Николай Васильев - Хроники тридцатилетней войны [СИ]

Ночью, в оживленном проливе Ламанш их судно едва не столкнулось с английским фрегатом, а у побережья Нидерландов на них напали гезы! Лишь своевременное вмешательство егерей Кристиана со смертоносными штуцерами позволило команде отбиться от этих пиратов. После чего похожий на моржа французский капитан ежевечерне стал приглашать командира немецких нелегалов на «бокал» кальвадоса. Наконец в начале августа 1623 г. корабль вошел в эстуарий Эльбы и стал подниматься к Гамбургу. Когда этот немецкий город возник на правом берегу реки, из глоток «богемцев» раздался единый восторженный рев — и первым в этом реве был голос Кристиана фон Анхальта.

Через 10 дней, миновав многообразные заставы и границы (с огибанием Верхней Саксонии), несколько представителей богемского посольства во Франции достигли Праги. Кристиан вошел в свой дом в Градчанах, и на миг в нем установилась тишина.

— Картина Репина «Не ждали», — хмыкнул Алекс.

Но тут, обернувшаяся к пришельцу Сюзанна, бросилась навстречу мужу со сморщенным лицом, по которому обильно заструились слезы:

— Жи-ив!

И больше ничего не говорила, повторяя свое «Жив!» и ощупывая его руками и глазами. Взгляд же Кристиана, устремленный на жену, был подобен взгляду спаниэля, обращенному к единственному хозяину, то есть полон любви и подобострастия.

Утром за Кристианом явился секретарь и пригласил в Летний королевский дворец, на аудиенцию к королю и королеве. Принц одел свой единственный парадный костюм черного бархата и пошел в сторону собора святого Витта, а потом далее, к шикарному ренессансному дворцу. Войдя вслед за церемонимейстером в Малую гостиную, он склонился, отвел изящно левую ногу и помел шляпой паркетный пол, после чего выпрямился и посмотрел в лица своих монархов. Фридрих и Элизабет одновременно заулыбались.

— Посмотри, Лисбет, как ловко наш Кристиан научился во Франции кланяться, — начал король.

— И как ловко сбежал из-под ареста под носом этого Ришелье, — продолжила королева.

— Так поприветствуем его по-старонемецки, — предложил Фридрих. Тогда оба встали с кресел, подошли к своему любимцу и поцеловали как сына: он в висок, она в лоб. Кристиан же взял их руки и поцеловал по очереди в кисти. После чего монархи заняли свои места и предложили сесть принцу.

— По поводу чего Ваш траур, Кристиан? — не удержалась от шутки королева.

— По поводу утраты всех других своих одежд, — понурился шутливо же экс-посол. — Они, увы, остались в руках моих французских тюремщиков.

— Как же Вы из тюрьмы сбежали? — спросил король.

— Меня вытащили из башни мои егеря, которые сначала на нее забрались.

— А за что Вы в тюрьму попали? — спросила в свой черед королева.

— Толком не знаю, — пожал плечами Кристиан. — То ли по злоумыслию матери короля, то ли по какой-то интриге кардинала Ришелье.

— Он, конечно, интриган как всякий святоша-католик, но свои обязательства перед нами недавно подтвердил, прислав ко мне своего представителя, монаха Жозефа. Вы знаете такого?

— Это первый помощник Ришелье, будущий начальник его секретной канцелярии, — подсказал Алекс.

— Крутился возле меня какой-то монах, — сказал Кристиан. — Покажите мне его при случае, Ваше величество.

— А женщины возле Вас не крутились, Кристиан? — спросила с едкой улыбкой Элизабет.

— Они там крутятся во все стороны и очень шустро, — заюлил греховодник. — Я редко успевал с ними и рот раскрыть.

— А у меня есть сведения, что хоть редко, но все же успевали, принц, — гнула свое королева. — Причем, нацеливались на очень высокопоставленных особ.

— Все-таки подсунули они тебе осведомителя в состав посольства, — догадался Алекс.

— Я не догадываюсь, Ваше величество, о ком Вы говорите, — уклонился экс-посол.

— Разве имя герцогини де Шеврез ни о чем Вам не говорит?

— Герцогиня — это единственный мой друг в королевстве Франция. Именно она подкупила стражников Бастилии, чтобы узнать, куда меня посадили. И она же отправила нас на корабле в Гамбург.

— Но герцогиня является фрейлиной королевы Анны Австрийской. Может быть, она лишь выполняла волю королевы?

— Нет, Ваше величество. У нее нашлись свои причины мне помочь.

— Ладно, Кристиан, — сказала, посмеиваясь, королева. — Желаете упорствовать — упорствуйте. Но обещаю, что это не последний наш с Вами разговор.

— Я же введу Вас, Кристиан, в суть наших новых проблем, — сказал Фридрих. — Их пока две, но и другие вызревают. Первая — это возобновление конфронтации с Саксонией…

— Кто же посоветовал Вам, Ваше величество, выпустить Иоганна Георга из Баутцена? — спросил с горечью победитель при Бишофсверде.

— На этом очень настаивали протестантские князья Рейна…

— Что их слушать, этих слабаков? Пришел генерал Кордова на Рейн и разгромил их поодиночке. Ушел генерал, и они снова головы подняли. Чем их прельстил Иоганн? Верой своей лютеранской? Да он спит и видит, как бы к католическому императору опять подлизаться… Так что прикажете Ваше величество? Вернуть Саксонию к союзу с Богемией?

— Это было бы очень хорошо, Кристиан. Но есть другая проблема, более злободневная. Это мольба о помощи нашего союзника, герцога Савойи, Пьемонта и Баварии, которому из Генуи в тыл ударили испанцы. Его столица, Турин, еще держится, но он вынужден перебросить в Пьемонт часть своей баварской армии и все равно балансирует на грани. Хорошо еще, что король Венгрии Габор Бетлен идет сейчас в сторону Вены с 50-тысячной армией, поэтому император не может навалиться на Мюнхен.

— Проблему с герцогом Савойским можно было предвидеть. Но в Ваших руках достаточно войск, чтобы оказать ему такую помощь…

— Он просит поставить во главе наших войск именно Вас, Кристиан фон Анхальт.

— Я ведь еще числюсь пропавшим без вести…

— Он говорит, что такие люди как Вы в огне не горят и в воде не тонут. А скорее всего у него есть сведения, что Вы тайно покинули Францию… Может его информатор — та же мадам де Шеврез?

Смотр, проведенный войскам, дислоцированным вблизи Праги, Кристиана разозлил. Мушкетеры, вооруженные новыми ружьями, наступали, как прежде, плотными шеренгами и стреляли не прицеливаясь, в «сторону противника». Гренадеры не освоили пращи и предпочитали бросать гранаты руками — метров до тридцати. Кирасиры мчались в атаку толпой и совершенно не умели маневрировать по команде. Драгуны и стреляли и рубили откровенно плохо. Егерей же никто даже не готовил. Если бы этих солдатиков погонять месяца три по полигону, из них могло получиться боеспособное войско, но времени-то как раз и не было. Пришлось отправлять голубя в Гейдельберг и вызывать к себе проверенные полки. Этих же молодцов гнать туда, на замену.