Алексей Калугин - Игра в реальность

Следователь Краснов остановился возле нашего столика и положил обе руки на спинку свободного стула.

– Добрый день, товарищи, – в целом приветливо, хотя и несколько натянуто улыбнулся он нам с Витькой. – Как я понимаю, именно с вами у меня назначена встреча?

– Вообще-то мы ждали другого, – опередив меня, ответил Витька.

Краснов молча достал из внутреннего кармана пиджака длинный белый конверт и вручил его Витьке.

Витька передал конверт мне.

Запечатанный конверт был абсолютно чистым – ни имени адресата, ни каких-либо иных пометок.

Я оторвал край конверта и извлек из него небольшой листок белой мелованной бумаги. С помощью лазерного принтера на листе была отпечатана всего одна строка: «Доверьтесь этому человеку». И подпись: «Парис».

– Не очень-то убедительная верительная грамота. – Я протянул письмо Витьке, чтобы он тоже смог его прочитать.

Скользнув глазами по короткой строчке, Витька пренебрежительно хмыкнул.

– Имея под рукой компьютер с принтером, я за пару минут могу состряпать полсотни таких писем, – усмехнулся он.

– В таком случае мне придется удалиться, – сказал Краснов. – Других рекомендаций у меня нет.

– Что, так вот прямо и уйдете? – удивленно посмотрел на нашего собеседника Витька.

– Да, – коротко ответил капитан Краснов.

Но при этом он почему-то остался стоять на месте, крепко, как рулевой держится за штурвал во время шторма, держась за спинку стула.

– Если вы никуда не торопитесь, товарищ Краснов, то можете присесть. – Я взглядом указал на стул, рядом с которым он стоял. – Нам следует кое-что обсудить, прежде чем принять окончательное решение.

– Откуда вам известно мое имя? – удивленно посмотрел на меня следователь.

– Мы с вами уже встречались. Разве не помните?

Краснов отрицательно качнул головой.

Я сунул два пальца в карман и выложил на стол визитную карточку, которую Краснов самолично вручил мне не далее как вчера утром.

Никак не проявив своего удивления – сказывалась профессиональная выучка, – Краснов отодвинул стул и сел. И все же я понял, что отношение следователя ко мне несколько изменилось. Теперь мы могли разговаривать на равных.

Как по мановению волшебной палочки, рядом с нашим столом возник официант с сервировочным столиком.

– Прикажете подавать мясные блюда? – спросил он.

– Самое время, – вальяжно, по-барски кивнул Витька, быстро и, что самое главное, весьма уверенно вжившийся в новую для него роль хозяина жизни.

Официант убрал со стола супницу и использованные тарелки и принялся выставлять новые блюда.

– А вы что будете? – поинтересовался у Краснова.

– Благодарю, – отрицательно качнул головой следователь. – Я уже пообедал.

– Может быть, вина? – предложил Витька. – Поверьте мне, вино отменное.

Краснов сделал отрицательный жест рукой.

Витька непонимающе пожал плечами и поставил на стол бтылку, из которой собирался наполнить бокал нашего гостя.

– Итак, перейдем к делу, Геннадий Сергеевич, – обратился я к следователю. – Давно вы работаете с Парисом?

– С кем? – В глазах Краснова можно было прочесть искреннее непонимание. Если, конечно, отбросить предположение, что он был такой же бесподобный актер, как Джек Николсон.

– Кто вас прислал сюда с этим письмом? – Я легонько ударил углом конверта по столу.

– Разве вы сами этого не знаете? – вопросом на вопрос ответил Краснов.

Типичная для следователей манера ведения беседы.

– Я хочу получить ответ на свой вопрос, – продолжал настаивать я.

– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, – с невозмутимым спокойствием, да еще и сохраняя при этом дружеское выражение лица, отшил меня следователь.

– А что же вы уполномочены сделать, господин Краснов? – обратился к нему Витька.

Капитан подпрыгнул на стуле, как будто его ужалила оса.

– Что вы сказали? – гневно взглянул он на Витьку.

– А что я такого сказал? – недоумевающе развел руками Витька.

– Обращение, которое вы использовали, – пояснил Краснов. Глаза его при этом возмущенно блестели. – В присутственном месте подобные слова недопустимы. Да и вообще… Лучше избегать их.

– Слова? – На лице Витьки появилось выражение девятилетнего имбецила.

– Прекрати, – велел я своему приятелю. И снова обратился к Краснову: – Так все же, с какой целью вы пришли на встречу с нами?

– После того как я передам вам письмо, мне следует доставить вас в указанное место.

– В какое именно?

– Я не уполномочен…

– Понятно, – кивнул я. – Это тоже закрытая для нас информация.

– Но прежде, – Краснов сделал паузу, чтобы мы имели возможность сконцентрировать внимание, – вам надлежит передать мне находящийся у вас прибор, который называется клиппером.

– А, так про клиппер вам известно!

– Более того, – с чувством собственного превосходства усмехнулся Краснов. – Я знаю, как выглядит этот прибор. Мне показали образец.

– Мы рассчитывали встретиться здесь с Парисом, – с досадой в голосе произнес я.

– Простите, но, повторяю вам еще раз, я не знаю человека с таким именем.

– Парис – это человек с тысячью лиц, – многозначительно изрек Витька, воздев палец к потолку обеденного зала.

– Что будет, если мы откажемся идти с вами? – спросил я.

Краснов сделал какой-то совершенно неопределенный жест кистью руки – мол, поступайте как знаете – и ничего не ответил.

– Ну и какие будут предложения? – спросил я у Витьки.

– Я предлагаю дождаться десерта, – ответил он, перекладывая к себе на тарелку изрядный кусок рулета из крольчатины. – Напрасно отказываетесь от еды, – заметил он, взглянув на Краснова, – здешний шеф-повар – просто Паганини кухонной плиты.

– Если вы хотите обсудить между собой предложение, которое я вам сделал, то я готов подождать, – пропустив Витькино замечание мимо ушей, сказал Краснов. – Но если вы уверены в том, что не желаете его принимать, – я не вижу смысла терять время попусту.

Краснову, судя по всему, хотелось поскорее покончить с этой неопределенной ситуацией. Должно быть, те, кто отправил его с заданием в ресторан «Эрмитаж», не предполагали, что у посыльного могут возникнуть какие-то проблемы, а потому и не дали никаких дополнительных инструкций на сей счет.

Право же, до этой встречи я был куда лучшего мнения о Парисе. То, что он по-прежнему не желал встретиться с нами лично, казалось уже не просто невежливым, а наводило на очень нехорошие мысли. Кроме того, Парис почти открыто продемонстрировал нам с Витькой, что сам он был не очень высокого мнения о наших умственных способностях. Подобное пренебрежительное отношение к партнерам – а именно на такие роли мы рассчитывали, и до последнего времени у Париса на сей счет не имелось никаких возражений – также не могло способствовать налаживанию взаимопонимания. Из всего вышеперечисленного можно было сделать вывод, что Парису теперь нужны не столько мы сами, сколько находившийся у нас клиппер солтеков. И он рассчитывал получить его без особого труда. А вот что будет после этого с нами – об этом мне сейчас совершенно не хотелось думать.