Алексей Калугин - Линкор «Дасоку»

– Почему же никто не борется с ними?

– Ну поначалу, когда сайтены подбирали под себя мелкие княжества, ханства и картели, от которых у всех одна только головная боль, многим казалось, что это даже неплохо. Сайтены – это все же какое-никакое организующее начало. Когда же стало ясно, что аппетиты сайтенов не имеют границ, немногие уже могли рискнуть конфликтовать с ними. Собрав тысячи рассыпанных песчинок, сайтены переплавили их в мощный таран, способный прошибить любую стену. Они показали, на что способны, меньше чем за неделю захватив Империю Пяти Солнц. И тот, кто думает, что на этом они остановятся, подписывает себе смертный приговор с отсрочкой исполнения.

– Ты думаешь, в ближайшее время ситуация может измениться?

– За всех отвечать не могу, но Русский сектор ждет только повода для того, чтобы начать с сайтенами войну. Именно для этого нам и нужен «Дасоку». Если хотя бы один боевой корабль империи будет продолжать сражаться, это будет означать, что Империя Пяти Солнц еще жива. А раз так, апеллируя к Основополагающему межпланетному праву и Конвенции о сопредельных территориях мы сможем обратиться к Русскому сектору за помощью.

– Мы? – не то удивленно, не то растерянно повторил следом за Ватагиным Ясухиру.

– Конечно, лучше будет, если это сделает капитан Сакамото.

– Ты недавно сказал, что не являешься подданным императора.

– Сказал. Ну и что?

Не зная, что сказать, Ясухира молча развел руками.

– Откуда ты все это знаешь? – немного помолчав, наконец спросил он.

– Что именно?

– То, что Русский сектор готов объявить сайтенам войну.

– А как же иначе? – удивленно поднял бровь Ватагин. – Я же русский криогенщик.

Ясухира ничего не понял. Но решил пока больше ни о чем русского не спрашивать. Чтобы окончательно не запутаться. Тем более что на виртуальном табло уже появилось сообщение, что поезд подъезжает к отмеченной им остановке.

Кроме Ясухиры и Ватагина, на платформу вышли еще четверо рабочих. Помахав друг другу руками и вежливо раскланявшись, они разошлись в разные стороны.

– Ну а мы куда? – спросил Ватагин у Ясухиры.

Японец ничего не ответил. Он смотрел в конец платформы, где под оранжевым навесом стояла женщина в изумрудно-зеленом кимоно, с волосами, уложенными в причудливую, похожую на крылья экзотической бабочки, традиционную японскую прическу. Одной рукой она прижимала к себе девочку лет семи, в шортах и светло-голубой, расшитой бисером майке. Обхватив женщину за ногу, из-за ее спины выглядывала девочка помладше.

– Твои? – тихо спросил Ватагин.

– Мои, – кивнул Ясухира. – Должно быть, кто-то с «Сагами-22» уже дал им знать.

– Ну и чего ж ты стоишь? – улыбнулся Ватагин.

– Не знаю, – растерянно пожал плечами Ясухира.

– Папа!

Сорвавшись с места, старшая из девочек бросилась к отцу. Подбежав к нему, она раскинула руки в стороны и подпрыгнула. Ясухира поймал девочку и прижал к себе.

– Здравствуй, здравствуй, Таэни-тян.

– А это кто? – с удивлением и немного с опаской посмотрела девочка на криогенщика.

– Это мой товарищ, Ватагин-сан, – объяснил дочери Ясухира.

– Он не похож на японца, – сказала девочка с очень серьезным выражением лица и покачала головой.

– Конечно, не похож, – улыбнулся Ясухира. – Потому что он русский.

– Ру-у-усский? – удивленно протянула маленькая Осуни. – Я никогда прежде не видела русских, – сообщила она Ватагину.

– А что ты слышала о русских? – спросил Ватагин.

– О русских? – Девчушка с серьезным видом наморщила лоб. – То, что они сначала делают, а потом только думают.

– Ну это еще не самое плохое, что о нас говорят, – улыбнулся криогенщик.

– Ватагин-сан вместе со мной сражался с сайтенами, – сообщил девочке Ясухира.

– Правда? – глаза Таэни сделались большими-пребольшими.

– Ну я только немного помогал твоему папе, – смущенно улыбнулся Ватагин.

– Пойдем я познакомлю тебя с остальными, – кивнул Ватагину Ясухира.

Жену Ясухиры звали Наори. Младшую дочь – Осуни.

Признаться, Ватагина удивило то спокойствие, с каким встречала Ясухиру жена. После сообщения о гибели восьмой эскадры она, наверное, уже и не надеялась на возвращение мужа. Если кто и уцелел в устроенной сайтенами бойне, так тот все равно уже не человек – известно, как сайтены поступают с пленными. Русская на месте Наори, едва завидев мужа, расплакалась бы и крик подняла такой, что все соседи сбежались бы. А Наори стояла, потупив взгляд, и ждала, что скажет муж.

О своих боевых подвигах Ясухира распространяться не стал. И Ватагину не позволил, когда тот попытался рассказать Наори об атаке на сайтенский флагман.

– Идемте-ка домой, – сказал Ясухира. – Там обо всем и поговорим.

Они прошли мимо стоянки смарт-такси. Дом Ясухиры находился в десяти минутах ходьбы от станции. В хорошую, солнечную погоду пройтись по туевой аллее – одно удовольствие. Особенно, если перед этим полгода болтался в космосе, от одной пересадочной станции к другой.

Невысокий домик с плоской крышей и раздвижными стенами из стекла с односторонней светопроводимостью стоял на взгорке. Рядом росли три сливы с густыми кронами, которые ни разу не обрезали. Глядя на них, оставалось только пожалеть, что сейчас не пора цветения. Слева от входа возвышались два темно-серых скальных обломка неровной пирамидальной формы. Местность вокруг была равнинная, а значит, камни специально привезли издалека. А может быть, и вовсе с другой планеты. С японцев станется.

Внутри дом был оборудован по последнему слову техники. Интерактивная кухня, информационный экран во всю стену, который одним нажатием клавиши на пульте можно было превратить в окно, детская спортивная комната, легко трансформирующаяся в учебный класс, автономные мини-уборщики, прячущиеся по углам. И вместе с этим – старомодная раздвижная ширма из пожелтевшего бамбука; полочка у окна с прямоугольным керамическим кашпо, в котором среди сине-зеленого мха раскинуло похожие на искусно вытканные кружева ветви миниатюрное папоротниковое дерево с планеты Орлок, превращенное японцами в бонсай; плоский настенный аквариум с причудливыми экзотическими рыбками, не виртуальными и не микропроцессорными, как принято в современных домах, а живыми; неглубокие ниши в стенах, в одной – маленькая бронзовая статуэтка сидящего Будды, в другой – круглая подставка для ароматических палочек, в третьей – клочок красного шелка, чуть обгоревший снизу, с выписанным черной тушью иероглифом. Дом не только сохранял неповторимый японский колорит, но и оставался живым. Это было не типичное для жителей современных мегаполисов строго функциональное место, где человек спит, иногда ест и изредка проводит остающееся не занятым прочими делами время, а то, что в старину принято было называть семейным очагом. Кстати, очаг в доме тоже имелся – накрытая сверху решеткой полукруглая чугунная жаровня на трех расставленных в стороны ножках.