Николай Васильев - Галактическая одиссея Никиты Бочарова [СИ]

— Что в тебе нашли эти клуши? Наши мужчины куда эффектнее. А тут передо мной стоит обыкновенный белый раб, каких перебывало на Дунье многие тысячи. Или ты все же необыкновенный?

— Я уникален, — решил быть наглым Никита. — Другого такого нет во всей Вселенной. Но столь же уникальным хуманом являетесь Вы, госпожа Мисонго, а также все жители Дуньи, каждый по-своему.

— Это общие слова, штампы, — отмела его доводы дама. — А что особенного умеешь именно ты? Меня интересуют твои приемы обольщенья женщин.

— Женщины все разные, потому и подход у меня к ним разный. Принцип же простой: сделай так, чтобы конкретной даме твое обольщение понравилось.

— И какой подход ты будешь применять ко мне?

— А-а, — спохватился Никита. — Так Вы тоже желаете познать любовь инопланетянина?

— Любовь — это громко сказано, — надменно изрекла дама. — Но что-то новое в отношениях полов я не прочь ощутить.

«Вот зараза!» — залихорадило Никиту.

— Сделай мне приятно, чужеземец. Но так, чтобы раньше я этого не испытывала!

«Зараза! Но надо что-то придумать и срочно. У, садистка! Впрочем, садо ходит ведь под ручку с мазо? Тогда буду делать то, что никогда еще не делал — хоть и читал про это.» Неотрывно глядя в глаза властной суке, он приблизился к ней, вдруг выдернул ее из кресла за руку и, бросив ничком на обширный стол, шлепнул с оттяжкой по оттопыренной заднице. А потом без перерыва еще и еще.

— Что ты делаешь, негодяй!? — закричала дама и попыталась вырваться, но безуспешно: Никита для верности заломил ей руку за спину.

— Наказываю плохую девочку, — прорычал он и вновь стал шлепать Экину, но уже по другой ягодице. — Ты очень дерзко вела себя с мужчинами и потому заслуживаешь хорошей порки. И лишь после того, как ты признаешь свое прежнее поведение плохим, я тебя пожалею.

Говоря все это, он каждую секунду ждал, что дама заорет во весь голос и в кабинет ворвутся охранники. Но она вдруг запричитала со всхлипами:

— Да, да, я плохая, я гадкая, накажи меня, чужестранец! Еще! Еще!

А теперь вздрючь меня как последнюю шлюху, я заслужила только такое обращение! Никита подивился вывертам женской психологии и овладел Экиной Мисонго в так называемом «жестком» варианте секса — по рецептам земного порно.

С этого момента жизнь Никиты переменилась: он получил в свое распоряжение небольшой домик в элитном пригороде столицы (при котором были даже садовник и кухарка — люди пожилые и добродушные), обширный гардероб, мобилу, карманные деньги и флаер, на котором ему спешно пришлось научиться летать. Летал он в основном в поместье Экины Мисонго, где в оборудованном по его эскизам павильоне истязал и трахал новоявленную садомазохистку. Впрочем, город он мог посещать теперь беспрепятственно, но полеты в других направлениях программой флаера были заблокированы. Через какое-то время от жизни такой Никита затосковал: в его душе тяги к садизму совсем не было. Однажды он прямо заявил об этом Экине, но тут же подсказал приемлемый выход: взять на роль садиста одного из прежних ее любовников. Гранд-дама поджала губы, сморщилась, потом вздохнула и согласилась на его отставку — но после того, как Никита «обучит» своего преемника. Как ни странно, никого из негров Экина признать повелителем не захотела (все они в душе ее побаивались) — вот незадача!

— А где отбывают рабство мои товарищи? — спросил осененный новой идеей Никита.

— В основном, в лупанариях, — сообщила хорошо осведомленная вице-мэрша.

— Можно мне поискать преемника среди них?

— Попробуй, милый. Но лучше было бы, чтоб ты передумал…

Первым делом Никита затребовал списки путан и жиголо в лупанариях Думжи (так называлась столица Дуньи) и, получив их, стал отчекрыживать своих сограждан. Но в них нашлось лишь 53 фамилии, в которых можно было подозревать земное происхождение. «И то хлеб» — вздохнул Никита, получил от Экины писулю, что действует в интересах мэрии и пошел к своему флаеру. Первым он навестил, естественно, Борьку Великанова. Тот вышел в гостиную лупанария заметно обеспокоенным (предположил клиента на свою задницу?!), но завидев Никиту, расплылся в улыбке:

— Ты как здесь очутился? Где вообще раболепствуешь?

— Я пришел дать вам волю! — торжественно процитировал Никита Стеньку Разина.

— Ага, так я тебе и поверил, — скривил улыбку Борис, но в уголках его глаз появились лучики надежды.

— Вот почитай эту бумагу, — протянул Никита писулю Экины. Борис прочел, ничего не понял и поднял вопросительный взгляд на товарища.

— Ты сильно зол на своих хозяев? — спросил Никита. Борис пугливо пригнул голову и шикнул на товарища.

— Понял, нас слушают, — спокойно сказал Бочаров. — Но я могу тебя отсюда перевести.

— Что для этого надо сделать? — почти шепотом спросил всеобщий жиголо.

— Согласиться на садо-мазо с единственной дамой, которая здесь в авторитете.

— Согласен, — быстро сказал Борис.

— Вот и ладушки. Сколько тебе надо на сборы?

— Три минуты. Ой, нет, надо еще с Милой и Светой проститься…

— А, я помнил о них, но при встрече с тобой забыл. С ними мне тоже надо увидеться. Они сейчас свободны?

— Пойду у Коджо узнаю, — сказал Борис и ушел.

Не было его, однако, довольно долго. Наконец он появился, совершенно злой.

— Подслушали, гады! — почти выкрикнул он. — И уперлись, ни в какую отпускать не хотят!

Никита пожал плечами и набрал номер вице-мэра. Когда Экина ответила, он приподнято сказал:

— Любезная госпожа, я нашел превосходного кандидата для сами знаете чего. Но его отсюда не желают отпускать. Как звать? Борис Великанов. И он действительно великан! Во всех отношениях.

Через полчаса Борис был вполне готов к отъезду, а Мила и Света поливали его слезами. Но вот Никита дал знать Борису и тот указал девушкам на него. Они подсели теперь к нему и подняли в ожидании глаза. Никита опять набрал тот самый номер и сказал Экине:

— Милая, я вот что подумал… В вашем учреждении полно мужчин и многие из них сексуально не удовлетворены. Ты согласна? Угу. Так вот, рядом со мной сидят две милые мои соотечественницы, которые могут помочь их печали. Да, да. Надо лишь перевести их из гнезда разврата в эту милую контору, а они там освоятся и будут тихо-мирно приносить счастье людям. Вашим людям, дорогая… Посоветоваться с хозяином? Я уверен, что Вы лучше его знаете, что нужно его сотрудникам. Разрешаете? Ты лучшая в мире начальница. Наездница? И наездница тоже.

Закончив разговор, Никита посмотрел на растерянных девушек и сказал:

— Вы наверно думаете, что вот нашелся благодетель, поменял вам шило на мыло. Но я пока не управляю этим миром и дать свободу не могу ни Борису, ни вам. Могу лишь гарантировать, что тамошняя несвобода в разы лучше здешней. Соглашайтесь, девушки.