Дмитрий Янковский - Огненный шторм

– Какая гадость! – воскликнул Игрищев. Он присел у стены. Мы как раз остановились на привал, когда появился этот гэлеронд. – Может, хватит, товарищ маршал?

– Ладно, ладно. Но странный ты десантник. Живых гэлерондов убиваешь, а мертвых боишься.

– Да не боюсь я. Просто противно.

Еще пару минут мы просидели, болтая. Марш-бросок немного вымотал нас всех, особенно учитывая моральное потрясение последних часов. Однако никто не терял бдительности. Время привала подходило к концу. Я встал.

– Ладно, ребята, всем быть начеку. Похоже, что логово королевы действительно здесь. За первые полчаса уничтожили только двоих. А этот – седьмой за последние десять минут.

Бойцы стали подниматься. Все проверяли оружие. Я понимал, что они чувствуют. Подавленность после поражения прошла. Теперь был только боевой азарт.

– Учтите, что королеву уничтожить незаметно не удастся. Однако, только увидев ее, бросаться в бой не следует. В идеале, мы должны синхронно открыть точный огонь из всего оружия. Затем будем отходить по тому пути, по которому наступают наши.

– А нас по ошибке не подстрелят?

– Успокойся. Мы будем вести огонь по гэлерондам. Наши поймут, что тут свои.

– Резонно. Ладно, что-то мы засиделись. Может, пойдем?

– Да, подъем, ребята.

Мы пробежали метров двести. Неожиданно тоннель разошелся на три рукава. Само по себе это было нормально. Мы собирались идти по самым крупным, но проблема была в том, что все три ответвления были одного размера.

– Так, – протянул Игрищев. – Наудачу или как?

– Погоди, – я подошел к стене одного из ответвлений. На ней не было никаких следов.

– Что вы делаете, командир? – спросила Игнатьева.

– Видишь, в боковых тоннелях следы только на полу. – Я шагнул в центральное ответвление. – А здесь еще и на стенах. Два боковых хода – отвлекающие, скорее всего, кончаются тупиком. С тех пор как их выгрызли рабочие особи, ими никто не пользовался. По центральному постоянно ходят бойцы, которые цепляют стены тоннеля и оставляют следы.

– Блестяще, – сказал Игрищев. – Командир, откуда вы все это знаете? Где у гэлерондов мозг и орган телепатии, а теперь еще и где кто ходит?

– Положение обязывает…

Мимо нас пронеслось что-то массивное и ударило в одного десантника. Брызнула кровь, боец упал на землю с разорванной грудью. В поле зрения наших «ПНВ» появился гэлеронд, убивший солдата. Понимая, что прятаться теперь бесполезно, я скомандовал:

– Огонь! – И тут же грохот двенадцати автоматов разорвал тишину подземелья. Гэлеронд упал как подкошенный. – Вперед!

Мы побежали по тоннелю. Теперь каждая секунда была на счету. Гэлеронд наверняка успел передать королеве наше местоположение, а даже если это не так, то привлеченные выстрелами враги спешат к нам. Из темноты вылетели сразу четыре гэлеронда. Они, судя по всему, не ожидали увидеть нас здесь и не успели перегруппироваться. Мы срезали их короткими очередями и побежали дальше. Еще несколько врагов встретилось нам на пути, но были уничтожены.

Зеленоватое сияние впереди усилилось. Мы у цели. Пещера начала расширяться, и вскоре высота тоннеля составила около пяти метров.

– Вроде оторвались!.. – сказал на бегу Игрищев, но его возглас был заглушен вскриком одного из десантников.

Я запрокинул голову и увидел, как прямо с потолка на сержанта падает летающий гэлеронд. Все длилось меньше секунды. Игрищев заметил мой взгляд и тоже посмотрел вверх, но автомат вскинуть не успел. Я поднял свое оружие и нажал на спусковой крючок. Очередь 12, 7-мм разрывных снарядов прошила тварь, но даже мертвый гэлеронд мог просто раздавить человека. Спасла реакция Игнатьевой, которая бросилась к десантнику и столкнула его с опасного места. Гэлеронд рухнул на каменный пол пещеры всего в нескольких сантиметрах от девушки.

