Юрий Никитин - Творцы миров

Я шепнул Киричу:

– Чем хороша наша байма, что пока что удается избегать тупой прокачки и массовых сражений, которыми так гордятся игры предыдущего поколения!

Он оглянулся, ответил так же шепотом:

– Да, этот момент красив и хорош. Как думаешь, пойдут в пати?

– Скорее всего, – ответил я и добавил смайлик. – В принципе, спасенная выходит замуж за спасителя.

– Из благодарности?

– Ну, у нас не настолько торгашеский мир! Просто доказал, что может защитить женщину. И что достаточно благороден, чтобы броситься защищать совершенно незнакомую… но такую хорошенькую. А женщина должна чувствовать в мужчине надежную опору и быть за его широкой спиной, как за каменной стеной.

Он ухмыльнулся:

– Тогда делайте эти спины пошире.

Я сказал с сомнением:

– Да и так уж… Мужчины все настолько мускулистые, а женщины – прекрасные, то как бы не начало выглядеть пародией. У нас народ такой, только и смотрит, к чему бы прицепиться.

Ворпед сделал вид, что пьет из бутылочки, мы же на пикнике, я услышал даже бульканье – система передачи звуков, что началась с простенького ТС, позволяет слышать шуршание лапок бегущей божьей коровки. Николай вообще лег, наблюдал за быстро двигающимися облаками. Смену времен дня мы не стали ускорять, как в большинстве игр, у нас в сутках те же двадцать четыре часа, просто ночью всегда достаточно ярко светит луна, когда полная, когда серпиками, в это время выходят из нор особые хищники, что не встречаются днем, это еще одна эксклюзивная фишка нашей баймы.

Аллодис и Скоффин лениво обсуждали систему дальнейшего развития кланов и гильдий, возможности строительства собственного дома и даже замка… Все-таки решили не убирать возможность покупать дома и замки хоть за игровые, хоть за реальные, а не только строить. Самому или с помощью нанятых в игре ремесленников. Торговать можно не только шкурами убитых зверей, но и земельными участками. И товары можно продавать как самому, так и нанимать для этого торговцев, живых или НПСов, неважно.

Кулиев сказал мечтательно:

– Эх, сделать бы еще разрушаемые поверхности… Пока ни в одной байме такого не было…

Аллодис и Скоффин переглянулись, на лицах хитрые усмешки. Я тоже смолчал, знаю, что втайне пытаются втиснуть разрушаемость в движок, чтобы при захвате замка можно было не только приставлять лестницы и карабкаться на стены, но и разрушать их таранами, разбивать тяжелыми камнями из катапульт и требушетов. И даже, дабы упрочить свою ужасную славу, полностью снести замок врага с лица земли.

Николай приподнялся на локте, повертел головой, как чаша локатора, что старается засечь вражеские танки на пределе видимости.

– Я не понял, – сказал он с ленивым недоумением, – чего так страшились этих ПКашников?.. Вот сколько брожу, ни одного не видел! Они все лоу, редко – миддл лэвелы. Ни разу я не видел ПКашника хая. Когда иду в своем шестидесятом, любой ПКшник поспешит убраться с дороги.

Кулиев сказал рассудительно:

– А как иначе? ПКашники встречаются только в начальных локациях. Во-первых, только совершенных нубов и удается пэкашить, да и то большей частью с помощью разводов, во-вторых… ПКашники – сами нубы. Уже с сорокового лэвела я нигде не видел, в каких бы местах ни качался, ни одного помидора. Это как корь: одни болеют, другие нет, но у всех проходит в нубстве.

Ворпед проворчал:

– Детские травмы оставляют след на всю жизнь!

– И что? – возразил Кулиев. – Запомни или запиши ники этих гадов. Как прокачаешься выше, встретишь и убьешь. Как вон Лилюшка, глава нашего альянса, одного такого по имени Кadavr встречала потом и вовсю лупила, лупила и обзывала, вызывая на ПвП! Он уклонялся, а потом сказал, что лучше бы тогда сразу убила и насытилась местью, чем вот так…

Он прервал себя на полуслове, вскочил и помчался наискось по холму, подстегивая себя заклинанием скорости. Мы видели, как догнал какого-то воина в кожаном доспехе, коротко переговорил с ним, ударил, тот ответил двумя ударами. Ники обоих загорелись фиолетовым, что значит – оба в честном поединке, после чего Кулиев тремя ударами убил противника, что-то сказал распростертому у его ног трупу и бегом вернулся к нам.

Любопытствующий Николай спросил жадно:

– Что, бабу не поделили?

Кулиев отмахнулся:

– Если бы!.. А то этот сопляк вчера попался мне, обматерил, обозвал по-всякому, а потом ушел через телепорт…

– А что ты с ним выяснял?

– Спросил объяснений.

– И что?

– Он говорит, – объяснил Кулиев с усмешкой, – что это не он был.

– А кто?

– Младший брат, – ответил Кулиев с той же усмешечкой. – Пока он мылся в душе, братишка, мол, вошел в игру и успел кого-то развести, других обложить матом, а с одним подрался.

Николай тоже хохотнул, только всегда серьезный Скоффин сказал раздраженно:

– Неужели не понимают, что такие оправдания не катят? Твоя игра, твой перс – ты и отвечаешь!

Кулиев сказал с той же усмешечкой:

– Да мне другое смешно. Во всех семьях теперь «айн киндер», а в играх у всех оказываются братики и сестрички. Обязательно младшенькие, которые все и портят. Если верить такой статистике, то демографическая ситуация у нас поправляется!

Аллодис сказал раздраженно:

– Да ладно тебе. Ничего вникать во все эти… случаи. Рубить головы, то есть банить, без разговоров и объяснений. Вот и все.

А еще через неделю Аллодис пришел в офис измученный, под красными воспаленными глазами повисли круги. Тяжело рухнул в кресло, руки дрожат, едва не расплескал кофе.

– Ухожу, – сказал он глухо.

На него воззрились с удивлением, только Николай туповато спросил:

– Куда, по бабам?

– Из Реального Мира, – ответил Аллодис. – И вообще… Сколько можно? У меня есть миллион долларов? Есть больше. Я мечтал отдохнуть и оттянуться?.. Так чего же я продолжаю себя каторжанить?

Все замерли, только Николай ахнул:

– Ты чё? Одурел? Твои мозги всех наших стоят!

Аллодис помотал головой:

– Не могу. Надо уйти. У меня ничего не осталось: жены, друзей, вечеринок, кино, книг… Есть только Реальный Мир! Вы не задумываетесь, что мы изобрели самый мощный наркотик?

– Играй по часику в день, – легкомысленно сказал Ворпед. Ощутил фальшь, сказал извиняющимся голосом: – Трудно, знаю, но можно же себя как-то ограничивать?..

Все отводили глаза: ограничивать себя как-то не удается никому. Как только сядешь за комп, то уже оторваться трудно. В тягостном молчании я сказал невесело:

– Не мы, так другие сделают. А что, если и наркотик?.. Книги тоже наркотики. Есть книгоманы, есть киноманы, есть еще какие-то маны. Но человечество не вымерло. Согласен, мы сделали свой больше мощным. Но человечество не вымрет! Какая-то часть будет в работу влюблена больше, чем в игру. Они всегда останутся вне игры, потому что создавать ту же игру намного интереснее, чем в нее играть. Разве не так?