Юрий Никитин - Великий маг

– Простите, – сказал я, – но ваши проблемы – это ваши проблемы. На фиг они мне?

Он сказал мягко:

– Мы живем в таком тесном мире, что скоро проблемы какой-нибудь Буркина-Фасо будут проблемами каждого россиянина. Уверяю, наши проблемы… вас тоже касаются. Я говорю с вами также, как и ваш читатель. Это правда!.. Кто-то из сотрудников принес одну вашу книгу, едва ли не силой заставил одолеть… а потом пошло, покатило… Теперь едва не деремся за каждый ваш роман.

– Спасибо, – сказал я.

– Честное слово!

– Спасибо, – снова сказал я. – Даже если у вас это чисто профессиональный интерес, все равно спасибо.

В трубке послышался короткий смешок.

– Как насчет бара напротив вашего дома? Вам стоит только выйти из подъезда, и уже через десяток шагов сядете за столик. Там у вас прохладно. Сразу и поговорим. Я могу приехать хоть через час. Как раз вторая половина бара будет в тени…

– Вы так хорошо знаете географию?

– Нет, просто смотрю на монитор. Сейчас солнце поднимается по ступенькам, но потом пойдет наискось. В баре, как я вижу, абсолютно пусто. Как я понимаю, народ придет только вечером, но заведение уже открылось…

Я заметил, что Кристина словно бы прислушивается к разговору. Нет, она далеко, глаза бегают по тексту, но меня охватило ощущение, что слышит все или почти все, о чем говорим.

– Хорошо, – ответил я неожиданно даже для себя. – Я приду через час.

– Спасибо, – ответил Кричевский. – В самом деле, большое спасибо!

– Пока не за что, – буркнул я.

Но передумать и отказаться не успел, генерал по связям как чувствовал мое желание передумать, еще раз коротко поблагодарил и повесил трубку.

Кристина подняла голову, глаза отсутствующие, будто прислушивается к чему-то, повернулась ко мне, взгляд все еще затуманенный, но губы раздвинулись в улыбке:

– Что-то случилось, Владимир Юрьевич?

– Что могло случиться? – ответил я.

– Не знаю… Но у вас такое лицо…

Я провел ладонью по щеке.

– Небритое?

– С этим все в порядке, – заверила она. – У вас красивая мужественная щетина.

– Тогда действительно все в порядке, – сказал я.

Она наклонила голову, глаза взглянули пытливо, но в моем голосе не было необходимой строгости, Кристина сказала:

– У вас лицо взволнованного человека. Взволнованного, но не желающего это выказать.

– Ничего, – ответил я легко, – у меня другого нет, так что стерплю это.

Она улыбнулась.

– Что ж вы так? У всех по три-четыре, а у вас только одно? Теперь даже двуличность кажется добродетелью. Если не секрет, вы через час уходите?

– В кафе напротив, – объяснил я. – На встречу.

Она бросила быстрый взгляд на свои бумаги.

– Ладно, тогда закончим завтра-послезавтра.

– Вы можете подождать меня здесь, – предложил я. – Не думаю, что мы проговорим долго.

Она сделала большие глаза.

– Вы оставляете меня в своей квартире? Одну?

– Без мужчин, ессно, – подтвердил я.

– Нет, я имею в виду… Не боитесь, что загляну в ваш комп?

– Можете попытаться, – ответил я как можно безмятежнее, хотя чувствовал себя все еще гадко и тревожно. – Он донесет мне о попытках взлома. И о несанкционированном доступе. Не говоря уже о том, что у меня пароль абсолютной защиты.

Она покосилась на комп с отвращением.

– Какой противный!

Мысли носятся в черепе, как вспугнутые тараканы, не могу сосредоточиться, все время вспоминаю этот зловещий голос и взорванный джип. Кристина ушла на кухню, что-то готовит, я включил жвачник, поискал новости. В местной подборке показывают новую, очень серьезную проблему мегаполиса. Сперва операторы долго снимали со всех сторон, как тысячи грузовых мусороуборочных машин подцепляют контейнеры с книгами и увозят на мусороперерабатывающий комбинат. Но, сообщил телекомментатор захлебывающимся от ликования голосом, так как резко увеличилось количество выбрасываемых книг, комбинат захлебнулся, а колонны груженных машин у ворот – видите, видите? – вытянулись на километры.

Я вспомнил, что город в последнее время в самом деле начал задыхаться от неубранного мусора: жители продолжают выбрасывать, сваливая уже поверх куч, на дне которых прячутся переполненные контейнеры. Ветер подхватывает и разносит бумагу, полиэтиленовые пакеты, раскатывает пустые пластиковые бутылки. Смрад и вонь быстро распространились по городу, врачи заговорили о приближающейся эпидемии.

В домах перестали открывать окна, резко вырос спрос на кондиционеры и дезодоранты. Мэр города срочно издал распоряжение мобилизовать добавочные грузовики помимо мусоровозов и немедленно вывозить книги за город. Там только что убрали технику из огромного котлована, откуда набирали для строительста щебень, в земной коре образовалась яма с отвесными краями, куда поместился бы весь Седьмой флот с приданными ему авианосцами, да и тот покоился бы глубоко-глубоко на дне.

На экране жвачника видно, как самосвалы подъезжают к краю, приподнимают кузовы, и книги сыплются на дно. Незабываемое зрелище, когда по краям гигантской впадины, размером с Аризонский кратер, стоят крохотные самосвалы, а из их металлических кузовов струятся серебристые ручьи, похожие на живую рыбу, из тысяч книг. На смену отъезжающим тут же подъезжают другие: несмотря на размеры котлована, отданного под новую городскую свалку, грузовиков город сумел выделить с запасом.

Появился улыбающийся советник мэра, сообщил, что проблема решается, вот-вот исчезнет, к тому же некоторые умельцы предложили вроде бы спасительное решение: сжигать книги в котельных. Правда, вскоре выяснилось, что нерентабельно.

Комментатор объяснил с издевкой, что когда книгами заполнили котлован на две трети, спохватились, в городе одних только книгохранилищ еще на два таких котлована, если не больше. Это не считая домашних библиотек, надо что-то предпринять еще, и вот тогда отцы города приняли решение – сжечь. Прислали бригаду доморощенных умельцев, те почти неделю возились, пробуя поджигать, наивные… Почему-то многим кажется, что книги, раз уж из бумаги, должны очень хорошо гореть. А вот хрен вам, ответили книги, и не пожелали загораться вовсе.

Пошли кадры, как пригнали первую машину, вылили пару бочек мазута, бросили факел. Пламя взметнулось жаркое, красное и с черной бахромой, траурное, коптящее. Рабочие стояли на краю котлована и радовались, что наконец-то конец их мучениям, вон какое пламя… но огонь вскоре начал опускаться, прижался к обугленным книгам, а затем погас вовсе.

Оказалось, что остальные книги загораться отказались. Страницы прекрасно горят поодиночке, или когда каждую смять в ком, но когда плотно стиснуты, то язычкам самого жаркого пламени никак не подобраться. Единственное, что могут – погрызть чуточку углы, попортить переплет, но проблему это не решает: книг в котловане не уменьшается!