Николай Васильев - Фатальная миссия [СИ]

Танец закончился, но они и не думали расставаться. Он оперся спиной о колонну, а она повисла на его плечах, млела на груди. Потом был новый танец, еще и еще… Оба возбудились до крайности, но Лиля как дура, как в студенчестве ждала мужской инициативы.

— Лилька, ты что? — шепнула, походя Женька. — Клиент давно созрел…

Шелест был, а не шопот, только француз услышал и к тому же понял смысл.

— Вы профессионалка? — спросил он обрадованно. — В таком случае прошу Вас, пойдемте ко мне в номер. Мне так хочется Вас любить! И не беспокойтесь, я хорошо заплачу…

Слезы вдруг брызнули из Лилиных глаз: ей стало стыдно, стыдно, стыдно!

— Я Вас умоляю, — с жаром продолжал удивительный клиент. — Мне показалось, что Ваш статус позволяет миновать условности. Ведь я не могу обещать Вам ничего, кроме денег… Никакого совместного будущего. Только немного любви…

И он понурился.

— Боже мой, да конечно! — горячо вырвалось у Лили. — Что угодно, только не говорите мне про деньги!

В номере у Пьера (так он назвался) Лиля по заведенному ритуалу прошла под душ. Вдруг вспомнив про Глебову «любовь», встала как вкопанная, в сильном сомнении и ощущении своей нечистоты. Стиснув зубы, превозмогла, лишь отмывалась с особым тщанием. Однако проклятый сутенер лез на передний план, и от Лилиного подъема чувств не осталось в итоге и следа.

Она тихо вышла из ванной в загодя припасенных эфемерных трусиках и топике, увидела лысого толстяка в халате, разобранную постель под ночником и покорно улыбнулась. Пьер встревоженно моргнул, но ничего не сказав, прошел в свою очередь в ванную, мимоходом легко сжав ей локоть.

«Он милый, — подумала Лиля без энтузиазма, ложась под одеяло. — А также чистоплотный и доверчивый». Увы, многие хваленые европейцы не решались оставлять русских путан наедине со своим гардеробом, пренебрегая и личной сангигиеной. И пахло от них так же, как от отечественных лохов…

Пьер мылся минут десять. Тоже своего рода рекорд: обычно мужикам хватало две-три. Когда он вышел, Лиля слегка удивилась: то ли ростом миленок стал повыше, то ли в талии поубавился? Глаза его мерцали и во всем облике сквозил трепет предвкушения. «Все-таки есть в нем магнетизм», — с удовольствием подумала Лиля, и робкая теплая волна родилась в ее тазовой области, неспешно пробуждая в родном организме ощущение счастья…

Тем временем претендент погасил ночник и оказался нагим рядом. Тотчас его теплые ладони скользнули под топик и ласково огладили мягкие Лилины груди. Их крупные соски враз отвердели. «Вот как, — удивилась бывалая девушка, — одним движением завел!»

— Как соответствует тебе имя! — зашептал страстно чужестранный умелец, а его ладони уже спускались к талии, ягодицам, бедрам, везде встречая чувственный отклик. — Твой хрупкий стан как стебель лилии, полные груди как ее бутоны, губы нежные подобны лилейным лепесткам, а бедра — той луковке, из которой растет этот дивный цветок…

«Улет! — разулыбалась восхищенная и вновь готовая на любовные подвиги вакханка. — Странно лишь, почему француз так легко владеет русским. И еще: изгладил меня всю обеими ладонями, а чем он держится на весу-то?»

Но тут в ее влажный рот мягко всосались полные губы Пьера, а в освобожденную от трусиков промежность вползло нечто необыкновенно ласковое, и Лиля потеряла интерес ко всему, что не касалось ее все более сладостных чувственных ощущений.

— Целые сутки! — обрушился Молчун-1 на Молчуна-2 во второй половине другого дня. — Целые сутки потеряны. Мы уже могли иметь необходимую информацию, но кому-то нестерпимо захотелось почесать елдак! И ведь обещал закруглиться к полуночи, а провозился до утра! А потом, конечно, завалился спать, силы восстанавливать… Как оно вообще-то, стоило того?

— Улет! — повторил Молчун-2 излюбленное словцо Скворцовой Лили. И добавил другое: — Полный атас!

— Н-да? — завистливо скривился Молчун-1. — Нечленораздельно, но выразительно.

— Ну, хочешь, мы с тобой на пару минут воссоединимся, и все мои впечатления станут твоими тоже?

Молчун-1 на мгновение заколебался, но все же отрицательно мотнул головой.

— Я сам себе найду фемину: роскошную, метра под два ростом, и тогда ты мне будешь завидовать! Но после, после дела!

Молчун-2 глянул на «брата» с насмешливым снисхождением, но от комментария воздержался.

Поздней ночью на крышу Сената стайками там и тут стали взлетать воробьи. И тотчас проникать через невидимые снизу щели в его чердачные помещения. Однако если бы сторонний наблюдатель заметил странное птичье паломничество и поднялся на чердак, то никаких воробьев он бы там, как ни крутился, не нашел. Зато этот натуралист мог приметить спускающихся по лестницам очень прытких тараканов — тоже для дворца явление неординарно! Но не было, вроде, в Сенате таких наблюдателей, и все его комнаты и залы заполняли пустота, тишина и темнота — лишь снаружи в них проникало косвенное сияние фасадных прожекторов. Так что все шло для мини-Молчунов по задуманному плану.

Вдруг их модифицированные сенсоры уловили отчаянный импульс из восточной половины дворца — сигнал о гибели! И почти тотчас оттуда же второй, третий… А еще они явственно зафиксировали чужие ментальные переговоры:

— Здесь какие-то тараканы…

— Тараканы?

— Что за «тараканы»?

— Откуда здесь взяться тараканам?

— У меня тоже появились тараканы…

— А я уже пару схарчил! Что-то не пахнут они тараканами!

Ужас обуял Молчунов. Они тотчас остановились (кто докуда добрался) и, в соответствии с заранее обговоренным вариантом, стали в темпе видоизменяться: кто в подобие древесного среза на паркете, кто под завиток на шпалере, а кто просто юркнул за эту шпалеру или под плинтус. И все до судорог давили в себе соблазн сопереживания и ментального обмена. Многие же увидели, наконец, своих губителей: темные стремительные комки, быстрый промельк крыльев и писк ультразвука… Летучие мыши! Впрочем, не мыши, конечно, а мини-Лоси, ночные стражи Кремля и персоны резидента!

— А у меня нет тараканов…

— У меня тоже исчезли.

— Да были же, точно говорю!

— Что-то здесь не то… Может, наши пожаловали?

— Это гидране что ли «наши»? Попадись к ним в лапы и сразу амба!

— Пусть они боятся нам попасться: это Гея! Это Россия, где я пока главный!

— Не я, а мы! Разъякался…

— Да мы, мы, разве я против…

— Тихо! Если это «наши», мы должны слышать их мыслеобмен.

— Должны, но, вроде, не слышим.

— Значит, это не «наши».

— Это может значить, что они затаились.

— Тогда это точно спецы по мою душу явились!

— Наши души, наши, сколько можно повторять!