Роман Глушков - Аварийная команда

– Блю… блю… блю… блюстители! – кое-как вымолвил Тумаков, стуча зубами от страха и дрожа вместе с Леночкой, как два осиновых листа. Не выговори Паша наконец это слово, я бы решил, что студента сейчас стошнит.

Пол в избушке вибрировал, как кожа на играющем барабане. С каждой секундой орды гвардейцев подступали к нам все ближе и ближе.

– Без паники! – откликнулся Рип. – Пара минут у нас еще есть! Нужно убраться в Ось до появления этих тварей.

– В Ось?! – злорадно повторил за ним Пуп. В голосе пленника послышались-таки эмоции, в наличии которых у Держателя я прежде усомнился. – Глупый, глупый Рип! Я осведомлен об умении шатунов Трудного Мира открывать наши двери, поэтому и поставил на выходе в Ось эту стену! Теперь у вас нет ни одного пути к отступлению! Сдавайся, предатель, ты проиграл!

– Построил стену?! Да что ты говоришь! Какая предусмотрительность! – Речь адаптера звучала на порядок злораднее, из чего следовало, что сдаваться он пока не намерен. – Ну раз построил, значит, сам ее и уберешь!

– Будете пытать меня, как тех несчастных адаптеров в Юдоли? – полюбопытствовал Пуп и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Давайте! До прихода блюстителей как-нибудь продержусь!

– Поизгаляйся у меня, сучий потрох! – рассвирепел Охрипыч и навис над Держателем, но Рип грубо отстранил прапорщика и, намотав горловину «авоськи» на запястье, оторвал пленника от пола. После чего взялся раскачивать светокапкан, словно собирался забросить Пупа на верхнюю полку. Вот только никаких полок здесь не наблюдалось и в помине. А была лишь стена из толстых гладких бревен. Инструменты, худо-бедно пригодные для долбления дерева, у нас имелись, но выглядели они смехотворно: моя опасная бритва да прапорщицкий нож. Впрочем, никто о них и не вспомнил. Проделать в бревенчатом срубе проход за минуту мы не успели бы, даже будь у нас бензопила.

Сначала мне показалось, что Рип бесповоротно спятил. Раскрутив «авоську» подобно тому, как метатель молота разгоняет свой снаряд, адаптер со всей дури шарахнул пленника о стену. От удара кресло под Пупом развалилось на части, отчего сеть сжалась сильнее и ноша Рипа, получив утряску, стала гораздо компактнее. При столкновении с бревнами Держатель вскрикнул, однако сразу притих. Я решил, что он потерял сознание, но едва светокапкан отскочил от стены и упал на пол, пленник заворочался в нем среди обломков кресла, которые не могли проскочить в мелкие ячеи сети.

– Ну, как новизна ощущений? – участливо осведомился Рип, поднимая с пола и снова начиная раскручивать светокапкан с ошарашенным Держателем. – Хочешь еще? Сейчас повторим!

«Точно, крыша поехала! – умозаключил я. – С тем же успехом мог бы и своим лбом о стену стучать!»

– Ты еще больший безумец, чем Гик! – вторя моим догадкам, отозвался Пуп сдавленным мученическим голосом. – Чего ты собираешься добиться? Я же сказал, что не открою тебе вход в Ось!

– И не надо! – ответил Рип и повторно метнул свой говорящий «молот» в том же направлении. Заложник снова вскрикнул, кресло развалилось окончательно, а «авоська» утряслась до размеров щуплого держательского тела. – Ты, главное, пожелай, чтобы здесь не было этой стены. Большего нам от тебя пока не требуется… – Адаптер опять подобрал светокапкан и, пока размахивался, вкратце объяснил нам свою садистскую тактику: – Нам надо заставить его подумать о том, что эта стена здесь лишняя. Она – суть та же дверь, только более крепкая и недоступная для вас. Но если Пуп хотя бы мимолетно задумается о том, что было бы неплохо ее убрать, она исчезнет. А мы подстегнем ход его мыслей в нужном направлении!.. И-и-э-эх!

