Юрий Никитин - Последняя крепость

Проще и труднее было с Востоком, мусульмане всегда считали евреев противниками, но уж если допускали существование их общин, то права хасидов уважали и обид людям Книги не чинили. Очень долго пришлось доказывать, что на этот раз не нужно искать вину местных евреев, их вина уже в том, что они существуют, этого достаточно.

В Таиланде, Индонезии, Сингапуре местные власти обещали сами решить проблему в течение одного-двух часов, а с арабами договорились только на том, что хотя бы не будут препятствовать американским войскам решать еврейский вопрос. Его, кстати, было принято везде именовать «иудейским», проводя грань между ассимилировавшими евреями и упорствующими в своей вере, одежде и обычаях – иудеями-хасидами.

Файтер прислушался, рядом два генерала на карманных калькуляторах подсчитывали, во сколько сейчас обходится убийство на войне, сокрушались об удорожании, в прошлую войну уходило всего по сто пятьдесят тысяч долларов на человека, в позапрошлую – всего шестьдесят тысяч, а каких-нибудь двадцать лет назад можно было без всякой экономии за сорок тысяч уложить целый взвод!

– А во Вторую мировую, – вздохнул генерал, – стоимость живой силы оценивалась в пять-шесть долларов за голову! Представляете?

– Не представляю, – вздохнул второй. – Это был рай. Не понимаю, что моему деду не нравилось. Сейчас вообще такие деньги летят на ветер! Вот взгляни на Ашдод…

– Это где?

– Да вот на берегу, там Ашдодский порт. Население – сто шестьдесят пять тысяч человек, это очень крупный для Израиля город…

– Нашел, – сказал второй, он смотрел на экран калькулятора, где, как заметил дальнозоркий Файтер, появилось изображение городских кварталов, вид сверху, а по нему сеточка цифр. – Там двадцать четыре начальные школы и двадцать восемь… религиозных школ!

Второй выругался.

– Только за это стоит разбомбить! Но, конечно, бомбим потому, что порт… Там могут быть и военные корабли. Я тут прикинул, сколько крылатых ракет туда уйдет, и у меня волосы дыбом: предполагается, что будет убито около двухсот человек!.. Это получается по семьсот пятьдесят тысяч на человека! С ума сойти, мы так разорим страну. Патриоты мы или не патриоты? Я голос сорвал на всех совещаниях высшего уровня, доказывая, что, помимо порта, нужно включить в объекты бомбардировки и другие объекты, как то: жилой квартал, где располагаются рабочие и ремонтники порта, они ведь могут быстро восстановить повреждения, таким образом, удалось снизить себестоимость до четырехсот за человека… К счастью, мне удалось в конце концов переговорить с серьезными бухгалтерами, мы провели тщательную калькуляцию расходов и поняли, что нужно включить и эти самые религиозные школы, их двадцать восемь…

Первый подсказал, глядя на калькулятор:

– Жителей до восемнадцати лет – тридцать процентов, пенсионеров – четырнадцать, безработных – девять процентов… Да, рождаемость у них велика…

– Это только у иудеев, – пояснил второй генерал. – У евреев рождаемость как и у нас, людей. Я это учел, бухгалтер меня тоже понял, и после включения в список религиозных школ себестоимость упала до ста десяти тысяч долларов за голову! Это уже успех, можно смело смотреть в глаза конгрессу: не выбрасываем деньги на ветер, экономим.

Первый сказал поощрительно:

– Командирам бронетанковых войск дан приказ открывать огонь на поражение в любом подозрительном случае. Так что, надеюсь, снизим себестоимость еще на десять-двадцать тысяч. Вообще дорого обходятся только удары высокоточными бомбами и «Фастоками». А когда пойдут танки, то стоимость упадет до цены горючего, смазочных материалов и стоимости патронов.

– И плюс жалованье солдатам, – усмехнулся генерал. – Хотя, понимаю, многие из наших вояк прошли бы там, кроша все гусеницами, и бесплатно…

Они посмеивались, сличали цифры на калькуляторах, очень довольные, Файтер ощутил тошноту. Израильтяне все еще полагают, что вся эта грандиозная операция затеяна как масштабное давление. А постоянная утечка информации на всех уровнях поддерживает эту иллюзию. Даже здесь и сейчас почти все уверены, что это всего лишь широкомасштабные учения у границ Израиля…

Гартвиг с сочувствием покосился на президента, глава страны молчит, в разговоры не вступает, что значит, мыслит. Впрочем, не дело президента интересоваться мелочами, он намечает генеральный курс.

Юмекс тронул его за локоть, Гартвиг быстро обернулся, на центральном экране быстро укрупняется изображение планеты. Появилась резко очерченная береговая полоса Средиземного моря, Юмекс сказал:

– Стоп!

Изображение замерло. Юмекс взял крохотную коробочку пульта, подвигал картинку так, чтобы Израиль занимал весь экран, но по бокам видны соседи: Египет, Иордания, Ливан, Сирия…

– Давайте-ка еще раз… – проговорил он деловито. – Израиль, как известно, сравнивают с кленовым листочком на спине арабского слона. Но, увы, стряхнуть арабам этот листок не удавалось. Теперь об этом стоит только пожалеть, нам бы меньше головной боли. Итак, Израиль на севере граничит с Ливаном, на северо-востоке с Сирией, на востоке с Иорданией… это самая протяженная граница Израиля, а на юго-западе – с Египтом. Почти такая же, как и граница с Иорданией, морская граница. Средиземное море омывает берега Израиля на протяжении двухсот тридцати километров.

Его и Гартвига окружила группа генералов, Файтер наблюдал за ними со стороны.

– На юге Красное море, – напомнил кто-то из генералов.

– Да, – согласился Юмекс, – но там береговая линия всего двенадцать километров, а вот Средиземное море – это да, это нам просто подарок. Больше половины израильтян живет на узкой полоске, что тянется вдоль Средиземного моря не больше чем на сорок километров вглубь страны. Почти половину всей крохотной страны занимает пустыня Негов, что значительно облегает нам задачу. А если еще учесть, что в Израиле есть горы и даже заснеженная гора Хермон, то, сами понимаете, сам Бог велит нам высадку с моря…

Кто-то из генералов фыркнул:

– Тупые арабы всякий раз наступали через пустыни, из-за чего и терпели поражение.

Юмекс поморщился:

– А что, у арабов был выбор, откуда наступать? У них есть свои авианосцы?

– Это да, – согласился генерал довольно, – не давать же им авианосцы, как мы поставляли талибам и прочим террористам стрелковое и ракетное оружие?..

Юмекс сказал, почтительно обращаясь к Гартвигу:

– Значительную часть Израиля занимают гористые цепи Галилеи, Самарии и Иудеи. Протяженность страны с севера на юг четыреста семьдесят километров, а с востока на запад в самом широком месте – сто тридцать пять. У нас у иных зажиточных скотоводов ранчо бывает больше! Полагаю, никому не надо объяснять, за сколько считаных часов танковый экипаж промчит весь Израиль хоть в длину, хоть в ширину.