забыл свое настоящее имя. Вспоминаю его, только когда подписываю договор с антрепренером.

Понятно, сейчас не тот случай.

– Вы много выступаете?

– Много. Летом в санаториях и на базах отдыха, зимой – в воинских частях. По телевидению меня всего раз показали, да и то по кабельному каналу. Вместе с чревовещающей собакой.

– Собака-чревовещатель? – удивился я.

– Вот видите, – мрачно кивнул Вергилий. – Вас тоже собака заинтересовала. Собака эта после передачи резко в гору пошла.

– Ну, может быть, и у вас со временем все сложится, – попытался утешить я фокусника.

– Нет, – грустно покачал головой тот. – Не сложится. У меня школа слишком хорошая.