И Держатель отправился в свой третий полет – короткий и отнюдь не такой романтичный, о каком намедни пела Пупу Леночка Веснушкина…

Свет за окнами погас, будто небо над парком внезапно застили черные тучи. Гром гремел не переставая, и его рокот нарастал с каждым мгновением. Мы словно угодили в большой работающий сабвуфер – низкочастотную колонку, что применяются в многоканальных аудиосистемах, – и теперь страдали от бьющих по мозгам басов. Впрочем, это были цветочки в сравнении с теми муками, что грозили обрушиться на наши многострадальные головы уже в следующую минуту.

Третье столкновение Держателя со стеной должно было выдаться еще болезненней – с каждым новым броском Рип стервенел все больше и больше. Сомнительно, что у призрака-Пупа были кости, поскольку им в этой экзекуции вряд ли пришлось бы слаще, нежели разломанному креслу. Я бы на месте пленника, наверное, окочурился уже после первого такого удара. Упрямство Держателя было сломлено на третьем. Разумеется, это случилось не по его воле, ведь до появления блюстителей ему оставалось продержаться всего ничего. Но, как и предсказывал адаптер, в голове Пупа все же мелькнула шальная мыслишка о том, что, не будь здесь этой стены, никто тогда не колошматил бы об нее бедолагу-заложника…

Стена пропала, не успел еще Держатель войти с ней в очередной жесткий контакт. Мгновение, и вместо непрошибаемой бревенчатой преграды возникла другая, сделанная, не иначе, из чистейшего серебра, – Ось. В этой стене уже наличествовала дверь, на которой – хвала здешним обычаям! – также не было замка.

– Открывайте! – приказал нам Рип, указав на вход в Ось. Подскочив первой, Агата ударом ноги распахнула тяжелую дверь, и именно в этот момент армия блюстителей набросилась на избушку с неистовством тысяч бешеных горилл. Бревенчатые стены дрогнули, а стропила и дощатая крыша заскрипели и прогнулись. В окнах замаячили оттесняющие друг друга свирепые рожи гвардейцев, но ворваться внутрь через такие малогабаритные отверстия им было нереально. Казалось, их орда вот-вот сомнет теремок, словно бумажный. Но, на наше счастье, он стойко пережил первый – самый мощный – удар живой стихии, лишь предательски затрещал и зашатался под ее натиском.

Массированная вражья атака невольно заставила нас вжать головы в плечи и замешкаться. Однако когда стало понятно, что фортуна предоставила нам очередную маленькую отсрочку, мы тут же бросились в распахнутую дверь. Первой в Ось шмыгнула Банкирша, за ней протиснулся Рип со своей поклажей, после него – остальные, а я шел замыкающим. Больно стукнувшись второпях макушкой о косяк, я невзначай уронил Концептор под ноги и едва не наступил на него, что могло бы обернуться для нас самыми непредсказуемыми последствиями.

Я чертыхнулся, поспешно наклонился и подобрал армиллу. Эта короткая заминка в дверном проеме и вынудила меня засвидетельствовать гибель теремка, видом которого мы до этого умилялись.

Наседавшие на избушку гвардейцы прибывали с каждой секундой. С яростным ревом они рвались к цели по головам и спинам собратьев, и в конце концов крыша не выдержала груза блюстительских тел и с оглушительным треском провалилась. То, что рухнуло внутрь вместе с обломками, напоминало не толпу, а многоголовое, многорукое и многоногое чудовище. Под его нешуточным весом доски пола вздыбились и обратились в щепу. Три секунды, и в помещении стало негде упасть не только яблоку, но и, пожалуй, кедровому орешку. Стены избушки устояли и не рассыпались от такой давки лишь потому, что давление на них изнутри и снаружи быстро уравнялось…