Николай Васильев - Галактическая одиссея Никиты Бочарова [СИ]

Тот день начался для Никиты Бочарова, студента третьего курса института Азии и Африки МГУ, вполне тривиально. Он проснулся в половине восьмого и ринулся в туалет — пока его не захватили шустрые соседи числом три. Из него он сунулся в ванную, но обломался: там уже фыркал под душем чистоплюй Нео. Тогда он вернулся в свою комнату, включил чайник и стал сооружать пару бутеров (для себя и для сонули Санчо), чутко прислушиваясь к звукам в ванной. Вот плеск воды прекратился, но дверь не открылась — значит, Нео будет подбривать свою чахлую бородку и усишки. «Как бы Омара не прозевать» — заопасался Никита, вышел из комнаты и точно: из туалета нарисовался невысокий, но жутко высокомерный араб. Никита ласково ему улыбнулся и чуть виновато развел руками: извини, мол, брат. Омар пронзил его взглядом, но молча ретировался в свою фатеру. Наконец, дверь ванной открылась и выпустила в коридор высокого худощавого африканца лет 25, который тотчас улыбнулся Никите и сказал: — Добри утро, малшик!

— Nzuri asubuhi, Neo, — сказал Никита на суахили. — Je, wewe ndoto kuhusu msichana leo? (Доброе утро, Нео. Ты видел сегодня во сне девку?)

— Si leo. Mimi itabidi kuangalia mbebe kwa kesho (Сегодня не довелось. Буду надеяться на завтра).

— Окэ, Нео, — благосклонно кивнул Никита и вошел в ванную.

Совершая гигиенические процедуры, он хмыкнул по поводу произошедшей пикировки: «На фик ему эротические сновиденья, к нему сегодня наверняка Вика прикатит. А если ее не будет, то Нюся или Ляля какая-нибудь заявится. До чего же падки наши бабы на экзотику! Даже Омар, метр с кепкой, им в радость, а нас с Сашкой они в упор видеть не желают!» Войдя в комнату, он рассвирипел: Санчо до сих пор давил ухом подушку.

— Вставай, гад! — заорал Никита и дернул приятеля за руку. Тот мигом принял положение сидя, но глаз не открыл.

— А ну три зенки! — продолжил яриться Бочаров. — У тебя уже были опоздания! Еще одно-два и ты окажешься на платном обучении! То есть сразу за порогом института, ибо 300 тыщ у твоих родителей нет! Или я чего-то не знаю о твоем благосостоянии? Сашка рванул на выход, забыв скинуть с ног одеяло, запутался в нем и врезался в итоге башкой в дверь. После чего совсем пришел в себя, ругнулся матом и исчез — чтобы вернуться обескураженным через минуту.

— Там этот Омар!

— А ты что хотел? Нас здесь четверо и всем на первую пару нужно!

— Да им когда угодно можно приходить, — зло сказал Сашка. — Их-то всяко не выгонят!

— За них институт хорошие денежки получает, — на тон ниже сказал Никита. — Ладно, придется тебе умываться и завтракать шиворот-навыворот: сначала кофе и бутер, а потом лакировка зубов и личика…

До «Академической» сумели добежать за шесть минут. По эскалатору почти слетели (благо, что идиотов, стоящих слева, на проходе, в этот раз не оказалось) и успели втиснуться в отходящий состав. Потом был бег по по переходу от Третьяковской до Новокузнецкой и вот он, Охотный ряд и Манежная площадь, где гордо высится их компактный институт, зорко поглядывая на Кремль и Сенат, в недрах которого спрятан кабинет Президента.

— И чего бежали? — спросил Сашка. — До занятий еще десять минут…

— Эх, люди, — дурашливо свесил на грудь голову Никита. — Твари неблагодарные…

После третьей пары (перед обедом) староста группы, Нелли Вербжицкая, сделала сообщение, что вместо четвертой пары будет проведено какое-то медицинско-психологическое обследование, которое необходимо пройти всем.

— Попробуйте только сорваться с него, каждому отсутствующему собственноручно такую трепку устрою! — зловеще пообещала Нелли.

— Из твоих ручек примем даже яд! — пообещал Никита. — После ночи любви, естественно…

— Пфф! — фыркнула эффектная (что там говорить!) дева. — Тебе, Бочаров, прыщики с чела сначала свести бы надо…

— Поверь, милая, сами сойдут — после любви-то…

— Ты доостришься у меня, Бочаров! Вы с Вольским и так на липочке висите — и острят еще! В общем, всех буду ждать в кабинете медсестры и ставить галочки в журнале.

Впрочем, от медкабинета студентам сначала пришлось пройти в обычную аудиторию, где какой-то малоразговорчивый тип в белом халате раздал всем листики с 20 вопросами (явный тест на определение Ай Кью) и попросил на них ответить. Присевший рядом с Никитой Сашка скосил взгляд на его листок, понял, что вопросы у них разные и чуток скис. Но, ответив на первый вопрос, приободрился и ушел в опросник с головой. Никита же отвечать на эти тесты давно наловчился и сдал листок минут через десять, то есть первым. Тип, принимая листок, скривился, но пробежав ответы и поставив оценку в своем кондуите, посмотрел на Никиту с интересом и сказал:

— Идти в медпункт, не удивляться.

В медпункте вместо привычной медсестры среднего возраста прием вела женщина-вамп! Подобных дам Никита видел лишь в кино или анимациях, но никогда в реальной жизни, да еще так близко! Высокая, статная, крутобедрая, пышногрудая, высоковыйная, луноликая, с гривой черных блестящих волос и ясными карими очами, которые стали внимательно вглядываться в вошедшего студента. Под этим взглядом Никита сначала побледнел, а потом стал краснеть и смущаться. Тотчас он стал себя корить за это и засмущался еще больше. И вдруг услышал легкий женский смех, за которым последовал и голос:

— Как ты робок! Как олень! Мне до сих пор казалось, что я не страшная! Имя и фамилия?

— Никита Бочаров.

— Снять одежду! Так… Так… Трусы тоже!

— Я не могу, — сказал сдавленно Никита, прикрывая руками проклятый торчок.

— Руки назад! — скомандовала дама. И после исполнения студентом команды, сдернула последнюю одежку. Торчок прыгнул к животу и застыл перед ним, глядя в зенит.

— Великолепно! — восхитилась дама. — То, что надо!

Тут она повернулась в сторону и спросила явно по связи:

— Сколько у Бочарова? Неужели? Удивительно, причем вдвойне. Да, да, и это тоже. Отлично. Повернувшись вновь к Никите, дама мягко, с воркующими интонациями сказала: — Какой ты молодец, Никита! И дополнила фоническое поощрение тактильным, огладив волосы на затылке парня. Эмоции Никиты зашкалили, и он чуть было не вцепился в чудесную женскую плоть, но дама тотчас восстановила дистанцию и сказала:

— Одевайся и зови следующего.

После приема Санчо стал возбужденно рассказывать Никите, как врачиха чуть его не опарафинила.

— Представляешь, заставляет снять трусы, а хер-то лезет вверх и все. Я его уговариваю и так и сяк, а он лезет. Тогда я отвернулся от нее, закрыл глаза и представил, что лежу в горячей ванне — он и обмяк. Я опять повернулся, но глаз открывать не стал: она ведь вон какая краля! В общем, прошел-таки этот дурацкий осмотр! Ну, а ты как, справился с собой?