Юрий Никитин - Баймер

Конон кивнул, мы молчали. Костомар продолжил:

– Но вот, к примеру, появились какие-то дикие христиане, которые начисто отрицали жертвоприношения, а сами собирались – подумать только! – в грязных пещерах. И когда они начали теснить старую культуру, то это воспринялось как крушение культуры вообще. Так и в нашем случае. Эти молодые баймеры… это ростки новой культуры. Возможно, мы с вами ее не увидим, не успеем, но ростки вот они, шашлычок грызут из приличия… Их уж не затоптать, их много. А мы, как те редкие чудаки из старых римлян, что вроде бы неплохо устроились и при старой культуре, но все же сумели понять и странные прелести новой… мы приняли эту новую культуру, которая сейчас еще грубая и неотесанная, но этот гадкий утенок обязательно и очень скоро превратится в большого прекрасного лебедя! Так что мы выберем?

Конон покрутил головой:

– А что, мы еще не выбрали? Мне кажется, что мы как раз те, которые устраиваются неплохо при любой культуре.

Академик слегка поморщился, не устраивает слово «устраиваются», но затем сам засмеялся.

– Впрочем, специалисты нужны при любой культуре. И что вы можете предложить?

Конон посерьезнел.

– Как римский патриций, – сказал он, – который имеет латифундии и толпы рабов на каменоломнях, я беру на себя финансовую часть. Обещаю в процесс создания баймы не вмешиваться. Хочется, конечно, но я сознаю, что я не совершенство, а это опасно… Опасно в том, что меня могут послушать лишь потому, что у меня эти самые латимерии, а не потому, что я такое вот совершенство. Потому обещаю… Но вы уж совсем меня не выталкивайте из команды! Я не последний дурак, я ж с вами сижу, а не в казино!

Академик кивал, но шутки не принял, спросил с непроницаемым лицом:

– Насколько долго вы сможете финансировать проект? Современные баймы – процесс сложный. И долгий.

– Я не мальчишка, чтобы кидаться из стороны в сторону, – ответил Конон. – Мне шестьдесят один год, а в этом возрасте время уже летит, летит! Сделаете за год – прекрасно, за три – замечательно, за пять или десять – тоже нормально. Это шестнадцатилетним год – огромный срок. А у нас с вами летят уже не годы, а десятки лет…

Академик некоторое время изучал его из-под нависших бровей, потом протянул через стол руку. Конон встретил ее над серединой стола, пожал. Чем-то они были похожи, эти два крепких самца, чем-то очень похожи.

Нюрка прикатила новый столик, весь верхний этаж занят кувшинами и графинами с соком. Конон вытащил из-под одного отпечатанный на принтере листок, подал Костомару. Тот изучал некоторое время, сказал с удивлением:

– Так у вас и рейнское за семьдесят третий есть?.. Тогда ж была такая засуха, что все виноградники погибли. А что уцелело, то… по-моему, все вино того года закупил какой-то нефтяной шейх?

– Все, – сообщил Конон самодовольно. – Нюра, отметь… Тогда мне, понятно, на одну бутылку надо было работать десять лет… Но теперь я покупаю напрямую у этого шейха.

– Ого!

– Хороший мужик, – сообщил Конон. – Мы иногда встречаемся. Он покупает некоторые запчасти к самолетам.

Костомар отметил на листке ногтем, Нюрка исчезла, а буквально через пять минут стол был заставлен огромными печеными раками, странного вида рыбой, какими-то экзотическими блюдами, даже отважная Нинель опасливо отодвинулась. Нюрке помогали наши боты, на этот случай они, как трансформеры, превратились в умелых официантов.

В мгновение ока наши бокалы были наполнены. Конон произнес тост, мы дружно сомкнули фужеры. Красиво и нежно звякнул дорогой хрусталь.

Костомар долго смаковал вино, глаза полузакрыты, уши шевелятся. Конон посматривал с удовольствием. Наконец Костомар вернулся в этот мир, я ощутил его теплый взгляд.

– Ребятам, – сказал он задумчиво, – понадобится помещение…

Я поспешно возразил:

– Нет-нет, что вы! Всю работу можно на дому. У нас у всех есть компы, а файлами можно перебрасываться по Интернету. Здесь никаких проблем!

Костомар и Конон переглянулись. Я снова подумал, что чем-то похожи. Очень.

– Человек старой культуры, – наставительно заявил Костомар, – обязательно возжелал бы вытряхнуть из спонсора как можно больше. Всего как можно больше! Престижный офис, рекламу, раскрутку, презентации, клип по ящику, место для парковки… А ты, эх!

– Офис надо, – сказал Конон трезво. – Какая дома работа? Там девочки, родители, собутыльники… А офис все-таки офис. А на ночь работу можно взять и на дом. Здесь возражений не будет.

Он захохотал.

Конон уехал на два дня, и снова разговор про байму завис в воздухе, как на стоп-кадре. Охранники резались в кваку и анрыл с таким остервенением, что забывали выйти к обеду, я бродил по помещениям с таким видом, который Сергей охарактеризовал как «и скучно, и грустно, и некому в морду дать».

Когда я выбрался во двор и добрался до будочки на воротах, Антон, скорчившись в три погибели, лихорадочно листал словарь. На экране зловеще светились ядовито-желтые буквы: Change user and strike any key… Это я вчера набрел на сайт приколов и скачал с десяток безобидных штучек: теперь у Гриця время от времени появляется подыхающая лошадь и помирает в корчах, после чего замогильный голос бубнит про каплю никотина, что убивает лошадь, а хомяка вообще разрывает на куски. Когда Гриць начал привыкать, появилась другая: в самый неподходящий момент, даже когда с автоматом наперевес мчится мочить гадов, вспыхивает надпись: No smoking, monitor fade, и Гриць, поставленный перед выбором: байма или курево, поспешно отшвыривал сигарету.

У Ивана время от времени из-за рамки выползала на четвереньках весьма эротичная крохотная женщина, начинала раздеваться, но в последний момент передумывала, обольстительно улыбалась и так же грациозно, покачивая бедрами, удалялась за рамку. В первый раз Иван решил, что у него самого глюки от напряженного вглядывания в экран, а когда появилась во второй раз, решил, что у него повышенное гормональное давление, когда видит такое на фоне смертоубийства с нападающими монстрами: сходил к Нюрке, привел себя в норму, но загадочная женщина все появляется через каждые пару часов, да еще всякий раз по-иному…

А у Сергея на экран выходит такая же эффектная, но анимешная рыжеволоска в купальнике. Когда Сергей попытался курсором ткнуть в ее лифчик, она развернулась и в таком повороте ногой врезала с той стороны в экран, что послышался звон бьющегося стекла, а по экрану побежали трещины. Сергей отшатнулся, побледнел, испугался за разбитый дисплей. Потом, правда, трещины исчезли, а он, успокоившись, решился тронуть ее за трусики. В ответ она расстреляла нахала из бластера и показала средний палец. Когда же Сергей, осмелев, курсором погладил ее по ноге, она снисходительно улыбнулась и показала ему плакат: «Купи меня, потом щупай и раздевай!», после чего Сергей достал меня с требованиями обязательно купить, а если в далекой Джапии наши деньги не деньги, то как-то хакнуть эту красотку…