Юрий Никитин - Последняя крепость

Связь оборвалась, целую минуту он сидел как парализованный, потом поспешно вышел на экстренную связь с Лэнгли, пересказал механически, как попугай, слово в слово насчет спрятанных бомб. На том конце потрясенно выругались, связь оборвалась.

На Стивена со всех сторон смотрели испуганно-непонимающие глаза. Крис спросил почему-то шепотом:

– Это… правда?

– Насчет бомб? – спросил Стивен устало.

– Да.

– Узнаем, – ответил он мрачно. – Все узнаем… может быть.

В командном бункере работали кондиционеры, но все собравшиеся чувствовали, как накалилась атмосфера, у многих на лбу испарина, самые грузные из генералов уже промакивают распаренные лица платочками, на всех экранах движутся корабли, тучей идут самолеты, военно-космические силы подтянули к Израилю ракетоносцы, способные ходить в космосе с такой же легкостью, как и в атмосфере.

Олмиц время от времени отходил в сторону, прислушивался к голосам, звучащим из микрофона в ухе. Файтер видел, как директор ЦРУ морщится, поинтересовался участливо:

– Неприятности?…

– Не у нас, – отмахнулся Олмиц, – но все равно…

– Где?

Олмиц кривился.

– Косорукие русские…

Герц спросил быстро:

– Что случилось?

– В Москве не сумели быстро ликвидировать иудейскую общину. Оказалось, местные иудеи для каких-то целей собрали целый арсенал.

Бульдинг фыркнул:

– Для каких-то целей!

– А с этим неясно, – не согласился Олмиц. – Они вполне могли не только снабжать бандитские группировки, что работают под их контролем, но и… так сказать, сотрудничать с чеченскими террористами.

Герц сказал с возмущением:

– С террористами? Никогда евреи не будут с ними сотрудничать!

– Это с арабскими, – уточнил Бульдинг. – Которые убивают евреев. А вот с чеченскими, которые убивают этих русских свиней…

Бульдинг сказал быстро:

– Еврейская мафия, я ж говорил! Она везде.

– Словом, – продолжил Олмиц, – сейчас в самом центре Москвы идет бой. Евреи не только отбились, но и потеснили десантные войска. Сейчас отовсюду подтягиваются танки, окружают район.

Бульдинг скривился:

– Танки, артиллерия, потом еще начнут наносить бомбовые удары по своему же городу… А евреи, понятно, обосновались в самом центре, в самых дорогих и престижных домах с исторической ценностью… Тьфу! Российскими внутренними войсками только заблеванный пол вытирать после пьяных матросов.

Герц возразил с обидой:

– Ты внутренние войска не тронь! У нас ровно столько свобод, сколько нам дают политики. И так за каждого бандита, которому не совсем внятно зачитаешь его права, по судам таскают!

– Да знаю, – отмахнулся Бульдинг. – У самого руки связаны. Но это совсем хреново: в Москве идет бой, в Питере – чуть ли не мятеж… Хорошо, в Урюпинске спокойно.

– А что за Урюпинск?

– Город, где евреи не бывают даже проездом.

Бульдинг горестно вздохнул:

– А не бросить ли все, не поехать ли жить в этот Урюпинск?

Файтер вздрогнул, в зал вбежал бледный, как мел, офицер охраны. Начинается, мелькнуло в мозгу Файтера. Начинаются непредвиденные неприятности… С евреями так всегда.

Офицер быстро протянул ему листок. Файтер прочел, в глазах потемнело, в ушах раздался перезвон колокольчиков. Обеими руками уперся в столешницу, чтобы не упасть, частицей сознания понимал, что вид у него сейчас такой, что у покойников обычно получше.

Как сквозь вату услышал встревоженный голос Гартвига:

– Господин президент… господин президент! С вами все в порядке?

Какой порядок, попытался ответить Файтер, но сведенное судорогой горло не повиновалось. К счастью, темная пелена ушла с глаз, остались только черные мушки, он дрожащей рукой протянул листок Гартвигу.

Гартвиг прочел, кровь покинула его лицо с такой скоростью, что щеки опали, скулы заострились.

– Блеф… – прошептал он.

Юмекс почти выхватил распечатку из его пальцев, пробежал глазами, вздрогнул.

– Вряд ли…

– Но это… невероятно!

Они обернулись к Файтеру. Тот сказал медленно:

– Они понимают, что мы не поверим. Потому жертвуют одной, чтобы у них были веские доказательства. Значит… как они сказали, назвать штат?

Юмекс зябко передернул плечами:

– Не могу поверить… Почти в каждом штате по бомбе?

Гартвиг проговорил непослушными губами:

– И не по одной. Все крупные города, как они сказали, уже с бомбами.

– Невероятно, – повторил Юмекс. – Господин президент, что будем делать?

Файтер поймал взглядом оживленно беседующего на том конце зала Олмица, требовательно махнул ему рукой. Олмиц торопливо извинился, он разговаривал с генералами военно-космических сил, почти бегом пустился к Файтеру.

– Что-то случилось? – спросил он. – У вас у всех такие лица!

Файтер молча протянул ему листок. Олмиц пробежал глазами, все видели, как резко изменилось его лицо. С минуту молчал, затем не своим голосом поинтересовался:

– Полагаете, информация верная?

Файтер сказал резко:

– Нам сразу, предвидя наше недоверие, предложили доказательства!

Олмиц после паузы произнес чужим голосом:

– Вот что значит пятая колонна. Ни одной разведке мира не удалось бы протащить в наши города атомные бомбы. Даже ГРУ, на что уж там виртуозы и сорвиголовы, но и они… А у этих сеть в нашей стране…

Файтер сказал еще резче:

– Это мы знаем. Сейчас нужны не общие слова. Нам предложили назвать город…

– Вашингтон, – сказал кто-то быстро.

– Нью-Йорк, – сказал второй голос.

Файтер поморщился.

– Если даже у них одна-единственная бомба, – сказал он, – которую они протащили через наши границы, то явно она в Вашингтоне или Нью-Йорке. Так что, отыскав эту бомбу, мы еще не получим доказательства, что таких бомб по стране много. Возможно, это блеф с единственной бомбой. Чтобы его исключить, нужно назвать город, каких много… Обычный, средний.

Гартвиг, не глядя на раздавленного Олмица, вывел на экран карту Соединенных Штатов. Еще одно движение пальцев, все города с населением больше полумиллиона, замигали красными огоньками.

– Господи, – прошептал Юмекс, – сколько их…

– Не может быть, – произнес Олмиц дрогнувшим голосом, – чтобы во всех…

– Это не обязательно, – сказал Файтер. – Некоторые города достаточно близко один к другому, чтобы радиоактивное облако тут же сожрало все живое и у соседа… Дай-ка города с населением свыше миллиона… Та-а-ак, а сейчас давайте выберем…

– Лос-Анджелес, – предложил Гартвиг.

– Детройт, – сказал Юмекс.

Послышались голоса из-за спины:

– Чикаго…

– Питсбург…

– Сиетл…

– Кливленд…

– В Кливленде самый лучший музей по истории США, – сказал госсекретарь.

– Ну и что? – спросил Гартвиг.

– Вряд ли они станут… – Бергманс запнулся, махнул рукой. – Да все верно, кому нужны наши ценности!