Марвин Мински - Выбор по Тьюрингу

– Вы шутите!

– Если бы! Она в Тихуане. В Мексике заработная плата все еще ниже, чем здесь. Это сразу по ту сторону границы, километрах в двадцати отсюда. Там множество американских заводов по сборке электроники. Вероятно, компания и была создана для их обслуживания. Ну что, начнем подумывать о том, как туда съездить?

– Пока нет.

– Я так и думал, что ты это скажешь. – Беникоф заметил, что Брайан удивился, и улыбнулся: – Потому что, насколько я понимаю, от твоего гениального военного юриста адвокаты «Мегалоуб» бьются в корчах, оглашая окрестности рыданиями. В конце концов они согласятся. Я связался по этому поводу с самым верхом. Так что на военных нажали, чтобы они нажали на компанию, чтобы та подписала новый контракт.

– С самым верхом? То есть с Господом Богом?

– Почти. И я подумал, что ты не станешь смотреть эти файлы, пока твое будущее не будет обеспечено.

– Вы все время впереди меня на один шаг.

– Разве так уж трудно оказаться дальновиднее четырнадцатилетнего мальчишки?

– Ладно, ладно, можете хвастать и дальше. Между прочим, этот четырнадцатилетний мальчишка, оказывается, большой любитель пива. Присоединяйтесь.

– Готов. Только если это пиво «Боэмия».

– Не знаю такой марки.

– Оно из Мексики, раз уж мы о ней заговорили. Думаю, оно тебе понравится.

Брайан позвонил, и дежурный по столовой принес пиво. Он сделал большой глоток и облизал губы.

– Неплохо. Когда вы в последний раз говорили с доктором Снэрсбрук?

– Только сегодня утром. Она сказала, что ты застоялся и рвешься на волю. Но она хочет подержать тебя в госпитале еще по меньшей мере неделю.

– Она мне говорила. Ничего страшного.

– Я думаю, сейчас ты меня спросишь, можно ли тебе будет поехать в Мексику.

– Бен, у вас сегодня прорезались способности к чтению мыслей?

– Все очень просто. Ты хочешь сохранить эти файлы в тайне, и мы тоже. Телефонные линии можно прослушать, данные скопировать. А ГБП могут пострадать при пересылке.

– ГБП? Вы хотите сказать – ДБП?

– Они давно в прошлом. Динамические блоки вымерли, как динозавры. Вместо них теперь гигабайтные блоки памяти – они статичны, не требуют питания и имеют такой объем памяти, что вытесняют компакт-диски и аудиопленки с цифровой записью. А с распространением новой техники семантического сжатия они скоро вытеснят и видеозаписи.

– Хотел бы я на такой посмотреть.

– Посмотришь, как только мы сумеем организовать эту поездку. И я не буду ставить тебя в трудное положение, заставляя от нее отказываться, чтобы мне поехать вместо тебя. Я уже говорил об этом кое с кем из службы безопасности.

– Я думаю, они пришли в бешеный восторг при одной мысли о том, чтобы мне выехать за пределы страны.

– Да уж, можешь быть уверен! Но когда крик утих, выяснилось, что у ФБР есть действующее соглашение о таких вещах с правительством Мексики. Они регулярно наведываются туда за деньгами, конфискованными у торговцев наркотиками, и за компьютерными данными – обычно в банки. Специальные вооруженные агенты секретной службы будут сопровождать нас всю дорогу. А мексиканская полиция встретит нас на границе и потом доставит обратно в Соединенные Штаты.

– Значит, я смогу поехать туда и получить свои файлы?

Беникоф кивнул:

– Как только доктор скажет, что тебе это под силу. Только это будет больше похоже на вторжение, чем на одинокую прогулку через границу. Тебя будут сопровождать и туда, и обратно.

– А файлы – их у меня отберут?

– Брайан Дилени, ты слишком недоверчив и подозрителен. Что твое, то твое. Но могу предположить, что такую поездку, вероятно, будет трудно, если вообще возможно, организовать, пока ты не подпишешь новый контракт с «Мегалоуб». Правительство должно заботиться о своих капиталовложениях.

– И если я не соглашусь подписать контракт, я не поеду?

– Это ты сказал, а не я.

Об этом надо было поразмыслить. Брайан допил пиво и отрицательно покачал головой, когда Бен предложил еще. Когда-то он уже пробовал создать искусственный интеллект в одиночку – об этом свидетельствовали документы, которые он видел. Из них было видно и то, что он остался без денег и был вынужден подписать этот коварный контракт с «Мегалоуб». Кто не способен учиться на собственном опыте, тот вообще не способен учиться. И если ему суждено прожить эту часть своей жизни заново, он твердо решил впредь быть умнее.

– Все зависит от того, каким будет новый контракт, – сказал он в конце концов. – Если условия подойдут, мы забираем файлы и я возвращаюсь на работу в «Мегалоуб». Договорились?

– Похоже, лучше не придумаешь. Я начинаю подготовку.

Только Беникоф вышел, как у Брайана зазвонил телефон. Он взял трубку.

– Кто? Конечно. Да, у нее есть разрешение, можете спросить доктора Снэрсбрук, если не верите. Она уже бывала здесь раньше. Правильно. Тогда пропустите ее, пожалуйста.

Морской пехотинец ввел в палату Долли. Брайан встал и чмокнул ее в щеку.

– Ты выглядишь лучше и немного поправился, – сказала она, окинув его придирчивым материнским взглядом, и протянула ему сверток. – Надеюсь, ты все еще их любишь – это я сегодня утром испекла.

– Неужто шоколадные кексы? – Брайан разорвал обертку и откусил кусок. – Мои любимые. Большое спасибо, Долли.

– А как твои дела?

– Лучше не бывает. Через неделю смогу выйти из госпиталя. А очень скоро, похоже, снова начну работать.

– Работать? Я думала, у тебя что-то с памятью.

– Это не помешает. Если я обнаружу какие-нибудь пробелы, когда приступлю к исследованиям, тогда и посмотрим, что с ними делать. Как только я на самом деле возьмусь за работу, сразу станет ясно, сколько чего я позабыл.

– Ты больше не будешь заниматься этим искусственным интеллектом?

– Конечно, буду. Почему ты спросила?

Долли откинулась на спинку кресла и стиснула руки.

– Не надо бы. Прошу тебя, Брайан. Один раз ты уже попробовал – и смотри, чем это кончилось. Может, тебе вообще не суждено добиться успеха.

Он не мог сказать ей, что один раз уже добился успеха, что его искусственный интеллект где-то существует: эта информация по-прежнему была засекречена. Но он хотел, чтобы она поняла, насколько важна его работа. А суждено или не суждено – это не имело никакого отношения к делу.

– Ты же знаешь, Долли, что с этим я никак не могу согласиться. Мир держится на свободной воле. А я не суеверен.

– Я не о суевериях говорю! – горячо возразила она. – Я говорю о Святом Духе, о душе. Машина не может иметь душу. То, что ты пытаешься сделать, – кощунство. Дьявольские козни.

– Я никогда толком не верил в то, что существует душа, – мягко произнес Брайан. Он понимал – что бы он ни сказал, это причинит ей боль. Она сердито поджала губы.