Мир Приключений 1959. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Повернувшись спиной к ветру, она ждала, пока закончится пурга, слегка наклонившись вперед, чтобы не перевернуться, когда заснет. Спала она подолгу, а когда просыпалась — поднимала со снега рукавицы и ходила по небольшому кругу, чтобы размяться. Наконец буран кончился и она спокойно пошла домой.

Но почему же старушка не замерзла? Ее спасла эскимосская одежда. Эта одежда состояла из меховой рубашки, надетой мехом к телу, штанов, открывающихся книзу, и меховой обуви. Рубашка была сшита таким образом, что почти не касалась тела, — поэтому между мехом и поверхностью кожи старушки все время оставался слой теплого воздуха. Покрой этой рубашки таков, что голые руки можно вынуть из рукавов и скрестить на голой груди — от этого становится теплее и рукам, и туловищу.

Вся одежда старушки весила килограмма три или даже меньше. Если бы она знала, что попадет в пургу, то надела бы на себя две рубашки, и тогда вся ее одежда весила бы килограмма четыре. А наша зимняя одежда весит килограммов восемь — двенадцать, но никто не отважится просидеть в ней на снегу больше суток, да еще в арктический буран!

Что же это за секрет, который знала старая эскимоска и знают все другие эскимосы?

Известный американский полярник Вильяльмур Стефанссон советует сделать простой опыт. Возьмите обыкновенный графин, заткните его тряпкой, а затем переверните и зажгите тряпку. Дым от пламени поднимется в графин и останется там, пока не охладится.

То же самое происходит и в эскимосской одежде, только здесь место дыма занимает воздух, нагретый человеческим телом.

Он тоже поднимается кверху, но его не пропускает сначала рубашка, а затем капор, который, покоясь на плечах, спускается почти до земли.

Наши зимние пальто несколько напоминают эскимосские рубашки, — они тоже свободно облегают тело; но они скроены так, что воздух выходит у шеи, а также через планку впереди, которая застегивается на пуговицы. Зимние жилища эскимосов строятся по тому же принципу, по которому кроится их одежда. В этих жилищах, которые сооружаются из снега, льда, камня или плавника, между входом и жилыми помещениями находится нечто вроде коридора, который проходит ниже уровня пола, а затем поднимается к поверхности земли. Из коридора в жилое помещение попадают через люк в полу или иное отверстие, находящееся ниже уровня этого помещения. Таким образом, теплому воздуху некуда уходить, и он остается в жилище.

Если жилое помещение невелико, народу в нем много, а крыша толстая, то эскимосская семья совершенно или почти не нуждается в отоплении.

С другой стороны, коридор, ведущий из жилого помещения наружу, даже не должен быть закрыт, — воздух все равно не выходит через него.

Таким образом, как эскимосские жилища, так и эскимосские одежды представляют собой открывающиеся книзу вместилища, в которых нагретый воздух удерживается в силу своего стремления подниматься кверху.

Вильяльмур Стефанссон рассказывает, что в одном эскимосском жилище, где он бывал, огонь никогда не разводили для отопления; население этого жилища, состоявшее из 24 человек, само согревало его своим дыханием. Когда же готовилась пища, становилось так жарко, что приходилось открывать отверстие в крыше шириной в полтора–два сантиметра. Из-за большой разницы между температурой внешнего воздуха и в помещении, нагретый воздух с большой силой устремлялся в эту трубу. Затем хозяева открывали люк, служивший дверями, и в него входил холодный воздух, который стлался по полу. Возможно, что эскимосы научились строить свои жилища (а также кроить одежду) у некоторых грызунов, чьи норы удерживают теплый воздух тем же способом.

Недалеко то время, когда никто больше не будет чихать и кашлять, а про грипп можно будет узнать только из книг. Врачи и физиологи многих стран разрабатывают новые, все более действенные средства борьбы с этой мучительной, а порою и опасной болезнью.

В Венгрии в этом деле — кстати, неожиданно для самих себя — приняли участие и геологи, во главе с молодым ученым Ласло Якуч.

В Бюккских горах Венгрии издавна известны обширные сталактитовые пещеры Аггтелека. Ласло Якуч и его товарищи решили выяснить, нет ли в этой местности других пещер. С этой целью они окрасили особым составом воду ручьев, протекающих через пещеры. Ручьи в том или ином месте выходят на поверхность, а потому окрасилась и вода окрестных источников.

Но вода одного источника, выходящего на поверхность в этом районе, осталась бесцветной. «Значит, она выходит из какой-то другой, неизвестной пещеры», — решили венгерские геологи. Чтобы проверить свое предположение, они пробурили в этом месте шахту глубиной в 15 метров. Спустившись в шахту и следуя по течению воды, геологи и действительно обнаружили большую, доселе не известную сталактитовую пещеру. Через всю пещеру протекает ручей, который в одном месте образует целое подземное озеро. С потолка пещеры свешиваются разноцветные сталактиты.

Случайно было замечено, что, попав в эту пещеру, все простуженные, даже с высокой температурой, совершенно излечиваются после нескольких часов пребывания в ней. Туда стали доставлять гриппозных боль­ных, и все они так же быстро поправились. При исследовании пещеры было установлено, что и почва, и вода, и воздух в ней почти совершенно свободны от бактерий. Этим заинтересовались венгерские ученые работающие в области медицины и биологии. Они рассчитывают, что дальнейшее изучение удивительной пещеры поможет им в борьбе с простудными заболеваниями.

Над Кронштадтом спускались сумерки. Орудийные залпы сотрясали стекла в штурвальной рубке.

Капитан Сизов готовился к первому рейсу. Он волновался: лицо его было спокойно, но глаза из-под нахмуренных бровей смотрели прямо и сурово. Малейшее уклонение от курса грозило гибелью и от своих мин, и от мин, сброшенных против­ником. Маяки не горели, суда шли затемненные. Зазеваешься — и столкнутся два корабля на встречных курсах. Сложная обстановка для молодого капитана!

— Машина готова! — доложил матрос.

Сизов надел полушубок, надвинул на уши шапку и вышел из рубки.

Без громких слов команды пароход отошел от пирса, прошел мимо кораблей, казавшихся в темноте нагроможденными друг на друга скалами, миновал последние буи и вышел в открытое море.