Кир Булычев - Покушение на Тесея

Харикло оглянулась. Во дворе было тихо. Домочадцы затаились, потрясенные событиями.

– Пойду, – сказала она, – поищу моего мужа. А то его занесет с горя куда-нибудь в опасное место или подерется с кем-нибудь. Он хоть и мудрый, говорят, даже самый ученый из кентавров, но все же, сама понимаешь, не совсем человек, а с животными инстинктами.

– Я с тобой, – сказала Кора. – Мне интересно поглядеть на Коринф. К тому же я могу тебе пригодиться.

– Какая-никакая, но богиня всегда сгодится, – ответила Харикло, словно придумала поговорку.

У ворот их догнал сатир Никос. И хоть Харикло хотела оставить его дома, чтобы присмотрел за хозяйством да за тем, чтобы бурдюки с вином хорошенько заперли в подвал, тот все же увязался за женщинами.

Прохожие, которые знали, что в доме Хирона произошла какая-то беда, но не догадывались еще какая, готовы были помочь Харикло. Мучимый ужасной болью, кентавр носился по улицам и переулкам Коринфа кругами – так что его видели все, но куда он в конце концов убежал, сказать не смог никто.

В конце концов, когда солнце уже коснулось краем холмов Истма, узкого перешейка, отделявшего Пелопоннес от Аттики, женщинам удалось увидеть кентавра. Он устало брел по водоразделу, мимо редких сосен, и показался Коре персонажем из театра теней, выдумкой сказочника, а никак не реальным существом, с женой которого она сбилась с ног в поисках ее несчастного мужа.

– Хирон! – закричала Харикло. – Хирончик, миленький, вернись домой, я люблю тебя!

Крик ее пронесся над холмами, скатился к Сароническому заливу и заставил кентавра остановиться и замереть.

Он обернулся на голос и, видимо, разглядел жену.

Медленно, виновато, понуро кентавр спустился к ним.

Они ждали молча. Осенний, и без того не жаркий день сменился прохладным, даже зябким вечером. Потная шерсть тускло поблескивала под лучами заходящего солнца.

Хирон остановился в нескольких шагах от Харикло и медленно опустился на колени передних ног.

– Да ладно уж, – сказал сатир и смахнул слезу.

Харикло подошла к мужу и обняла его за шею. Стоя на коленях, он как раз сравнялся с ней ростом. У Коры запершило в горле.

– Как жить будем? – тихо произнес Хирон, гладя жену по густым, тугим завиткам волос.

– Проживем, что ж теперь делать.

– Я к врачу пойду. Мне Асклепий поможет. Асклепия я грамоте учил, – сказал Хирон. – Он еще мальчишкой был, я ведь многих учил.

Кора где-то слышала, что Асклепий – это греческое имя Эскулапа, а Эскулап – главврач Древнего мира. И все же этот бедный кентавр преувеличивает…

– Ты с Ясоном поговори, – советовала жена, – он подрос, славный герой из него получится. Ахилл тоже тебе многим обязан.

– Я к Гераклу пойду. Он человек справедливый. Должен помочь.

– Эй, поглядите, опять Синис хулиганит! – закричал сатир Никос.

Кора поглядела наверх, на теневой театр, персонажем которого недавно был кентавр. На фоне оранжевого неба стояли редкие сосны. Кора раньше и не думала, что в Греции могут расти сосны. Она скорее предполагала, что здесь финиковые пальмы, которых вовсе не оказалось.

Синис… Синис. Это разбойник, который живет на самом Истме, то есть перешейке. На перешеек она и глядит…

Между сосен можно было разглядеть две маленькие человеческие фигурки. Кора пожалела, что у нее нет бинокля.

– Что они там делают? – спросила Кора.

Кентавр поднялся с колен и тоже смотрел в ту сторону.

– Если бы я мог, давно бы с ним разделался. Но у него сильные связи на Олимпе. Рассказывают…

– Только не надо, пожалуйста, не говорите, что он – незаконный сын Посейдона! – взмолилась Кора. – Я этого не выдержу.

– Скорее всего, он – незаконный сын Посейдона и Селии, дочери Коринфа, основателя нашего славного города, – сообщил Хирон, который, когда дело касалось богов и сложных родственных связей любвеобильных греков, терял чувство юмора и вообще все чувства, кроме почтения.

– Сколько же у Посейдона детей?

– Не наше дело считать.

– Но ведь вас могут обмануть. Что, если я скажу, что я – дочка Посейдона? – спросила Кора.

Все дружно засмеялись – шутку на таком уровне они восприняли с удовольствием. И когда Кора удивленно подняла брови, они слаженным хором воскликнули:

– Хорошо издеваться над смертными той, отец которой, без сомнения, сам Зевс…

– От чего он никогда не отказывался, – завершил хоровую декламацию Хирон.

– Опять двадцать пять, – проворчала про себя Кора, но не стала спорить с семейством Хирона, потому что события на вершине холма приняли драматический оборот.

Один из человечков явно одолел другого и теперь, пригнув к земле вершину одной из сосен, что говорило о его недюжинной силе, привязывал к ней руку своего противника.

– Что он делает? – спросила Кора.

– Ничего нового, – вздохнул Хирон. – Как всегда, победив путника, разбойник привязывает его за правую руку к вершине одной сосны, а за левую… Вот, смотрите! – за левую к вершине другой сосны. И что он сейчас сделает?

– Смотрите, смотрите! – сатир Никос даже поднялся на цыпочки, чтобы лучше видеть. – Сейчас!

Нечаянно оглянувшись на шум сзади, Кора увидела, что на крышах всех домов и хижин Коринфа стоят люди – с детьми, стариками, даже домашними животными – и все глядят на вершину холма, ожидая развязки.

Кора тоже стала смотреть туда.

Победитель сделал шаг в сторону и отпустил вершины сосен.

Видно было, как с невероятной силой, стремясь освободиться, сосны стараются принять вертикальное положение.

Фигурка, привязанная руками к вершинам, извивалась, стараясь удержать их…

Но тщетно!

Сосны взяли верх над человеком.

Еще одно движение, судорога… и сосны разорвали человека пополам.

И распрямились – каждая из сосен несла на своей вершине, как флаг, половину человека. С одной рукой и одной ногой…

– Это ужасно! – вырвалось у Коры.

И вокруг нее – сзади, от города, сбоку, от семейства Хирона, – донесся горький стон!

Человечек на вершине холма, убедившись, что его жертва погибла ужасным образом, медленно пошел прочь и скрылся за горизонтом – черный муравей на алом фоне заката.

Когда стенания мирных жителей Коринфа стихли, кентавр Хирон грустно произнес:

– Еще один наш соотечественник стал безвинной жертвой этого злодея! Еще один. Когда же найдется смелый герой, который положит этому конец?

– А вот ты бы своим ученикам подсказал. Что, Ахилл не может с ним справиться? Или Кастор?

– Беда героев заключается в том, что они очень дорожат своей репутацией, – ответил Хирон. – А объясняют нежелание воевать с разбойниками, мелкими бандитами и грабителями тем, что у них чистые руки, такие чистые, что кровь разбойника их может замарать.

– А Геракл? – спросила Кора. – Разве он не дрался с разбойниками?