Карл Саган - Контакт. Научно-фантастический роман

— Разве это не подтверждает наш рассказ? Майкл, подумайте. При падении в классическую черную дыру материал будут терзать напряжения расширения и сжатия. Наука знает об этом уже лет пятьдесят. Не знаю, почему мы их не ощущали, быть может, нас как-то защищал додекаэдр. Кроме того, возле черных дыр и у центра Галактики существует жесткое излучение. И радиационное воздействие на материалы вполне независимо подтверждает наш рассказ: ведь мы побывали у черных дыр и галактического центра. Радиационные эффекты нельзя сфальсифицировать. Я не знаю, почему на гранях нет царапин, но поймите, мы имеем дело со взаимодействием едва знакомого нам материала с веществом, полностью неизвестным. Оплавления и обугливания можно было не ждать — ведь мы не входили в атмосферу Земли. Думается, все свидетельства полностью подтверждают нашу историю. Что вас смущает?

— Что смущает? То, что все вы слишком умны. А давайте-ка глянем на все глазами скептика. Просто шагнем в сторону и поглядим на всю картину. Что мы имеем: горстку талантливых людей в разных странах. Прекрасно понимая, что мир вот-вот взлетит на воздух, они фальсифицируют Послание из космоса.

— Фальсифицируют?

— Позвольте мне договорить. Потом они его дешифруют и объявляют, что могут теперь построить очень сложную Машину и задешево — всего за пару триллионов долларов. Мир озадачен, религии трепещут, все ждут наступления нового тысячелетия, и вдруг, ко всеобщему удивлению, оказывается, что Машина готова. И тогда, за одним-двумя исключениями, те же знакомые лица…

— Отнюдь не те же, причем здесь Сукхавати, причем Си, причем Эда, и мы забыли…

— Дайте же договорить. Практически те же люди получают возможность оказаться в Машине. Правда, ее конструкция не позволяет видеть, чем они заняты после начала эксперимента… и разговаривать с ними тоже. Итак, Машину включают, потом она сама выключается… Ее просто нельзя остановить раньше, чем через двадцать минут. Тогда те же люди, сияя от радости, выбираются из Машины и дарят нам забавно придуманную историйку — о сверхсветовом путешествии к центру Галактики и обратно по всяким там черным дырам. Хорошо, но речь заходит о доказательствах: снимках, видеолентах и так далее… И что же, догадайтесь! Все по счастливой случайности стерто. Ну хотя бы что-нибудь, сувенирчик какой-нибудь прихватили, выпросили у этой своей высшей цивилизации, рассевшейся в центре Галактики! Нет. Хотя бы камешек какой! Нет и камешка. Так зверюшку! Тоже нет. Ничего нет! Единственное физическое свидетельство — разные тонкие повреждения Машины. Остается спросить себя, разве не могут столь умные люди, тем более при такой мотивации, сфабриковать и повреждения, учитывая, что на всю подделку потрачено два триллиона долларов?

Элли так и охнула. Она прекрасно помнила, когда такое с ней было в последний раз. Китц излагал события раздражительным и неприязненным тоном. Она подумала, зачем это ему понадобилось? И решила, должно быть, он и впрямь очень расстроен.

— Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь поверил в ваши россказни, — продолжал Китц. — Ваша афера — самая остроумная и самая дорогая во всей истории Земли. Вы со своими дружками попытались надуть президента Соединенных Штатов и весь американский народ, не говоря уже о руководителях других стран. Должно быть, вы действительно решили, что вокруг вас одни дураки.

— Майкл, это безумие. Десятки тысяч людей записывали Послание, расшифровывали его, строили Машину. Послание записано на магнитные ленты и лазерные диски… на распечатках оно хранится в обсерваториях всего мира. Или вы решили, что все радиоастрономы организовали заговор и привлекли к нему аэрокосмические и электронные компании…

— Да нет же. Можно ограничиться меньшим. Нужен только так расположенный в космосе передатчик, чтобы все было похоже на Вегу. Знаете, как вы сделали это? Сперва подготовили Послание, а потом некто… некто, имеющий доступ к пуску космических объектов, отправил ваш передатчик наверх. Скорее всего в качестве побочной задачи его вывели на орбиту, соответствующую сидериальному движению Веги. Может быть, вам потребовался не один спутник. Затем передатчик включается и — хоп! — начинается «угадайка»: ваша обсерватория принимает Послание, делает открытие, а потом сообщает всем разнесчастным жлобам, что оно означает.

Тут не выдержал и дер Хиир. Он приподнялся.

— Ну знаешь, Майк…

Но Элли перебила его:

— Я не занималась дешифровкой. С ней возилась целая куча народа. В особенности Драмлин. Вы ведь знаете — сперва он был убежденным противником этих работ. Но когда начали поступать данные, он словно преобразился и принял нашу правоту без всяких оговорок.

— Ах да, Драмлин. Бедный Дейв. Покойный Драмлин. О нем вам пришлось позаботиться. Ваш прежний учитель, которого вы никогда не любили.

Дер Хиир еще ниже осел в кресле, Элли словно увидела, как он информирует Китца о содержании их интимных бесед. Она пристально посмотрела на него. Возможно.

— Когда Послание стали дешифровывать… конечно, не могли же вы сами сделать все. У вас и так хватало дел. Об этом забудешь, о том не вспомнишь. А Драмлин стареет, его тревожит, что бывшая студентка обскакала его. И вдруг перед ним открывается возможность включиться в дело, да еще сыграть в нем главную роль. Вы поймали Дейва на его же собственном нарциссизме. А если бы он не сумел во всем разобраться самостоятельно, вы помогли бы ему. В худшем случае, конечно, вам пришлось бы самой шелушить вашу луковицу.

— То есть вы утверждаете, что мы сумели сфабриковать это Послание? Ну знаете, это невероятный комплимент — и мне, и ВГ. Это же невозможно. Немыслимо. Спросите любого компетентного инженера, способна ли горстка физиков и радиоастрономов изобрести эту Машину со всеми прилагавшимися к ней технологическими новшествами? К тому же, где нам было взять время на все эти работы, даже если мы и знали, как все сделать? На такое ушли бы многие годы.

— У вас были годы на это, когда «Аргус» ничем не занимался. Работы находились под угрозой закрытия. Драмлин — вы помните — проталкивал такое решение. И именно в самый критический момент начинается передача. Конечно, все разговоры о прекращении работ сразу смолкли. Знаете, по-моему, вы с этим русским и подготовили всю эту аферу в свободное время, которого у вас было предостаточно.

— Это же безумие, — проговорила Элли.

Тут вмешался Валериан и объяснил, что интересовался делами доктора Эрроуэй в указанный период. Все эти годы она интенсивно занималась научной работой. И временем, необходимым на осуществление столь утонченного обмана, никогда не располагала. При всем уважении к доктору Эрроуэй, если угодно, при всем восхищении ее способностями, он вынужден заявить, что создание Послания и Машины далеко превосходит ее возможности… и не только ее одной. Всех ученых Земли.