Вадим Панов - Наложницы ненависти

— Когда вы сможете вывести его из комы?

— Еще день, может, два.

— Эрлийцы справились бы быстрее.

— Надеюсь, — громко спросил барон Мечеслав, — совет не планирует приостановить мобилизацию?

— Теперь в ней нет необходимости, — махнула рукой Милана.

Но королева, бросив быстрый взгляд на своего осторожного фаворита, покачала головой:

— Барон прав. Пока не истечет срок действия ультиматума, мы продолжим концентрировать войска в Зеленом Доме. А там посмотрим.

Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь.

Москва, Ленинградский проспект, 4 августа, суббота, 11:32

— Навы вложили все остатки своей энергии в Пирамиду! — Гюнтер победоносно взглянул на великого магистра. — Они испугались!

— Теперь в этом нет никаких сомнений, — добавил мастер предсказаний. — Темный Двор озабочен только обороной.

— Наблюдатели подтверждают, что в Пирамиду идет стандартный поток магической энергии, — снова взял слово Шайне. — Это не фикция.

— Темный Двор объявил, что временно приостанавливает подзарядку проданных через Торговую Гильдию артефактов. Говорят, шасы в ярости.

— Им тоже срезали энергетические квоты, — сообщил мастер предсказаний. — Из всех семей Великого Дома Навь прежний доступ к Источнику остался только у целителей эрлийцев.

— Это лучшее, что мы могли ожидать! — воскликнул Гюнтер.

— Да, — подтвердил Леонард и перевел взгляд на скромно стоящих в углу тронного зала гиперборейцев. — Я приказываю вам вызывать из Глубокого Бестиария обговоренное количество войск.

На этот раз жертвой стал чел. Точнее, три чела: Врата Нергала были мощным, почти стационарным порталом в Глубокий Бестиарий и требовали очень много энергии.

Вероника, одетая в белые доспехи Тасмит, медленно прошла мимо стоящих у стены приговоренных, упиваясь идущими от них волнами ужаса. Жалкие, ничтожные твари, давящиеся собственным страхом! Таким, как эти людишки, нет места на Земле. Их единственное предназначение — стать жертвой во имя священной ненависти Азаг-Тота.

— Ваше существование обрело смысл, — с издевкой произнесла ведьма, не глядя на несчастных. — Ваша кровь послужит воле Великого Господина — не каждому червю удается так возвыситься.

Она чуть улыбнулась, припомнив, что в аналогичной ситуации Ктулху пошутил так же, но тут же сосредоточилась, заняла место жреца и громко возвестила:

— Волей твоей, Великий Господин, я открою Врата Нергала!

«Агнцы», трое разновозрастных мужчин, тоскливо замычали. Их лица были туго стянуты кожаными намордниками, руки и ноги накрепко привязаны к торчащим из стены кольцам, и несчастным оставалась только эта жалкая форма протеста.

Вероника взяла в руки меч, поцеловала его и прочитала над широким, причудливой формы клинком заговор Приносящего Жертву. Блестящая сталь стала заметно холоднее.

— Именем твоим, Азаг-Тот!

Тонкие руки девушки сомкнулись на рукоятке и молниеносными, отточенными тысячи лет назад движениями она снесла головы всем приговоренным.

— Дух Кровавой планеты, помни! Нергал, Бог войны, помни!

Вероника перерубила веревки, и освобожденные тела рухнули на пол, заливая кровью вычерченные на камне символы.

— Нергал, Попиратель Врагов, Ведущий Сонмы, помни! Нергал, Убийца львов и людей, помни! Во имя договора…

Кровь не разливалась как попало: она концентрировалась на древних знаках, набухала тяжелым золотом Кадаф, покрывалась синими кристалликами гиперборейского льда и порождала холодный, как сердце Азаг-Тота, ветер, перед дыханием которого даже арктические ураганы показались бы дуновением раскаленной пустыни.

Врата Бога победы, завоеванной в бою, Откройтесь мне!

Ведьма взмахнула мечом.

Иа Нергал-йа! Йа зи аннга канпа!

Йа ннга! Йа ннгр-йа! Йа! Ннгийа! Йа зи дингир!

Неенийа канпа!

Йа канталамакакийа тарра! Канпа!

Кровь вспыхнула синим пламенем Кадаф. Его ледяные лепестки взметнулись к потолку, несколько секунд танцевали там, наполняя комнату пронзительно холодным ветром, а затем осели, исчезли. На месте, где только что бушевал гиперборейский пожар, появилась эфемерная, едва заметная проекция изящной золотой арки.

Врата Нергала.

Еще закрытые — центр конструкции был окутан непроницаемой тьмой, но почти готовые к эксплуатации. Оставалась самая малость. Вероника отложила меч, бережно взяла до краев наполненную «стимом» чашу и, подойдя к арке, вылила концентрат в ее черную пасть.

— Нергал руаббат, Нергал клон кашир! Нергал дор мук-кирдар Азаг-Тот хколлен!! Наши миры соединились! Договором своего рода! Ключом Нергала! Подписью Великого Господина! Я приказываю вратам распахнуться!

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем едва заметные контуры врат стали обретать плотность. Призрачное изображение на глазах превращалось в солидную, устойчивую конструкцию, а тьма, угрюмым пятном царившая в центре Врат, закрутилась холодным вихрем, заиграла и стала медленно сжиматься в маленькую, едва заметную точку, открывая взору Вероники безжизненный пейзаж Глубокого Бестиария.

— Замок Кадаф! — Золотые глаза ведьмы жадно изучали виднеющийся вдалеке силуэт сердца гиперборейской цивилизации.

— У нас мало времени, Тасмит.

Вероника вздрогнула и перевела взгляд. По ту сторону Врат стояла высокая фигура, завернутая в черный плащ.

Носящий Желтую Маску!

Ведьма чуточку опасалась встречи с этим псом Азаг-Тота.

— Приветствую тебя, ключник, — склонила голову девушка. — Прими мое почтение и мою ненависть.

— Прими и ты. — Но золотая маска не шелохнулась: второй по значимости иерарх Кадаф мог себе позволить относиться к наложницам Великого Господина свысока. — Я доволен твоими действиями, Тасмит, но победа еще далеко.

— Она будет достигнута, — прошептала Вероника.

— Азаг-Тоту понравится пламя твоей ненависти. — Рука ключника коснулась поверхности Врат, но не более: даже мощный переход Нергала не мог вытащить из Глубокого Бестиария такую глыбу, как Носящий Желтую Маску. Путь на Землю ему был закрыт. Пока закрыт. — Помни, Тасмит, ты пожертвовала многим и теперь обязана победить.

— Мне нужна поддержка…

— Я знаю, что тебе нужно. — Ключник кивнул на лежащие у его ног свертки. — Твои доспехи и оружие, Тасмит. Твои и Лазь. Ты пожертвовала Гулей…

— Так было нужно.

— Великий Господин учит нас, что пожар благодатной ненависти сжигает все вокруг себя. Я не виню тебя, Тасмит. Отдать свою кровь Азаг-Тоту — это самое лучшее, о чем могла мечтать Гуля. Ты и Лазь должны доказать, что ее жертва была не напрасной. Ненависть подскажет тебе правильный путь, но пожар твоей ненависти не должен гореть только ради того, чтобы гореть.

— Я помню, что должна сделать!