Роман Глушков - Угол падения

– Что ж, спасибо за откровенность, синьор де Карнерри. – Доминик сомневался в искренности Щеголя, но в любом случае его ответ прозвучал честнее, чем ожидалось. А подарок выглядел и вовсе фантастическим. Аглиотти и не мечтал, что однажды ему сделают столь шикарное предложение. – Я согласен принять условия сделки. Желаете, чтобы я передал от вас Тулио Корда какое-нибудь послание?

– Нет, Тремито, это лишнее. Ты и без моих подсказок скажешь ему все, что нужно. Просто сделай то, что давно собирался, и да смилуется над вами обоими Господь…

Назавтра ровно в полдень Доминик Аглиотти и его сопровождающие Томазо Гольджи, Чико Ностромо, Джулиано Зампа и братья Саббиани – Альдо и Франческо, – въехали на территорию чикагского порта на двух автомобилях по пропускам членов профсоюзного комитета докеров. Выбранное Приторным место для встречи с людьми Щеголя находилось в одном из доков по разгрузке древесины. Работы в нем по причине нынешнего низкого спроса на данный вид товара шли от силы раз в неделю. В остальные дни семья Сальвини, всегда состоявшая в тесной «дружбе» с портовыми профсоюзами, могла использовать простаивающие площади дока в своих целях.

Шестеро собравшихся в кои-то веки вместе приятелей прибыли на встречу вовремя. Дабы не привлекать ненужного внимания, люди де Карнерри явились в порт часом раньше и через другой пропускной пункт. Они же впустили Аглиотти с компанией в док и закрыли за ними огромные раздвижные ворота. Проследовав до выстроенного прямо в доке цеха по распиловке древесины, представители семьи хозяев припарковали автомобили рядом с автомобилями гостей и вышли поприветствовать их.

Посланников де Карнерри тоже было шестеро, а все привезенное ими оборудование находилось в двух пластиковых контейнерах, которые в свою очередь легко помещались в багажник легковой автомашины. Характер сделки исключал какой-либо обман, поэтому Тремито даже не стал заглядывать под крышки контейнеров и сразу распорядился перенести груз в автомобиль Мухобойки.

– Вот список, на всякий случай, – сказал ответственный за передачу товара посредник, представившийся как Тито, и протянул Доминику сложенный листок бумаги. – Все оборудование исправно, у нас с этим строго. Если нужны инструкции по пользованию…

– Спасибо, не нужны, – помотал головой Тремито, пробежав глазами по списку. – Нам, как и вам, тоже приходилось иметь дело с такими устройствами.

– Казино «Вулкан Удачи» в Лас-Вегасе, верно? – хитро прищурившись, полюбопытствовал Тито. – В конце Тотальной Мясорубки. Пять погибших и дюжина раненых. Ущерб семьи де Карнерри составил больше трех миллионов долларов. Поговаривают, это была твоя работа.

– Хорошая память, – заметил Аглиотти. – Ты явно наслышан о том взрыве не из газет.

– Я был одним из пострадавших при взрыве охранников, – ответил посредник. – До сих пор в локтевом суставе осколок «однорукого бандита» сидит. Чуть было сам одноруким из-за тебя не стал.

– Сочувствую, – пожал плечами Аглиотти. – Только что бы тебе ни говорили, «Вулкан Удачи» взорвал не я. Человека, который это сделал, два года спустя пристрелил в тех же краях кто-то из ваших.

– Значит, не ты меня покалечил? – усомнился Тито.

– Не я, – повторил Доминик и без тени иронии добавил: – Если бы это поручили мне, я разнес бы казино не в девять утра, а в полночь, когда в нем было бы полно народу. И вряд ли ты разговаривал бы сейчас со мной, потому что после моего взрыва раненых точно не осталось бы. Невинная жертва должна умирать быстро и без мучений – это принцип Тремито.

– Знаешь, иногда я начинаю сожалеть, что мы заключили это перемирие, – пробурчал Тито, глянув исподлобья на Аглиотти.

– В отличие от тебя я постоянно сожалею об этом, – криво ухмыльнулся тот, догадавшись, что в действительности хотел сказать ему собеседник. – И, как видишь, моя Мясорубка еще продолжается… Где Корда?

– Мы приковали его к лебедке в распиловочной, – пояснил представитель дружественной семьи и указал на дверь цеха. – Тулио – крепкий парень. Сомневаюсь, что у тебя получится запугать его.

– Плевать я хотел, боится он меня или нет, – бросил Тремито. – Ты прекрасно знаешь, что я приехал сюда не запугивать Тулио.

– В таком случае он – твой. Прощайте, – закончил Тито и дал знак своим людям рассаживаться по машинам. Посредники свою задачу выполнили, и им больше не было резона задерживаться в порту.

Велев братьям Саббиани следить за выездом из дока, а Джулиано и Чико – держать под контролем прочие входы и выходы, Доминик оставил себе в непосредственные помощники лишь Мухобойку. Томазо догадывался, какие страсти бушуют сейчас за внешним хладнокровием Тремито, и потому предпочитал деликатно помалкивать и делать свое дело без лишних вопросов.

Прежде чем переступить порог распиловочного цеха, Аглиотти остановился и снял с шеи амулет, носимый им с того самого дня, когда судьба впервые столкнула его с Тулио «Колабродо» Корда. Амулет представлял собой маленькое, размером с циферблат наручных часов, колесико от игрушечного автомобиля. Когда-то вместо этого колесика Доминик носил золотой крестик, который был при нем и в день свадьбы с Долорес, и в день рождения их сына Серджио. А также во время учиненной Тремито бойни на барже «Аурелия» и прочих совершаемых им dimostrativi assassini – как до, так и после инцидента в чикагской гавани. Аглиотти продолжал носить крестик даже тогда, когда на его совести было загубленных душ в несколько раз больше, чем у легендарного русского маньяка Чикатило. Кровавый Мичиганский Флибустьер давно не верил в Бога и сегодня затруднялся сказать, зачем вообще держал при себе раньше христианский символ.

Как, впрочем, не мог уверенно ответить самому себе и насчет того, почему носит сегодня вместо крестика это колесико. Доминик даже не помнил, как оно очутилось у него на шее, и узнал об этом только со слов сиделки, что ухаживала за ним на вилле дона Дарио (при Тотальной Мясорубке вилла Сальвини была превращена в неприступную крепость, где был оборудован самый настоящий госпиталь для пострадавших в межклановой войне членов семьи).

Все, что помнил Тремито о том жутком дне, отложилось у него в памяти коротким фотографическим комиксом. Стояло воскресное январское утро – холодное и ясное. До окончания Тотальной Мясорубки оставалось еще полтора года, и Аглиотти прятал свою семью в глухой деревеньке на востоке штата. Доминик добирался туда окольными путями всю ночь, потому что опасался слежки. Дорога выдалась муторной, но он не мог не приехать на день рождения Серджио. Вот они всей семьей садятся за стол, на котором стоит маленький торт с шестью свечками. Доминик радуется, что жена еще не узнала из новостей о том, на кого возложена ответственность за недавнюю бойню в одном из нью-йоркских клубов Барберино. Долорес была в курсе, чем занимается муж, но никогда не заводила с ним разговор на эту тему. Она заранее знала, что выходит замуж за Дьявола. Но именно этот Дьявол вызволил ее из подпольного пуэрториканского борделя – места куда более отвратительного, нежели Ад.