Юрий Максимов - Зиккурат

– Это я уже знаю. Надели на манекен. Ладно, вы мудры, а я круглый дурак. Ясно.

– Нет, Зеберг. Несмотря на вышесказанное, я думаю, ты поступил правильно. Даже рад немного. Мы ведь понимаем, какие мотивы тобой двигали. Они заслуживают уважения. И то, как ты действовал, – тоже. Но выполняя приказ и имея хоть чуточку доверия, ты бы не наворочал таких дел.

– Прости, капитан, – вздохнул я. – Виноват. Просто хочу пояснить. С этими гранатами. Я вполне доверяю тебе, но я не доверял дварам. Поэтому и взял. Приношу извинения, – достав из потайного кармана второй брусок, я передал его через стол.

– Да кто ж им доверяет, – забирая гранату, усмехнулся Тези Ябубу. – Я тоже сплоховал, не сообразив вовремя, что рация из-под земли связь держать не будет. Ведь здесь некому поставить под землю ретрансляторы. Ладно. Что сделано, то сделано. Никто не пострадал, и то слава Богу.

– Но двары, должно быть, рвут и мечут. – Я помассировал виски. – На улице мне лучше не появляться.

– Конечно, они огорчены, – вступил со своего места Вася, – но…

– Что, «но»?

– Не так сильно, как можно было бы ожидать. У нас сейчас состоялся довольно жесткий разговор с Саргом, но когда мы втолковали ему, что ты пытался спасти настоящего мальчика, тот заметно смягчился. Но все равно правитель недоумевал, почему ты сказал, что враги напали, хотя они не нападали. Кажется, факт лжи поразил его больше, чем остальное. Новую Гарзу они затевать не будут. Форр сказал, что ниягу обиделись и теперь все равно не помогут. Так что город готовится к обороне под руководством Тарма. Это отец Когга.

«И Санэ», – вспомнил я.

– Но тебе, наверное, действительно лучше пока побыть на «Арксе». Немного. Да и Суня пора сменить.

Я молча кивнул. А еще вспомнилось вычитанное утром изречение аввы Арсения: « Пришелец в чужой стране ни во что не должен вмешиваться, и тогда он будет спокоен ». И почему на такие вещи обращаешь внимание, лишь когда уже поздно?

Через два дня заточения, в которые лишь «рубо» навещали его, чтобы молча поставить пищевую шкатулочку, Тесипу пришел снова и сказал все так же, вторым голосом из груди:

– Собирайся. Мы поведем тебя к дварам. Если тебе плохо здесь, может быть, там станет лучше. Их правитель разрешил.

Он сунул мальчику плотную рубашку с длинными рукавами.

– Надень. Там холодно.

Как только их с Энмеркаром вывели наружу, Магану был ошеломлен. И в этом ошеломлении пребывал весь день, с каждой минутой изумляясь все больше.

Здесь было все другое. Решительно все. Ну, может быть, трава такая же, как на Агане. А в остальном… Небо высокое и серое. Необычные запахи. Диковинные домики дваров – каменные кубы с дырками, огороженные рядами досок. И поставлены странно – линиями, по которым ходили горожане. Сами двары оказались такими, как их рисовали – невысокими, бородатыми и очень волосатыми. Даже над глазами у них росли маленькие бородки. Их было ужасно много на линиях между домов, они кричали друг на друга, а еще водили свои знаменитые машины. Те оказались совсем другие, чем земные «рубо». Они не были похожи на людей, даже ног у них было много, три или четыре, и передвигались странно…

А в небе – ни одного летателя! «Немудрено, что им приходится топать пешком!» – подумал Магану. Хотел поделиться мыслью с идущим рядом Энмеркаром, но постеснялся тюремщиков. Они теперь все могли понимать человеческую речь, и было их сразу трое – Тесипу, Волосатое Пузо и Желтая Рожа. Разговаривали между собою о чем-то, но вокруг стоял такой шум от дваров, что и самого себя с трудом услышишь.

А еще двары сажали деревья прямо на земле! И деревья эти оказались необычные – с малюсенькими листочками, но очень высокие. А однажды они шли по земле, которая дрожала и ритмично гудела: бумм-бумм-бумм-бумм…

И совсем было не холодно.

Когда их привели к очередному жилищу и впустили в ворота, Магану увидел коричневых пушистых животных с острыми носами, которые бегали по двору. И огромное множество невиданных предметов, которое глаз не успевал рассмотреть и запомнить. Двери у дваров тоже вышли диковинные – не как у сангнхитов, и не как у землян, а просто висящая сверху простыня, которую нужно отодвигать, чтобы войти в комнату, пахнущую дымом и хлебом и освещенную разноцветным светом, падающим сквозь дырки в стенах.

– Семья Канга согласилась взять тебя в свой дом, – строго проговорил главный тюремщик прежде, чем уйти. – Веди себя достойно. Здешний Глава Контактеров обещал помочь нам поговорить с Аганом. Я буду просить, чтобы тебя вернули.

Если когда-то Магану был близок к тому, чтобы поблагодарить землянина, то именно в этот момент. Но не успел. Слишком много впечатлений нахлынуло. Он и с Энмеркаром-то как следует не попрощался. Тот тоже глядел на все с вытаращенными глазами и открытым ртом.

А потом тюремщики и друг удалились, для Магану настал черед знакомиться с хозяйкой – толстой и веселой дваркой по имени Уинэ, которая немедленно повела его за стол угощать самыми настоящими лепешками и самым настоящим молоком!

Форр ждал возле семиярусной пирамидки – уменьшенной копии колоссальных аганских башен. Дварская пирамида казалась не выше трехэтажного дома и без всякой растительности на ярусах. Сам жрец – старый лысый двар с грубо выбритыми щетинистыми щеками – казался даже не уменьшенной копией, а скорее пародией на сангнхитского Главу Контактеров. Он внимательно оглядел нас и, естественно, задержался на мне. Я не отвел взгляда. На дне старческих водянистых глаз читались страх, усталость и еще одно выражение, которое можно заметить у людей, взявших в привычку всегда за все извиняться.

– Это Зеберг, – представил меня Вася, желая заполнить двусмысленную паузу.

– Прошу прощения за то, что ударил тебя, – подхватил я. – Мне очень жаль.

– Не делай так больше, – серьезно ответил жрец.

– Не буду.

Софронов улыбнулся, а лысый двар молча повернулся к нам спиной и повел нас в низкие ворота пирамиды.

– Следовало факелы зажечь, – сказал Форр, когда мы оказались в пропахшей плесенью тьме. – Не успел. Здесь давно не был.

Сам он, впрочем, ступал весьма уверенно. А нам оставалось не отставать, ориентируясь на звук шагов, придерживаясь руками за сырые холодные стены, вдыхая тяжелый каменный запах, то и дело натыкаясь друг на друга. Благо, идти пришлось недолго. Сначала прямо по узкому коридору, потом направо и вниз по винтовой лестнице, где я чуть не споткнулся.

Спустившись, мы свернули налево и оказались в пустой комнатке. На противоположной от входа стене тускло мерцало зеленоватое пятно размером с тарелку. Вот и все освещение. В зеленоватом мареве фигуры друзей казались тенями, и собственное тело – тоже. Почему-то дышать здесь было трудно.