Айзек Азимов - Второй Фонд [Вторая Академия]

Их руки, до сих пор так живо двигавшиеся в пояснение и подкрепление слов, опустились. Они избегали смотреть друг на друга. Очевидно, каждый боялся, что ему предоставят слово.

– Господа! – стал уговаривать Притчер. – Мой товарищ любопытствует без злого умысла. Слава о Нице идет по всей Галактике... Мы заверим губернатора в верноподданничестве россемских старейшин.

Старейшины молчали, но лица их просветлели. Один из них поднял голову, тщательно разгладил бороду и сказал:

– Мы верные слуги правителей Ницы!

Досада Притчера, вызванная наглым вопросом Ченниса, утихла. Генерал понял, что годы, неумолимо давившие его своей тяжестью, еще не отняли у него умения заглаживать чужие ошибки.

– Мы живем далеко отсюда, – продолжал он, – и немного знаем о правителях Ницы. Давно ли началось их благодатное правление?

Ответил старейшина, имевший неосторожность заговорить первым:

– Правители были всегда. Ни наши отцы, ни деды не помнят времен, когда правителей не было.

– Жизнь была мирной?

– Да, – помолчав, он добавил. – Наш губернатор могуч, он без колебаний накажет любого изменника. Мы, разумеется, не изменники.

– Я полагаю, когда-то он кого-то наказал по заслугам?

Старейшина ответил не сразу.

– Среди нас нет изменников, не было их и среди наших отцов и дедов. Изменники были в других мирах, и их карали смертью. Нам это не нужно, мы честные бедные фермеры, далекие от политики.

Он говорил дрожащим голосом, все остальные смотрели на гостей настороженно.

– Скажите, – спросил Притчер мягко, – как нам встретиться с губернатором?

Теперь старейшины смотрели с удивлением.

– Как! Вы не знаете? – сказал наконец тот же старейшина. – Губернатор будет здесь завтра. Он ждал вас. Для нас это большая честь. Мы надеемся, что вы заверите его в нашей преданности.

– Ждал? – губы Притчера дрогнули.

Старейшины в недоумении переглядывались.

– Мы ждем вас вот уже неделю...

Жилье, которое им отвели, по россемским понятиям считалось роскошным.

Бывало и хуже, подумал Притчер. Ченнис демонстрировал полнейшее безразличие.

Какая-то новая напряженность чувствовалась в их отношениях. Притчер видел, что решающий момент приближается, и ему хотелось хоть чуть-чуть оттянуть его наступление. Встреча с губернатором выведет игру на новый, более опасный, уровень, но победа в этой встрече будет означать дальнейшие встречи и, возможно, дальнейшие победы. Ченнис старался казаться беспечным, но озабоченно хмурил брови и нервно кусал нижнюю губу.

Притчеру надоел спектакль, и он заговорил.

– Они предвидели наше появление.

– Да, – коротко ответил Ченнис.

– И все? Вам больше нечего сказать? Мы прилетаем и выясняем, что губернатор нас ждет. А губернатор нам скажет, что нас ждет вся Ница. Чего тогда стоит все наше предприятие?

Ченнис поднял голову и устало сказал:

– Одно дело ждать нас, а другое – знать, кто мы и зачем прилетели.

– Вы надеетесь скрыть это от психологов Второго Фонда?

– Разумеется. Вы уже готовы сдаться? Нас могли засечь в космосе. Вы находите что-то странное в том, что государство охраняет свои границы? Даже если бы мы были просто путешественники, нами бы заинтересовались.

– Заинтересовались бы настолько, что губернатор сам приехал бы к нам, вместо того чтобы милостиво допустить нас к себе?

Ченнис пожал плечами.

– Давайте обдумаем это после. Сначала нужно посмотреть, что представляет собой губернатор.

Притчер оскалил зубы в усмешке.

Ну и дела!

Ченнис с напускным оживлением продолжал.

– Кое-что нам уже известно. Ница – это Второй Фонд, иначе следует признать, что все обстоятельства, подтверждающие это, подтверждают противоположное. Как иначе вы объясните ужас, в который повергает здешних жителей упоминание о Нице? Я не вижу признаков политического господства Ницы. Старейшины действуют без всяких ограничений. Налогообложение, по-моему, здесь не слишком суровое и осуществляется от случая к случаю.

Крестьяне жалуются на бедность, но у них добротные дома и толстые щеки. У них варварский быт, бесспорно, но это обусловлено климатом.

Честное слово, я очарован этим миром. Такой скудости я нигде не видел, но здесь живут счастливые люди. Их простым душам недоступны страдания, свойственные населению более развитых миров.

– Вы поклонник простых радостей?

– Я бы не прочь, да звезды не дают, – пошутил Ченнис. – Нет, конечно; я хочу обратить на это ваше внимание. Как видите, Ница – преуспевающий правитель, но ее успех отличается от успеха старой Империи, Первого Фонда или даже нашего Союза. Ница не обездоливает порабощенные миры, она приносит в них счастье и достаток. Власть Ницы имеет другую ориентацию. Это власть разума, а не силы.

– В самом деле? – с иронией произнес Притчер. – А как вы объясните ужас, с которым старейшины говорят о возмездии за измену? Мне кажется, что это обстоятельство противоречит вашей идее доброго правителя.

– Позвольте, старейшины не говорили, что их наказывали. Их просто пугали наказанием и внушили им такой страх, что надобность в самом наказании отпала. Я уверен, что на Россеме нет ни одного солдата Ницы. Неужели непонятно?

– Все станет понятно, – сухо сказал Притчер, – когда мы встретимся с губернатором. Кстати, а что если и нам что-то внушают?

Ченнис ответил презрительно и грубо:

– Вам-то пора к этому привыкнуть.

Притчер заметно побледнел, но, сделав над собой усилие, промолчал. В этот день он с Ченнисом больше не заговаривал.

В тишине безветренной морозной ночи, прислушиваясь к ровному дыханию спящего Ченниса, Притчер настроил свой наручный ультраволновой передатчик на диапазон, недоступный передатчику Ченниса, и связался с кораблем.

Дважды Притчер спрашивал:

– Есть ли известия или распоряжения?

Дважды приходил еле слышный ответ:

– Нет. Ждем.

Генерал поднялся с кровати. Было холодно, и он, укутавшись в меховое одеяло, сел у окна и стал смотреть на небо, украшенное вместо привычного моста Млечного пути замысловатым узором из отдельных ярких звезд.

Где-то среди них был ответ на мучившие его вопросы. Притчеру захотелось поскорей найти его и положить конец своим страданиям.

Он вновь задал себе вопрос: что же на самом деле лишает его уверенности в себе – обращение или возраст.

Ах, не все ли равно? Он так устал.

Губернатор Россема приехал без церемоний. С ним был лишь шофер в военной форме.

Машина была шикарная, но ее конструкция показалась Притчеру нерациональной. Машина поворачивалась неуклюже, при переключении скорости спотыкалась. С первого взгляда было ясно, что двигатель работает не на ядерном, а на химическом топливе.