Роман Глушков - Аварийная команда

Отбиваться, но не победить, ибо для победы мне требовалось нечто большее…

Первая наша стычка с Лагером после того, как он зафутболил меня к Источнику, стала своеобразным откровением для нас обоих. Едва я сообразил, что держу в руках пусть не идеальное, но все-таки оружие, как тут же увидел тянувшуюся ко мне внушительную длань. Чудовищные пальцы готовились заграбастать меня и стиснуть, словно клизму. Вряд ли Светлый Воин не заметил, что я вооружен, – судя по всему, ему было на это откровенно начхать.

Однако уже в следующую секунду я заставил Лагера пожалеть о его наплевательском отношении к противнику. Избрав целью оттопыренный большой палец гиганта, я замахнулся мечом и, подобно обезглавливающему жертву палачу, рубанул вражеский палец под самый корень…

Говоря начистоту, мой первый успех в битве был весьма скромен, но мне он показался оглушительным триумфом. Меч, на который я не возлагал особых надежд, одним ударом превратил правую ладонь Лагера в четырехпалую. Рассчитывая поначалу лишь «куснуть» врага, я тем не менее изловчился и нанес ему весьма чувствительное повреждение, отчего даже сам на миг растерялся. Отрубленный палец Светлого Воина рухнул к моим ногам, будто половинка гигантской желатиновой колбасы. Опешив от нечаянной победы, я ненароком подумал, что сейчас этот обрубок точно растает. Но он сначала перестал светиться изнутри, как светилось все тело врага, а потом начал быстро уменьшаться в размерах и съеживаться, словно сухофрукт (в дальнейшем этот и прочие отрубленные мной студенистые куски искусственной плоти и вовсе исчезли бесследно). Из раны на руке врага хлынула не кровь, а все тот же золотистый туман, только более плотной концентрации.

Разумеется, мое вероломство не могло остаться безнаказанным. Не успел я как следует порадоваться своему успеху, а гигант уже шел в яростную атаку. Но сначала он взревел так, что у меня волосы на всем теле встали дыбом; даже щетина на щеках, и та, кажется, зашевелилась. Я содрогнулся, что и позволило мне выйти из кратковременного ступора. И когда кулак Светлого Воина должен был размазать меня по площадке, я уже ретировался на безопасное расстояние, за Источник, и приготовился продолжать бой. Лагер оказался отнюдь не таким непобедимым, каким представлялось вначале. Это открытие будоражило мне кровь и подзадоривало отрезать от исполина еще пару-тройку кусков. Я ощущал себя неимоверно крутым мечником, способным в одиночку разнести в пух и прах и македонскую фалангу, и римскую когорту, и ливонскую «свинью», и татаро-монгольскую орду. В общем, был уверен, что блеснул бы героизмом в любой исторической битве, что произошли до начала эры пороха.

Эх, раззудись, плечо, размахнись, рука! Забил заряд я в пушку туго и думал: угощу я друга, постой-ка, брат Лагер!..

Впрочем, дальнейшее наше противостояние с ним поумерило мою самооценку, и кипевшая во мне поэзия войны быстро перешла в не слишком героическую прозу. Во-первых, результат моей победы был обидным образом аннулирован, когда на месте отрубленного пальца Лагера вскоре отрос новый. А во-вторых, гигант довольно быстро сменил безрассудные атаки на более выгодную тактику дистанционных ударов. Трехметровые ручищи противника разили на удивление быстро и вынуждали меня заботиться исключительно о защите. Любая контратака, которую я рискнул бы провести по бьющей вражеской конечности, была заведомо бесперспективна. Если бы я и попортил Светлому Воину шкуру, то лишь ценой собственной жизни. Само собой, подобные расценки меня абсолютно не устраивали.

На платформе разыгралась нешуточная суета. Я тратил все силы, чтобы не угодить под удар и не дать противнику сбросить меня в шахту. Светлый Воин, наоборот, силы не тратил, поскольку они у него и не кончались. Он действовал стратегически выверенно и терпеливо. Разумеется, что рядом с Источником я тоже обрел немереную резвость, но, увы, она и здесь имела свойство иссякать. Меч, который показал себя с наилучшей стороны, пускался мной в ход лишь иногда и пару раз зацепил-таки Лагера. Но для него эти жалкие царапины были что для меня – клевки курицы и ничего, кроме раздражения, не вызывали.

В азарте боя я не слышал, что кричит с «трибуны» Рип, но по его интонации понимал: компаньон усиленно за меня болеет. Порой в его крик вклинивались истеричные вопли Пупа, и это подбодряло мой дух не хуже товарищеских напутствий. Держатель снова забеспокоился, что являлось очень хорошим знаком.

Но были и другие звуки, которые мне совершенно не нравились: хлесткий, словно далекие выстрелы, повторяющийся треск. Раз от разу он звучал все чаще и чаще. Вызвать его могла лишь одна причина: ломающие фильтр-отсекатель гвардейцы. Судя по характеру треска, им сопутствовал успех. Я понятия не имел, вхожи ли блюстители в Источник, но Рипу они точно угрожали. Проломив барьер, они доберутся до адаптера, освободят Пупа, и мое сражение с Лагером потеряет всякий смысл. А пока фильтр сдерживал натиск гвардии, это хоть немного, но обнадеживало.

Вторую свою значимую победу я завоевал уже тогда, когда втянулся в динамику боя и научился предсказывать поведение Светлого Воина. Импровизировать он не любил, да и зачем ему это было нужно? В нашем танце он вел, а я лишь подчинялся его темпу. Арсенал приемов у Лагера был небогатым, но вполне действенным. Враг чередовал их в различной последовательности, но, запомнив характерное начало каждой атаки, я своевременно реагировал на нее и успевал увернуться. Меня выручало то, что по неведомой мне причине гигант отказывался прыгать через Источник и бегал за мной по кругу, то по часовой стрелке, то против. Главное, мне не стоило покупаться на обманные действия, которые в исполнении Светлого Воина представляли собой судорожное метание из стороны в сторону. Надо отдать ему должное, иногда гиганту удавалось сбить меня с толку, и я уклонялся от вражеских кулаков практически в последний момент. Но какими бы стремительными ни были центнеровые кулаки Лагера, я – маленький верткий землянин – все равно реагировал на долю секунды шустрее.

И вот однажды, после очередной такой попытки сбить меня с панталыку, гигант чересчур сильно подался вперед и, потеряв равновесие, чуть было не распластался ниц. От досадного падения Лагера спасло то, что он оперся на руку и не дал себе рухнуть мордой в Источник.

Я не имел права упустить такой выгодный момент. Резво перемахнув через разделяющий нас с врагом бассейн, я еще в прыжке замахнулся мечом и мощным ударом рубанул по опорной руке противника.

Обладай Светлый Воин человеческой анатомией, вряд ли мне посчастливилось перерубить ему конечность, кость которой была бы толщиной с бетонный столб и имела соответствующую крепость. Но по предыдущему опыту разделки вражеской туши я усвоил, что костей в теле Лагера нет и, стало быть, я могу кромсать его с любого боку, как холодец. Была бы только возможность подойти к нему поближе.