Николай Васильев - Галактическая одиссея Никиты Бочарова [СИ]

— Но у дюшессы ведь будет муж? — спросил Никита.

— Он будет лишь отцом ее детей. Вот его сын может стать дюком по достижении совершеннолетия — но только по выбору матери.

— Сложноватая у вас система правления, — улыбнулся Никита. — А Вы, Витта, входите в число старших дочерей?

— Я — десятая дочь дюка и могла бы участвовать в жребии, — сказала дева. — Но теперь, после моего грехопадения, меня вряд ли допустят к участию в жребии. Впрочем, все дюки рода Валлен отличаются крепким здоровьем, и мой отец сможет прожить еще долго. Я даже думаю, что он не написал пока завещания…

Антиграв сработал как всегда идеально, и файдер осел прямо на зубцы донжона. Выпрыгнув из фонаря на деревянную крышу башни, Никита принял на руки одну за другой ножки Витты и, придержав за талию, поставил ее рядом с собой. Обернувшись к файдеру, он довольно хмыкнул, не увидев его практически на фоне зубцов. А когда перевел взгляд на Витту, то заметил, что щеки ее потемнели. «Это что же, она так от моего прикосновения расчувствовалась? Бедная девственница!».

Вслух же сказал тихонько:

— Ну, указывайте мне путь, юная леди. Видимо, нам нужно спуститься в этот люк? Только очень прошу: из-за моей спины не высовывайтесь! Сам же взял наизготовку парализатор. Лестница в донжоне оказалась, слава богу, каменной и снабжена перилами — так что спускались два заговорщика тихо. Но дело было ночью и спуск наощупь рано или поздно должен был устроить подвох.

Так и получилось: перед очередной площадкой нога Никиты задела какой-то посторонний предмет, который полетел вниз по ступенькам, подпрыгивая и побрякивая. Тотчас на площадку открылась боковая дверца, и упал круг света от фонаря, зажатого в мужской руке. Раздался и соответствующий окрик (который Никита не понял), но на площадку никто не вышел, а дверь захлопнулась. Никита повернулся к Витте, зажал ей рукой рот и спросил на ушко:

— Что он сказал?

— Проклял грота, который шарится здесь по ночам, — ответила полузадушенно девушка, но высвободиться из захвата не спешила и потому добавила: — Это зверек такой, охотник на грызунов.

— Страшный? — спросил Никита с легкой усмешкой.

— Девушки его боятся, — ответила Витта и подвисла чуть-чуть на Никите.

Сердце в груди влюбчивого студента ворохнулось, но он тотчас повернулся к спутнице спиной и продолжил спуск. Однако двумя площадками ниже проводница его придержала и сказала шепотком:

— Здесь переход из башни в замок. Он всегда охраняется. А сейчас наверно еще и заперт.

— Заперт на ключ или на засов? — спросил Никита.

— На ключ, кажется…

— Это хорошо, — одобрил Никита, достал из другой кобуры бластер, приставил его к замку и включил на малую мощность. Дерево вокруг замка задымилось, а сам замок вскоре выпал из пазов с внятным стуком. Никита тотчас отстранил девушку за косяк и толкнул дверь вперед. Та открылась в слабо освещенный коридор, куда как раз вышел охранник — с мечом на поясе и ошеломленным выражением на лице.

— Кто здесь? — глупо спросил он. Витта вдруг взвыла дурным голосом и произнесла трагически:

— Я призрак дюшессы Валленберг… Ты же обречен, несчастный…

Охранник выпучил глаза, схватился за горло и упал на коридорный пол. Витта проскользнула мимо Никиты, склонилась к охраннику и сказала, выпрямившись:

— Он в обмороке. Мы успеем пройти.

Никита (тоже с ошеломленным видом) пошел за отважной выдумщицей и вскоре они оказались в более обширном коридоре, оформленном в дворцовом стиле: ниши с какими-то статуями, большие вазы с декоративными растениями, двери с портьерами. Интересно, что коридор освещался чем-то вроде газовых рожков, хоть и слабо.

— Нам ведь надо пройти к опочивальне дюка? — тихо спросила девушка, повернувшись к Никите.

— Вы думаете, что Летиция сейчас там? — ответил вопросом на вопрос «капитан».

— Уверена, — с презрительной интонацией сказала дочь дюка и стремительно заскользила по мозаичному полу. Вскоре она зашла в какую-то нишу, открыла дверцу за статуей и потянула Никиту за собой.

Здесь тоже был коридор, хотя совсем узкий и почти не освещенный.

— Это потайной ход, которым можно пройти в центральную часть дворца, — пояснила Витта. — Нам ведь не хочется повстречаться с охранниками?

— Вы молодец, Витта, — одобрил Никита. — В кампании с Грегором мы бы уже, наверное, дрались со всей дворцовой стражей.

— Вы хотели идти сюда без меня? — обиженно спросила дева.

— Хотел, но перехотел, — улыбнулся Никита и пожал девушке руку выше локтя. Витта вновь отчаянно покраснела и почти помчалась вперед.

Вдруг проводница замедлила ход и стала идти крадучись. Никита поступил соответственно. За одной из неприметных колонн она подалась к стене и приложила к ней ухо. Лицо ее вновь исказилось в презрительной улыбке. Никита придвинулся к ней и услышал тихие слова:

— Они там. Воркуют…

Кровь бросилась в лицо незадачливого спасителя. Он вдруг вынул магазин из парализатора, выщелкал из него в карман заряды и, приложив пустую магазинную коробку к стене, прильнул к ней ухом. И услышал голос коварной Летиции: — …продолжить Ваш род, несравненный дюк. Однако я происхожу из особой расы, которую в Галактике называют аграфами, хоть наше самоназвание совсем другое. Мы достигли великих вершин в науке и технологии, а также во многих искусствах. А еще природа наградила нас очень длинной жизнью, под тысячу лет. Хотели бы Вы прожить столько?

— Тысячу лет? Невероятно! Разумеется, я бы хотел такую долгую жизнь. Только без болезней и немощи.

— А ведь ваши предки почти наверняка могли жить постольку. Вы помните, как долго жил ваш дед?

— Пожалуй, более ста лет и был он в эти годы весьма крепок. К тому же он не умер своей смертью, а погиб при бомбардировке нашего дворца проклятыми вирпеллцами…

— А сколько прожил Ваш прадед?

— Он тоже погиб, причем не достигнув зрелого, семидесятилетнего возраста.

— А вам сейчас как раз семьдесят?

— Пошел уже семьдесят второй год. Но я вполне крепок телом, в чем надеюсь Вас сегодня убедить…

— На вид больше пятидесяти Вам не дашь. Но я продолжу свою мысль. Та самая природа просто так свои дары не раздает. Она обязательно подсунет нечто гибельное. Так получилось и с нами, аграфами. Аграфские женщины, Ваша светлость, не могут забеременеть по своему хотению.

— Как? Что за ерунда? Но как же вы тогда поддерживаете жизнь вашего племени?

— Через искусственное оплодотворение. И то к этому акту аграфка должна долго готовиться: соблюдать длительный пост и не только в еде, но и в так называемой любви. Поэтому мы рожаем очень редко.

— Ну и ну… Значит, детей от нашей связи не получится?