Мир Приключений 1959. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Но, по счастливой случайности, одна из них налетела на лодку, которая заметно покачнулась от удара. Ошеломленная столкновением рыба на секунду замерла неподвижно, и они успели рассмотреть ее зубастую пасть и пятиметровое туловище, покрытое крупными пятнами, как у кошачьей акулы.

— Встретиться с такой рыбкой — это верная смерть для водолаза, — сказал Зайцев.

Дно океана иногда поднималось, и тогда они могли наблюдать придонное население. В отличие от «рыб», оно никуда не исчезало, и с остановившейся лодки его можно было рассматривать сколько угодно.

Тут было неисчислимое множество разнообразных «актиний», «акцидий», коралловых кустов и разноцветных водорослей. Странные фантастические «звезды», состоявшие из нескольких, словно сросшихся между собой змей ползали по дну, шевеля семью или восемью головами квадратной формы, по сторонам которых на длинных отростках светились, словно фонарики, разноцветные огни. Всюду виднелись извивающиеся в непрерывном движении пунцовые канаты с черными поперечными кольцами.

— Это же лианы! — сказал Второв. — Те самые, в объятиях которых я побывал в первый день прилета на Венеру.

— Да, это они, — подтвердил Баландин.

Кроме «лиан», они видели также знакомые им «ленты». Их острые шипы казались живыми. На некоторых, как на вертеле, трепетали, очевидно недавно пойманные, рыбки.

— Если бы мы могли не зажигать света! — вздыхал профессор. — Тогда мы увидели бы картину охоты этих «растений». Наш прожектор разгоняет всю дичь.

— В вашем распоряжении имеется локаторный экран, — напомнил Зайцев.

— Боюсь, что он мало поможет.

— Попробуем все-таки!

Но профессор оказался прав. Когда потушили свет и бледно-зеленым прямоугольником вспыхнул «ночной» экран, они увидели на нем неясные тени. Ничего нельзя было рассмотреть.

— Здесь нужен не радио-, а ультразвуковой экран, — сказал Зайцев.

— Кто же мог предвидеть, что он нам понадобится? Никто не ожидал, что в океане Венеры есть жизнь.

Это был первый случай, когда экспедиция, столь тщательно и продуманно оснащенная, оказалась «безоружной».

Волей-неволей вернулись к прежнему способу наблюдений.

Внимательно всматриваясь, заметили, что под водорослями прячутся мелкие «ящерицы». Удалось довольно хорошо рассмотреть некоторых из них. Они были отдаленно похожи на земноводных Земли, на гаттерии (только не зеленого, а синего цвета), на гекконы, на агамы, на рогатых фринозом и на змееголовок.

— Действительно, Венера — сестра Земли, — заметил Мельников. — Какое сходство населения!

В одном месте, где дно океана близко подошло к по­верхности, обнаружили громадное скопище панцирных животных, в которых сразу признали родичей зем­ных черепах — «зубчатых циниксов». Они были самых раз­нообразных размеров, от нескольких сантиметров до двух и трех метров в поперечнике, и медленно передви­га­лись на четырех чрезвычайно длинных суставчатых но­гах. Их панцири были разных оттенков, от нежно-ро­зо­вого до темно-красного цвета. Казалось, что по дну дви­гаются ожившие беседки — крыша на четырех стол­бах.

«Черепахи» как будто не обращали внимания на под­водную лодку, висящую над ними, но головы не по­ка­зывались.

Мельников посоветовал на время погасить свет.

Хитрость удалась. Когда через несколько минут зажгли прожектор, они успели заметить трехглазые головы, которые моментально спрятались под панцири.

Несколько раз повторив этот маневр, звездоплаватели убедились, что некоторые из животных ведут себя иначе, чем другие. Это были «черепахи» не с круглыми, а с эллипсоидными панцирями размером около трех метров, темно-красного цвета. При вспышке прожектора можно было заметить, что они стоят поднявшись на задние ноги, очевидно рассматривая лодку в темноте. С длинными передними ногами, висящими как руки, и треугольными трехглазыми головами, они отдаленно напоминали уродливых обезьян. Когда появлялся свет, эти странные существа падали на дно и прятались под панцирь, становясь похожими на красные холмики, совершенно неподвижные. Ни разу ни одно из них не встало при свете.

Вторично включили «ночной» экран. До предела сузив радиолуч, удалось получить достаточно отчетливое изображение.

Четверо товарищей хорошо видели, как в наступившей темноте быстро поднялись три продолговатые тени. Неясные контуры их голов шевелились, наклоняясь друг к другу, точно черепахи переговаривались между собой. Поднялась и снова спустилась длинная суставчатая «рука».

— Она показала на нас, — взволнованно прошептал Баландин. — Ни одно животное не способно на такой жест.

— По-моему, просто махнула лапой, — возразил Зайцев. — Вы увлекаетесь, Зиновий Серапионович.

— Смотрите внимательней!

Но черепахи больше не шевелили «руками». Почти час звездоплаватели, не зажигая света, наблюдали за ними. К трем теням присоединилась четвертая, потом все четыре куда-то исчезли.

Вспыхнул прожектор. Темно-красных эллипсоидных панцирей нигде не было видно. По-прежнему медленно передвигались по дну круглые «беседки», казалось не обращая внимания на лодку. Но страшные создания, умеющие стоять на задних ногах и делать жесты передними, больше не появлялись.

— Куда они могли деваться? — недоумевал Баландин. — И почему убежали? Раз они умеют ходить на двух ногах, то значит…

— Откуда вы взяли, что они умеют ходить? — перебил профессора Зайцев. — Мы видели, что они стоят, это верно, но отсюда не следует…

— У вас совсем нет воображения, — сердито сказал Баландин.

Зайцев засмеялся.

— Зато у вас его слишком много. Даже удивительно много для ученого.

— К этим черепахам надо как следует присмотреться, — сказал Мельников. — Мне тоже показалось, что она протянула «руку» к лодке.

— Присмотреться! А как присмотреться, если их нет?

— Вернемся сюда еще раз.

— Если найдем это место, — уныло сказал Баландин.

— В любое время я доставлю вас сюда. Отсутствие воображения, — Зайцев улыбнулся, — мне восполняют приборы навигации.

— Давайте прямо к острову! — сказал Мельников, видя, что профессор начинает серьезно сердиться. — На этот раз хватит. Константин Евгеньевич очень недоволен.

Действительно, Белопольский несколько раз радировал, чтобы лодка не задерживалась. На звездолете ее с нетерпением ждали.

Зайцев дал полный ход.

Через полтора часа подводная лодка уже знакомым фарватером вошла в залив и пришвартовалась к борту звездолета. Белопольский, Пайчадзе и Топорков встретили ее экипаж у дверей выходной камеры.

— Это что такое? — спросил Константин Евгеньевич, увидя перевязанные головы Мельникова и Второва. — Почему не сообщили о ранениях?