Юрий Никитин - Человек, изменивший мир (Сборник)

Когда вернулся в пещеру, Юна все еще спала, но дыхание ее стало заметнее. Он тяжело опустился рядом. Когда же он заново привыкнет к человеческому телу! Так и тянет пошевелить хвостом или встопорщить гребень…

С некоторой завистью смотрел на Юну. Ей легче. Как и всем остальным рекнам, прошедшим метаморфозу. Благодаря врожденным инстинктам, им не придется заново овладевать телом…

Его глаза закрылись. Не было сил бороться с чудовищной усталостью. Для нового тела даже эта прогулка оказалась нелегкой.

Он подложил под голову копье и заснул.

Он проснулся от ощущения пристального взгляда. Рядом сидела Юна. Зеленые волосы падали на лоб, она потряхивала головой, отбрасывая пряди, снова жадно и радостно всматривалась в его лицо. Глаза у нее были большие, серые.

– Здравствуй, – сказал Мрэкр.

– Здравствуй, – как эхо откликнулась Юна. Голос у нее был низкий, с едва заметной хрипотцой. Она словно бы прислушивалась к нему, несмело улыбнулась. – Здравствуй, Мрэкр! Так вот какое оно – Неизбежное!

Они жадно рассматривали друг друга. Мрэкр был мускулистым, широкоплечим мужчиной с длинными волосатыми руками, Юна тоненькой и маленькой девушкой. Все в ней было еще не завершено, не сформировано, но в будущем она обещала быть красавицей. Не нужно знать канонов здешней красоты, да требуются ли какие-либо каноны в подобных случаях? Красоту чувствуешь интуитивно. Будь это цветок, лошадь или яхта под всеми парусами. Да не покажется это сравнение кощунственным.

– Я хочу есть, – сказала она жалобно.

«Все верно, – подумал он. – Кушать надобно при любом образе жизни».

Он вышел и огляделся. Собственно, на Земле съедобно практически все живое. Все, что прыгает, плавает, скачет, ползает, летает. Разница лишь в том, что одни пристрастились к рагу из змей, а другие к лягушкам. Полинезийцы обожали креветок, а бушмены – сушеных и жареных муравьев… Все понятно. Одна биологическая основа. Поищем и мы подходящую биологическую основу.

Вернулся с пучком мясистых клубней. До метаморфозы питался в этом месте, остается надеяться, что за это время еда не стала ядовитой.

Юна ждала. Она радостно поднялась навстречу, едва он появился у входа.

– Ешь, – сказал он и протянул клубни, – это норква.

Она недоверчиво повертела клубни в руке:

– Норква?

– Норква, – подтвердил он не очень уверенно. – Ешь. Теперь все переменилось.

– Теперь все переменилось… – прошептала она.

Все еще недоверчиво поскребла кожицу, но голод взял свое, и она уже без колебаний вонзила зубы в мякоть.

Но что делать дальше? В соседних пещерах наверняка происходит подобное с другими. С ним ушли Га и Гу, а Тэт, очевидно, увел остальную молодежь. Да, за разумом потянулось больше, чем за силой. Нужно немедленно разыскать остальных и держаться сообща.

Он подождал, пока она поела.

– Подкрепилась? Надо искать остальных. Я бы не хотел оставлять тебя одну.

– А я и не хочу оставаться! – крикнула она с испугом.

Юна вскочила на ноги легко и свободно. Она перенесла метаморфозу легче. Организм женщины всегда терпимее к переменам.

– Пойдем, – сказал он.

Она доверчиво взялась за его руку. «Бедная девочка, – подумал он. – Теперь твои надежды на меня как на защитника несбыточны более чем когда-либо. Я и раньше не понимал многого в вашем мире, но мог хотя бы ориентироваться по вашей реакции. А теперь и для вас все ново в Неизбежном…»

Но ведь они будут на него надеяться! Он едва не застонал от чувства бессилия. От него будут ждать решений, указаний. Подсказки. Но что он может?

Юна невольно зажмурилась от яркого солнца. Все так ново, необычно и страшно.

Болота не было и в помине. На его месте простиралась широкая равнина, густо заросшая сочной травой. Кое-где торчали деревья.

Мрэкр почувствовал, что еще мгновение – и она затоскует по старому привычному миру. Там было всегда спокойно.

– Мы хозяева всего этого мира! Посмотри, как красиво! Здесь мы будем жить и работать.

– Здесь мы будем жить… – повторила она, – и работать?..

– Да. И работать. Как никогда раньше. Ты думаешь, все это изобилие нам дастся даром?..

Сколько он валялся дней… месяцев… лет? А может быть, прошли тысячелетия? Кто знает, сколько времени прошло между Периодом Дождей и Периодом Зноя? Может быть, на все это время живность на этой планете впадает в глубокую спячку? В анабиоз? Наподобие земных клопов?

Он ощутил между лопатками неприятный холодок. В таком случае, ему никогда не выбраться отсюда. Не увидеть больше прекрасной Земли, не встретиться с родными, не отрапортовать Макивчуку о своем необычайном приключении…

– Что же мы будем делать дальше?

Голос Юны вернул его к действительности.

– Не знаю, – признался он. – Надо было бы пойти отыскать остальных.

Он пытливо посмотрел на нее.

– Не боишься остаться? Пока я спущусь в долину?

Она вздрогнула. Глаза ее расширились до предела. Мрэкр с острой жалостью посмотрел на ее тонкие руки и худенькие плечи. А ведь она не отобьется даже от воробья!

– Я оставлю тебе надежного охранника, – сказал он.

Мрэкр еще раньше заметил обломки камней со знакомыми прожилками. Оставалось только не посрамить предков.

Будет что рассказать Макивчуку! Он долго колотил камнями друг о друга, не единожды успел проникнуться уважением к троглодитам, прежде чем первая искра промелькнула в воздухе и мигом угасла. Наверное, предки были в состоянии и воду выжать из камня, если считали, что добывание огня весьма заурядное явление.

Наконец крошечная искорка воспламенила мох. Мрэкр осторожно подложил сухие щепочки, потом добавил пару сучков, наконец, набросал веток.

– Что это? – спросила Юна.

В ее голосе не было страха. Одно лишь любопытство. Да и откуда болотным рептилиям знать об огне. Они и своего солнца никогда не видели.

– Это огонь, – сказал Мрэкр. – Он может быть и другом, и врагом, в зависимости, как к нему относиться…

К счастью, урок прописных истин длился недолго. Юна оказалась удивительно понятливой. Хотя иначе и быть не могло. Ведь обновленные рекны за короткий период Зноя успевали создать свою примитивную цивилизацию. Мрэкр снова вспомнил поразившую его воображение щепочку.

Юна осталась поддерживать огонь в костре. Она с таким восторгом подбрасывала в него веточки, что Мрэкр ушел незамеченным.

Он бежал в долину. Приходилось лавировать между бутылкообразными деревьями. К счастью, между ними ничего не росло, а обкатанные валуны Мрэкр перепрыгивал с ходу. Тяжелый шест изрядно мешал, но расставаться с ним было рискованно.

Вскоре заросли странных деревьев кончились. Гора осталась позади. Дальше простиралась равнина. Мрэкр пробежал еще несколько шагов по инерции, потом перешел на шаг. То, что он увидел на равнине, заставило сердце забиться с удвоенной силой. Там были люди!