Тут же загрохотали автоматы Кошкина и Свердлова.

– Сзади!

Я обернулся и понял, что нас зажали. С той стороны, откуда мы пришли, на нас неслась темная масса, зловеще поблескивающая хитином в зеленоватом свечении.

– Товарищ маршал, – Игрищев поднялся, сбросил «ПНВ» и подбежал ко мне, – пробивайтесь в пещеру. Мы вас тут прикроем.

Всего секунду он смотрел мне в глаза, когда говорил это. Но за эту секунду я почувствовал все, о чем думал десантник. В его взгляде перемешался боевой азарт, решительность идти до конца и тоска по тому, что он больше никогда не увидит. Ни капли сомнения, сожаления или страха.

– Хорошо, – я кивнул, – Свердлов, Кошкин, Игнатьева, за мной!

Развернувшись, я опустошил магазин со снарядами в надвигающуюся массу.

– Командир, – сказал Кошкин, когда наш отряд оказался метрах в пятидесяти от места боя, – мы что, их бросим?

– Бросим. Всем нет смысла гибнуть. Это будет напрасно. Нужно уничтожить королеву.

– Но они же… – очередь разрывных снарядов заглушила фразу Кошкина.

Из ниши в стене вывалилось тело гэлеронда, уничтоженного Свердловым.

– Кошкин, заткнись! – Я на ходу всматривался в приближающийся вход в большую пещеру.

Нас отделяло от нее менее двадцати метров. Я послал туда очередь снарядов, и вдруг стена тоннеля дрогнула и начала покрываться трещинами. Мы остановились. Прямо под ноги посыпались камни. Через пару секунд из дыры появились рабочие гэлеронды, а еще через некоторое время показалась огромная, поблескивающая хитином черная голова.

– Это огнеметчик! – крикнул Свердлов и, припав на колено, открыл огонь.

Я мгновенно определил приблизительное место, куда попадали пули десантника, и прицелился туда же. Игнатьевой и Кошкину понадобилось не намного больше времени, чтобы сориентироваться. Броня огнеметчика начала поддаваться, но он все лез вперед, намереваясь спалить нас одним залпом. Рабочие гэлеронды, проделавшие проход для него, лезли к нам. Грохот четырех автоматов и взрывы разрывных снарядов в ограниченном пространстве оглушали.

Жук уже втиснул половину тела в проход, почти целиком загородив его. Он развернул голову, и восемь оранжевых глаз нацелились на нас. На конце своеобразного «рога» засветился огонек: огнеметчик собирался дать струю огня. Вдруг его броня треснула, и наши разрывные снаряды попали в самое уязвимое место жука: емкость с горючей жидкостью. Более не сдерживаемая ничем, органическая огнесмесь устремилась наружу и почти сразу загорелась от огня на «роге». Из последних сил жук выстрелил. Но смертельно раненный гэлеронд не смог точно направить струю огня, и она вместе с выплеснувшейся из черепа горящей жидкостью пролетела всего в метре от нас, сжигая рабочие особи.

Сильнейшее пламя нагрело стены пещеры и воздух. Жар шел отовсюду: от раскаленного камня и от нагретого металла оружия. Река огня, миновав нас, остановилась. Пламя выжигало кислород. Я жестами приказал следовать за мной и, протиснувшись мимо дымящихся останков жука, побежал к выходу из пещеры. Здесь жар снизился, но по-прежнему чувствовался недостаток кислорода. От обилия угарного газа слезились глаза. Я смахнул рукавом выступившие слезы и, перехватив автомат, оглянулся назад. За мною, покачиваясь, шел Свердлов, практически неся на себе Кошкина. Судя по всему, парень был почти без сознания. Игнатьева замыкала колонну.