Алексей Калугин - Фуггази-Джаз

– Разве это плохо?

– С хорошей школой в тусовку не попадешь. А без тусовки имя себе не сделаешь.

– По-моему, звучит противоречиво.

– Противоречиво, – согласился Вергилий. – Но так оно и есть. Либо валяй дурака, как все, либо гастролируй по домам престарелых, где большая часть публики вообще не понимает, что происходит на сцене, и гарнизонным клубам, где зрители засыпают, как только в зале гаснет свет. Много на таких выступлениях не заработаешь. Вот и приходится брать халтуру.

– Халтуру? – честно говоря, мне трудно себе представить, что за халтура может быть у иллюзиониста.

– Ну да, – кивнул Вергилий. – Халтуру. Вроде той, что сейчас.

– Так это, – я провел кистью руки от себя к Вергилию и обратно, – для вас только халтура?

– Халтура в моем понимании – это не плохо выполненная работа, а то, чем я занимаюсь, используя свои профессиональные навыки, в свободное от гастролей время, – поспешил объяснить Вергилий. – Я дорожу своей репутацией, так что можете не беспокоиться, все будет в порядке.

– Значит, вы делаете это не из идейных соображений?

– Нет, – виновато улыбнулся Вергилий.

– И вы даже не знаете, в чем, собственно, суть проблемы?

– Я знаю только то, что мне нужно знать. Вас хотят убить, а я должен доставить вас в Облонск живым и невредимым. Для меня этого достаточно.

– А обратно в Москву вы меня сопроводите?

– Боюсь, что нет, – еще одна извиняющаяся улыбка. – Обратная поездка не предусмотрена условиями моего договора.

– Вы хотя бы знаете, на кого работаете?

– Зачем? – непонимающе пожал плечами Вергилий. – Как известно, во многом знании много печали.

Хорошая философия – не поспоришь.

– Откуда вы знаете Исмаила?

– Нам дводилось сталкиваться по работе.

– Он тоже иллюзионист?

– Нет, он актер. Специализируется на ролях героев-любовников второго плана и рефлексирующих киллеров.

– И он тоже подхалтуривает?

– Как и все мы, Петр Леонидович.

– Я – нет.

– Это вам только так кажется.

Вергилий произнес это с таким выражением, что я понял: спорить с ним бесполезно, я все равно не смогу ничего доказать.

– А откуда моя жена знает номер вашего телефона? – Послушать со стороны – вопрос довольно глупый. Но я должен был его задать.

– Она его не знает, – ответил Вергилий. – Вам только казалось, что вы разговариваете со своей женой. На самом деле, я дал вам выключенный мобильник.

В первый момент, услыхав такое, я просто опешил. Но быстро пришел в себя.

Нет-нет-нет-нет-нет!

Вергилий мутит воду!

Я разговаривал по телефону со своей женой – и это точно!

– Это всего лишь внушение, Петр Леонидович, – улыбнулся Вергилий.

– Но вас не было рядом со мной в фойе!

– Я дал вам установку, когда протянул телефон. Дальше работало ваше подсознание. Оно само выбрало, чей это должен быть звонок.

– Не может быть, – с сомнением покачал головой я.

– Может, Петр Леонидович, может, – с мягкой улыбкой заверил меня Вергилий.

– Мысли читать вы тоже можете?

– Я многое могу. Поэтому мои услуги пользуются спросом.

– Чем еще вы занимаетесь, кроме защиты от наемных убийц?

– В основном я решаю проблемы.

Понятно, на эту тему вопросы задавать не следует.

– Но если вы смогли внушить мне, что я разговариваю с женой, в то время как в руке у меня был выключенный мобильник, как я могу быть уверен в том, что происходящее сейчас – этот поезд, купе, пейзаж за окном – также не является результатом игры моего воображения, которое вы держите под контролем?

– Это вопрос доверия, Петр Леонидович. Проверить это вы никак не можете.

– А почему я должен вам доверять?

– Хотя бы потому, что я спас вас от Исмаила.

– Теперь я уже не уверен в том, что он был настоящий.

– Вопрос доверия, Петр Леонидович, – повторил Вергилий.

Однако.

Майор Ворный, помнится, высказывал опасение, что кто-то может манипулировать моим сознанием. Почему не Вергилий?

– Вы знаете майора Ворного?

– Нет.

– Ахава?

– Тоже нет.

– Гену Марвина?

– Я так понимаю, Петр Леонидович, вы пытаетесь нащупать точки, которые помогли бы вам оценить степень реальности происходящего.

– Точно, – не стал отпираться я.

– В таком случае вы задаете не те вопросы.

– Как давно вы наблюдаете за мной?

– Это уже лучше, – одобрительно наклонил голову фокусник. – Но этот вопрос, как и на ряд других, на которые я не стану отвечать, относится к разряду профессиональных секретов.

– А если я заплачу?

– Все равно – нет. Ответить на ваш вопрос – все равно что раскрыть тайну трюка. Если я сделаю это, то с чем выйду на публику в следующий раз?

Мне такой ответ не понравился. Но спорить я не стал.

За окном мелькнула вывеска с названием станции: «Подлипки». Оказывается, мы уже покинули Москву.

– Вы обедали сегодня, Петр Леонидович?

– А сами угадать не можете? – недовольно буркнул я в ответ.

– Я спросил из вежливости, – обиделся Вергилий.

Я сунул руку в карман, нашарил пальцами монету и зажал ее в кулак.

– Какая монета у меня в кулаке?

Вергилий демонстративно повернулся к окну.

– Три рубля.

Я вытащил руку из кармана и разжал кулак.

В самом деле, на ладони у меня лежала трехрублевая монета.

– Как вы угадали?

– Я не угадывал, а знал.

– Как?

– Не скажу.

– Тогда вы знаете, зачем я еду в Облонск!

– Нет, этого я не знаю.

– Как это?

– А вот так! Я просто не хочу этого знать, – Вергилий обжег меня взглядом. – Понятно?

Я ковырнул ногтем край стола.

– Извините. Я был не прав.

– Да ладно. Проехали.

– Вагон-ресторан далеко от нас?

– Через три вагона.

– Давайте сходим.

– Вы же не хотите есть.

– Я с удовольствием выпью что-нибудь.

– Еду и выпивку можно заказать в купе.

– Не стоит, – я поднялся на ноги и одернул рукава пиджака. – Давайте пройдемся.

Прежде чем выйти из купе, Вергилий прилепил по краям оконной рамы два металлических кругляша размером с рублевую монету.

– Датчики движения, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – Если в наше отсутствие кто-нибудь попытается забраться в купе.

– Через окно? – удивился я.

– А почему нет?

– Первая остановка только около полуночи.

– Разные умельцы встречаются.

Ответ был более чем неопределенный. Мне, например, трудно представить себе умельца, который сможет забраться в окно идущего полным ходом скорого поезда. Такое только в вестернах случалось. А тогда и поезда были не в пример медленнее. Но я решил не донимать Вергилия расспросами. Мне казалось, что он был не очень-то склонен обсуждать со мной детали своей работы. Я для него был не клиентом даже, а объектом, за целостность доставки которого в оговоренное место он отвечал. Развлекать же меня в обязанности фокусника не входило.